Нога вдавила педаль газа в пол едва ли не вопреки желанию самого Артиста. Шины завизжали, и машина рванула вперед.
Огонь по ней открыли почти сразу. Первая же пуля пробила лобовое стекло и спинку сиденья пассажира. Следующая оставила дырки еще и в заднем стекле.
– Врубаю свет! – крикнул Артист.
Он рулил, склонившись в сторону и выглядывая настолько, чтобы немного видеть дорогу. По машине застучали пули. В лобовом стекле появилось четыре новые дырки. Объехав раненого сталкера, он встал к противнику дверцей, защищенной бронежилетом.
– Давай, Макс, давай!
Но тот и так уже распахнул заднюю дверь, высунулся, подтянул к себе окровавленного сталкера и втащил его внутрь.
Казалось, что делает он это чрезвычайно медленно, потому что пули лупили по машине, как град.
– Все, гони, гони, гони! – крикнул наконец Макс.
Артист снова вдавил педаль до предела. И помчался прочь. Задел пару припаркованных машин, которые отозвались на подобную грубость воем сигнализаций, но было уже плевать. Выехав из-под обстрела, Артист распрямился, и как только взял направление на больницу, оба радостно заржали. В крови бесчинствовала адреналиновая буря.
Ни в кого из них не попали, однако машина и вывешенный наружу бронежилет походили на решето.
Подъехав к приемному отделению больницы, вытащили сталкера. Им оказался Бряц. С окровавленной головой и едва в сознании, но живой.
Пока «любимая» медсестра Артиста вызывала врача и санитаров, он попытался разузнать хоть что-то у раненого.
– Бряц, Бряц. Где девайс, что ты у вояки забрал? Очнись, Бряц. Давай, соберись. Ты отдал его кому-то?
Раненый медленно закрыл глаза и снова открыл.
– «Да»? Это было «да»? Отлично! – обрадовался Артист. – Кому? Торговцу?
Бряц продолжал смотреть не мигая.
– Нет… нет… Это понятно… так… Кузьма забрал?
Снова моргание.
– Да! Замечательно. Девайс у твоего брата. Теперь скажи, как его найти?
Бряц закрыл глаза и больше их не открывал.
Артист ждал, но ничего не происходило.
– Что… что это значит?
Пришли санитары и собрались увозить раненого.
– Бряц, что ты хотел этим сказать? Подождите, подождите. Нам один вопрос надо выяснить.
– Да какой вопрос?! – Санитар грубо его отпихнул. – Он без сознания. Не видишь, что ли?
– Вижу, – досадливо проговорил Артист. – Вижу… Твою мать!
В приемнике появился знакомый доктор.
– О, салют, шеф! Вы вообще, что ли, постоянно на работе? Вы кровь хоть раз сдавали? Может, у вас там масло вместо нее, а сами вы – робот, присланный из будущего?
– А, это опять вы? – только и сказал врач в ответ на его тираду.
– Опять я, – пожал плечами Артист.
– Зачастили что-то. Нездоровая тенденция, не считаете?
– Нездоровая. Но вы же доктор – подлечите. Хотя… – Артист повернулся и томным взглядом посмотрел на стервозную медсестру. – Вряд ли у вас есть лекарство от любви.
Он закусил губу, изображая страсть, и отправил сердитой даме воздушный поцелуй.
Та фыркнула, закатив глаза, потом направила взгляд в журнал и продолжила в нем что-то писать.
– Не представляете, доктор, как я вам завидую, – вы можете лицезреть это ангельское создание каждую смену. Находиться рядом с ним, разговаривать. Наверное, поэтому я прихожу и прихожу сюда снова и снова. Ищу повод, чтобы хотя бы мельком взглянуть… – продолжал свое представление Артист.
Он порывисто схватил врача за руку и пылко произнес:
– Мне не под силу справиться с этой тягой, с этой безудержной страстью. Знаете, как это бывает, доктор, когда смотришь на женщину и понимаешь: это твое. Именно ее ты и ждал, искал всю свою половозрелую жизнь… – Тут он понурил голову, голос обрел печаль и нотки глубокой грусти: – Я знаю, что никогда не добьюсь взаимности. Она слишком хороша для меня. Поэтому остается только выдумывать способы, чтобы прийти сюда еще раз…
Врач устало вздохнул.
– Встречал я паяцев, но вы превзошли всех. Поздравляю.
– Благодарю, – ответил Артист со своей настоящей улыбкой.
– В театре играть не пробовали?
– Приходилось.
– Оно и видно. Ладно, Ромео, проваливайте и постарайтесь здесь больше не появляться… хотя бы какое-то время. Виктория Константиновна, – обратился доктор к медсестре, – если этот остряк появится здесь еще раз в ближайшее время, вызывайте меня, оформим к Федору Михайловичу в психиатрию, на стационар.
Глава 9
– Макс, нам нужно его найти.
Они так и сидели в машине до самого утра. Осматривали повреждения и восторгались тем, что остались целы и невредимы, хотя оба находились на волосок от гибели. Заодно обсуждали дальнейшие действия.
– Есть предположения, где он может заныкаться?
– Понятия не имею…
Оба замолчали, задумавшись.
Артист принялся грызть нижнюю губу.
– А если… – вдруг произнес Макс, но затем сразу добавил: – Хотя не, не вариант.
Артист тут же передразнил, вспомнив сцену из знаменитого фильма:
– А может?.. А вот это попробуйте!
