Улицу пересекали железнодорожные рельсы подъездных путей, и на переездах машину ощутимо потряхивало.
Кирпичная будка с черепом и костями в десятке метров от дороги стояла с распахнутой железной дверцей, и внутри нее, как все легче становилось различить, желто отсвечивали пряди медных проводов.
Местами асфальт был усеян мелким крошевом разбитых лобовых стекол, какими-то тряпками и обглоданными костями.
Докатился глухой рокот, словно вдалеке что-то взорвалось.
В другом месте на рельсах, едва не загораживая проезд, стояли четыре серых товарных вагона с маневровым тепловозом, судя по виду, столкнувшимся со странствующим «огнешаром».
Все было тихо, безжизненно, и не верилось, что еще считаные дни назад здесь шумело, вращалось, двигалось, жило.
То тут, то там торчали высохшие умершие деревья, с которых облетала жухлая листва. Их уже обвивал тяжелыми плетьми «белый вьюн». Зона победила безоговорочно.
– Хреново, – бросил Дракон. – Этот вьюн такая зараза. В Москве он кое-где целые улицы заплетает.
– Знаю такой, – сказал Коля Карандышев, штатный фельдшер отряда. – Не дай Хранитель-Дьявол попасть в такие заросли. У него стебли не хуже щупальцев – заплетет ими и корешки в тебя пускать начнет. А в корешках тех яд, от которого плоть разжижается, и получается настоящий суп. Если через пять минут человека не вытащишь, считай – все. Идешь, бывало, а в листьях только комбез висит, а в нем косточки.
Боевая машина аккуратно катилась вперед: никаких помех не было, светофоры смотрели слепыми глазами, на рельсах стоял пустой трамвай.
Так же без помех они свернули на Митрофаньевское шоссе.
Узкие двух-трехэтажные дома под зелеными крышами, луковки церквей-новоделов, а впереди серые силуэты современных деловых центров и жилых многоэтажек.
Обычно люди в эту пору спешили на работу, шли за покупками, совершали утренние пробежки; собачники выгуливали своих ротвейлеров и болонок. Теперь же вокруг – ни человека.
Тротуары тут и там были усеяны осколками стекла, обломками каких-то ящиков, картонными коробками с нелепо яркими фирменными наклейками. Двери магазинов распахнуты, окна смотрели пустыми глазницами, и на ветру метались занавески.
Должно быть, тут недавно разрядился «гром-барабан», а может, что-то менее мощное – «крушила» или «ревун».
Столбы были где повалены, где сильно наклонены; повергнуты дорожные указатели и рекламные щиты, а на земле масса всякого мусора – от рваной модной блузки до разбитой кофейной машины.
БРДМ притормозила – прямо посреди дороги лежал, развалившись, мутант. Рыжая, поросшая какими-то не то колючками, не то щетиной морда обратилась в их сторону. От середины лба шли костяные блямбы-наросты, проходя по черепу, спускаясь по шее и в конце концов завершаясь в районе рудиментарного хвоста.
Притормозив, сталкеры с опасливым интересом рассматривали незнакомца.
– Баньши, да? – осторожно спросил Степан.
– Не похож вроде, – усомнился Радуга.
Да, это был не баньши и даже не родственный ему хвант, хотя сходство прослеживалось. Огромный, под три метра длиной, с зубастой пастью и покрытым роговыми пластинами брюхом. Трехпалые когтистые лапы расслабленно вытянулись.
– Этой дряни в каталоге нет! – сообщил Алан, сверяясь с коммуникатором.
– А еще чего там нет? – бросил Дракон. – Давай объезжай.
На лицах двух приданных им солдат было написано почти инстинктивное желание расстрелять страховидло из всех стволов.
Однако приказ есть приказ – открывать огонь по «аномальным биологическим формам» разрешалось только в случае непосредственного нападения или для защиты других людей.
Сделано это было вовсе не из гуманности или жалости. Просто в нужное время может не хватить патронов на по-настоящему опасного противника.
Наполненная угрюмым напряжением пустота городских улиц заставляла ежиться и машинально крепче сжимать оружие.
Слава Зоне, участок, где шоссе проходило через квартал малоэтажной застройки, они миновали без проблем. Пару раз попадались какие-то мелкие не то ящерицы, не то длинные лягушки, но они поспешили убраться, уступая людям дорогу.
Они оставили за собой еще перекресток, где в Можайское шоссе утыкалась широкая улица Чикина.
«Неужто мы так и докатимся без приключений?!»
– Здесь направо, – сквозь зубы проговорил Степан.
Взвыли все три детектора, взвизгнули тормозные колодки.
– Что за…ня? – пробормотал Дракон.
Но Радуга и так уже видел, как невдалеке разгорается желтоватое свечение. Затем возник огненный столб, окрашенный в радужные, горящие всеми красками спектра цвета.
Столб двигался туда-сюда, будто подпрыгивая на месте. Там, где он касался стен, бетон вспыхивал вишневым и оплавлялся, исходя разноцветным дымом. В ревущем вое тонуло все – треск рушащихся стен, вопли еще уцелевших людей, находящих свою смерть, визг мутантов.
Люди замерли и завороженно всматривались в великолепную по красоте и неумолимую смерть.