Товарищ на шутку не среагировал, даже наоборот, с хмурым видом посмотрел на него и произнес:
– Знаешь что? – выдержал драматичную паузу и продолжил: – А не пойти ли тебе… вместе со мной в какую-нибудь забегаловку пожрать? А то так пить хочется, что переночевать негде.
– Дело говоришь, боярин!
Ближайшее кафе, несмотря на достаточно захолустный район, оказалось на удивление приличным заведением без привычного кисловатого пивного запаха, с негромкой спокойной музыкой и по-домашнему вкусной едой, и самое странное – работало с восьми утра.
– Вот скажи мне, Артист… Скажи на милость, вот очень хочется знать, – Лощина бросил вилку, та звякнула о тарелку, – какого хрена вы с Сувениром поселились рядом с этой «Шляпой», а не возле этого прекрасного, иначе не назовешь, оазиса чревоугодия?
Макс откинулся на стуле и выдохнул.
– Давно так не наедался. И еще хочется.
Аппетит товарища вызывал улыбку.
– Подозреваю я, что на твои вкусовые рецепторы большое влияние оказали ночные события.
– Может быть, но мне без разницы. Хочу еще!
Когда он сделал заказ миловидной официантке с забранными назад волосами и в белом передничке, разговор продолжился.
– Надежнее, чем в Зоне, нигде не спрячешься. Опасно, конечно, но если недалеко от Периметра, то вполне можно отличный схрон сделать.
– И что, где там его искать?
– Макс, шутишь?
– Вроде нет.
– Правда не понимаешь? – вскинул брови Артист. И сам же ответил: – Не понимаешь. Не зная, где искать, по Зоне можно блуждать годами. Думаешь, почему я так долго не могу лабораторию найти? Целый комплекс! А тут – один человек.
– Какие тогда варианты?
– Попробовать с Бряцем поговорить, но хрен его знает, когда он придет в себя после операции и насколько тяжелое ранение.
В итоге сошлись на том, что покамест проблема решения не имеет.
– Ну чего, – насытившийся и довольный Макс откинулся на стуле, – поехали амуницию сдадим? Ты говорил, Друг просил вернуть.
Когда добрались до «Шляпы», день уже был в полном разгаре. По дороге на их машину оглядывались, несколько раз другие автомобилисты – совершенно незнакомые люди – притормаживали рядом и спрашивали, все ли нормально и не нужна ли помощь.
Настроение, и без того неплохое, стало просто прекрасным.
Артист подумывал сразу после того, как отдаст жилеты, поехать к Свете. Купить по дороге цветы и завалиться прямо к ней на работу, а не ждать до вечера.
У входа в бар их встретил Кнопа.
– Ну как вы, мужики? А то свалили вчера, и ни слуху ни духу, – сказал он, забирая «броники». – Я тебе звонил – телефон выключен.
– Да разрядился, наверное, – махнул рукой Артист. – А так все нормально. Это Бряц был. Мы его в больницу отвезли, там должны были операцию сделать. Надо позвонить, узнать, как прошла.
– Хорошо прошла, – сказал Кнопа. – Черепушку ему прострелили, но мозг не задет, и в грудь попали, легкое повредили, но вроде все в порядке должно быть.
– О, ты откуда знаешь? – удивился Артист.
– От нее. – Вышибала кивком указал на невысокую, скромно одетую женщину, сидевшую на лавочке, сжимавшую в руках пакет из супермаркета и внимательно наблюдавшую за ними.
– А это кто? – отчего-то с опаской спросил Макс.
Артист разделял его чувства.
Прежде чем ответить, Кнопа кивнул женщине и указал на них, после чего сказал:
– Жена Бряца. С полвосьмого вас тут дожидается. Ну, бывайте, мужики. Кстати, Друг сказал, что у вас теперь пятнадцать процентов постоянной скидки. Зайдете потом, я вам карты выдам.
– Да. Хорошо, спасибо. Бывай.
Женщина подошла к ним.
– Здравствуйте.
Оба кивнули, переминаясь с ноги на ногу.
– Добрый день.
– Меня Антониной зовут. Я жена Николая… Бряца по-вашему. Хотела сказать спасибо. Мне рассказали, что вы сделали для мужа, да я и сама вижу. – Взглядом указала на изуродованную машину. – В общем, вот. Это от нас с ребятишками.
Она сунула в руки пакет, набитый продуктами, фруктами и двумя звякнувшими друг о друга бутылками.
– Простите, живем не особо богато, сами знаете, в сталкерском ремесле – то пусто, то густо. И чаще всего пусто, чем густо. Но мне хотелось вас отблагодарить. Спасибо вам.
Она повернулась, чтобы уйти, но Артист остановил ее.
– Антонина, подождите.
– Да?
– Сколько у вас детишек?
– Трое. Мальчишки.
Он отдал пакет обратно и сказал:
– Пусть гостинец будет для них, скажите, что от отца. Ой, ну, кроме водки, конечно! – спохватился он. – Ее можно в медицинских целях использовать, наверняка у пацанов куча ссадин и царапок, вот обрабатывать можно.
Женщина засмущалась. Опустила глаза.
– Это… не водка, – произнесла она негромко. – Лимонад. Простите, на водку денег не хватило.
Артист сначала растерялся, а потом засмеялся, и Макс вместе с ним.
– Тогда тем более! Пусть детвора порадуется! Нам очень приятно то, что вы сделали. Поверьте!