Сияние, казалось, пришло с неба, но Радуга знал – «солнечный ангел», как и положено, возник на земле, но вот видимым стал сверху вниз – такая у него особенность.
Взрывы громыхнули практически одновременно. От них содрогнулся и сложился, как карточный домик, огромный многоэтажный гараж. Во все стороны полетели картечью битое стекло, щебенка, кирпич.
И наступила гробовая тишина, которую лишь оттеняли перепуганные, удаляющиеся дикие вопли тварей.
– Уходим! – Дракон повернулся к Степану.
– Командир! – подал голос Стопор. – А этот профессор точно так важен?
– Вы что, испугались, товарищ прапорщик?! – пренебрежительно осведомился уполномоченный. – Или вам мало того, что это личное задание академика Гордеева? И приказ генерала Дунаева!
– Я-то не особо трушу, – пожал плечами Стопор. – Просто человек, попавший под «ангела», умирает очень паршивой смертью. Три-пять часов мучений гарантированы.
– Господин Корзун – выдающийся специалист в области нелинейной топологии! – буркнул представитель штаба. – Его работы по математическому анализу аномальных объектов крайне важны для понимания происходящих сейчас процессов.
– Ладно, верим, чего уж! – кивнул Дракон. – Надо – значит надо, Алан Михайлович! По крайней мере надеюсь, что он дома!
– Его мобильник определялся именно по месту жительства еще два дня назад! – с некоторым сомнением в голосе ответил капитан Алан Сакоев.
– Ну, два дня в нынешних условиях – это много, – почесал переносицу Дракон. – Ладно, продолжаем движение.
Теперь Радуга со спутниками ехали по проспекту. Наверное, в «нормальной» жизни он был очень красив: старинные чистые и ухоженные дома в пять-шесть этажей с балконами, эркерами чередовались с домами современной постройки с огражденными автостоянками и дворами.
Степан тормознул. Впереди в сплетении проводов висел человек, которого объедали несколько вцепившихся в него хвостатых созданий наподобие белок.
– Меня сейчас стошнит, – пробормотал Алан, судорожно глотая.
Лишь через минуту он смог спросить:
– Что вы об этом думаете?
– Бардак, – процедил сквозь зубы Радуга. – Обычное постхармовое состояние.
На обочине, спокойно наблюдая за трапезой хвостатых тварей, стояла группка вооруженных «АК-74» и помповухами людей. Они проводили машину взглядами, один что-то крикнул, но не двинулся с места. Алан съежился на сиденье. Степан заставил себя не прибавлять газу, он ехал даже чуть медленнее. Старший группы – немолодой мужик с карабином и несорванными подполковничьими погонами на плечах – скользнул по машине равнодушным взглядом.
Дальше происходила довольно оживленная деятельность. Мельтешили люди, стояли грузовики и БТРы.
– Что-то со складов вывозят.
На обочинах Радуга приметил несколько импровизированных пулеметных точек. Причем у военных, обслуживавших пулеметы, был самый разный камуфляж – то ли сводно-сбродная команда, либо одели в то, что на складах залежалось.
– Давайте у этих дорогу спросим? – пошутил кто-то.
Дракон передернул плечами.
– Может, лучше спросишь у этого?
Он кивнул влево: там, впереди, у тротуара, валялось тело в черном камуфляже – форменная бейсболка откатилась в сторону, ноги были подогнуты, словно охранник в последний миг пытался уползти от смерти. Алан откинулся на спинку сиденья, тяжело задышал.
«Еще наблюет тут, мля!» – зло подумал Радуга про уполномоченного штаба ЦАЯ.
– Кто это? – придя в себя, осведомился Сакоев.
– Кажется, из городских военизированных эвакуационных команд. Мобилизованные. Формально эмчеэсовцы. Вооружены кто чем, вплоть до ППС.
– А до чего на бандитов похожи.
Степан включил сирену, и они покатили дальше. Радуга даже позволил себе вздремнуть. Но «броник» почти сразу остановился.
– Ну, что там?
– Туман какой-то собрался. Как думаете, аномальный?
Они остановились, а тянувшиеся облака продолжили движение. Детекторы молчали, но уж больно этот туман был необычен и неуместен. Оседала вскипяченная «термоклином» или «печкой» подземная вода? Конденсировалась под влиянием остаточных электромагнитных полей угасшей аномалии атмосферная влага? Или это проявляла себя возникшая в пустотах коллекторов «хладка»?
– Похоже, эта клякса расползлась по всему проспекту, – вздохнул Кароян. – И даже дальше.
– Ладно, глуши мотор!
Было тихо, очень тихо. Как будто все, что произошло здесь – и выбитые окна, и сожженные машины, и опрокинутые мусорные баки, и тронутые разложением несколько человеческих тел, попавшихся на дороге, и несколько мертвых тварей, – все это некая иллюзия, сон.
Да, точно, промелькнуло у Радуги. Это все сон, ведь этого не может быть. Его город, сожранный Зоной! Да, этого не может быть, но это есть. И ему здесь жить.
– Черт, что это? – подал голос Сакоев.
– Я не знаю, но похоже, что человек, – сообщил Степан.
– Странно… – Дракон настороженно выглянул в люк, позвал шепотом: – Эй, гляньте-ка сюда…