рестка».
Первым, кого они увидели на подходе, был мужчина в черном костюме и дорогих ботинках, приближавшийся к ним шатающейся, развинченной походкой. Было видно, что он истекает кровью. Кровь толчками выливалась из раны в животе, которую он зажимал ладонью. Наверное, ему было очень больно. Левой рукой человек размазывал кровь по одежде и время от времени подносил перепачканную ладонь к лицу, словно не веря. В правой у него был пистолет.
– Суки, – хрипло стонал мужик. – Твари…
Потом вдруг вскрикнул и выронил оружие. Обеими руками держался за живот и глухо выл, должно быть, страдал от невыносимой боли.
«Не жилец», – отрешенно констатировал сталкер.
Пистолет – большой, непривычно длинный, лежал на испачканных грязью и кровью плитах пола из искусственного мрамора.
– Сергей Станиславович, возьмите его, – неожиданно серьезно, по-взрослому, сказал Бармин.
– Да. – Радуга встряхнулся. – Да, конечно. Пойдем узнаем, что там…
Он поднял «ствол». Кажется, это был редкий венгерский «FEG P9M» на тринадцать патронов. И они двинулись дальше сквозь бессмысленно бегающую туда-сюда публику.
В супермаркете стоял чад, кто-то кричал. Что-то горело. Люди толкались, падали. По их телам топтались. Откуда-то из дальнего конца зала слышалась стрельба, на которую практически никто не обращал внимания.
Здесь тоже кого-то били.
На полу лежало тело в униформе. Магазинный охранник.
Какие-то мужики дрались за сетчатую тележку, заполненную колбасами, насколько мог разобрать сталкер в полутьме.
А потом…
Раттисы! Прорвались-таки!
Буквально мгновение назад их не было, и вот они деловито снуют среди людей и стеллажей, нападая на обессилевших и упавших, или деловито пожирают продукты, не обращая внимания на суету.
Со стороны мясного отдела бежал какой-то мужик. Он пытался отодрать от себя мутантную тварь, что вцепилась ему черными зубищами прямо в нос.
Совсем недалеко, рядах в трех-четырех от них, послышался взрыв. Рухнули, опрокинувшись, прилавки. Заорали люди. Опять треск и свист, наверное, какая-то аномалия, и за ней – вновь грохот и вопли.
Но вопли на этот раз отличались от обычных испуганных криков, когда орут от простого страха. А этот раз в срывающихся воплях звучал подлинный ужас.
А через несколько секунд Радуга увидел причину ужаса.
В проходе появился Он.
Инфернальный гость походил на застреленную сержантом необычную химеру, но крупнее, и башка еще более уродливая, как у летучей мыши. Шкура была серо-серебристой, а когти и клыки – черными.
В полутьме глаза твари горели бледным болотным огнем. И люди почуяли, что это сама смерть сейчас смотрит на них, и бросились бежать кто куда, что-то панически вопя и выкрикивая…
Сталкер оглянулся и увидел бегущего вдоль касс мужчину в зеленой футболке. Секундой позже в воздух взметнулась черная живая молния. Она мгновенно настигла беглеца и ударила в спину. От мощного удара мужчина споткнулся, повалился влево, инстинктивно протянул руку и уцепился за стеллаж. Банки с соленьями с грохотом обрушились на пол. Он все-таки удержался на ногах, шарахнулся вправо, к кассам.
Сергей заметил распахнутую пасть мутанта. По размерам она скорее могла принадлежать тигру или медведю. Гадина рвала добычу, а жертва отплясывала жуткий данс-макабр, крутясь и извиваясь всем телом. Тщетно. Жуткое животное двигалось на удивление быстро, целеустремленно и явно не хотело выпускать добычу из зубов. Через секунду клыки сомкнулись у жертвы на шее, разорвав артерии и раздробив позвонки.
А потом тварь прыгнула на оказавшуюся поблизости старуху. Миг – и ее голова покатилась по полу, а хрупкое высохшее тело, взметнувшись в воздух, упало среди толпы, вызвав новый многоголосый вопль ужаса.
Радуга почувствовал, как жуткий холод пополз по его спине. Мутант убивал не затем, чтобы сожрать жертву. Он убивал ради убийства, как хорек в курятнике.
Никогда прежде он с таким не сталкивался. Бывало, чупакабры убивали тех, кто пытался потревожить их гнезда или пробовал украсть выводок. Бывало, охваченные безумием Гона быкари или свинохвосты затаптывали тех, кто оказался на их пути. Но никогда в обычной ситуации мутанты не нападали первыми, если не были голодны.
А в зале уже появились еще два таких же…
Стеллаж с напитками в пластиковых бутылках, всей этой «Кока-Колой», «Пепси», «Фантой» и прочей химией, которой, если верить борцам за права потребителей, хорошо чайники от накипи чистить, рухнул, буквально взорвавшись разлетевшимися в разные стороны сосудами.
Глухо рыча, в огромной разноцветной луже стоял четвертый экземпляр.
И наступил настоящий ад. Толпа крушила прилавки, окна. В дверях образовалась немыслимая толчея.
Какая-то здоровенная баба, к чьему загривку и шее присосались, подрагивая спинными гребнями, сразу два раттиса, завывая, пыталась корзиной выбить окно. Хлопнуло и со звоном осыпалось стекло.
– Отходим! – крикнул Радуга.
И они побежали. А их уже обгоняли как из-под земли явившиеся крысоиды.
Он едва не споткнулся: под ногу ему таки попал бегущий мелкий уродец. Под ботинком чвакнуло – в стороны полетели выдавленные внутренности. Радуга выматерился.
Крупная, размером с хорошего поросенка, тварь Зоны выскочила им наперерез. За ней – вторая, волоча в пасти отгрызенную детскую ножку. Сергей выстрелил почти рефлекторно. Пущенная им пуля разнесла пятнистой нечисти череп… Вторая пуля раздробила хребет, и людоед, выронив мясо, завизжал пронзительно, на грани инфразвука, как болгарка, врезавшаяся в сталь распиливаемой арматуры.
Но Радуга видел это уже краем глаза: они с Васей неслись к выходу, как будто за ними гнались все силы преисподней. Да, собственно, так и было – Ад следовал за ними…
От входа и из боковых коридоров уже катился поток визжащих крысоидов и не только.
Взгляд отмечал то стоявшую в ступоре почти голую девушку – непонятные твари облепили ее, как тля – пожираемый росток, разодрав одежду и запустив внутрь тела хоботки. То мужика, рубящего туристским топориком наскакивающих на него трех гоблинов. Иначе этих уродов, напоминающих мохнатых мартышек, назвать было нельзя.
А вот и знакомый капитан – его обступили мелкие химеры. Перехватив автомат за ствол и используя его как дубину, Голубев наносил удары направо и налево, круша ребра, черепа, лапы. Но вот одна вцепилась ему в ногу, офицер повалился на колено, попытался выпрямиться, но на нем уже повисли гроздью мутанты. И тут же сразу пятеро раттисов прыгнули на спину, опрокидывая полицейского навзничь.
Вот и выход. Тут уже никого – ни детей, ни учителей. Мимо Сергея проносились, выскакивая на улицу, последние отставшие. Он затормозил, от его взора не укрылось, что снаружи люди мечутся, пытаясь увернуться от знакомых уже свинолисиц.
– Сергей Станиславович! – услышал он девичий крик сверху.
Перегнувшись через парапет галереи второго этажа, кричала Даша. Позади нее столпились школьники.
– Наверх давайте…
Они подбежали к эскалатору – перед ними была импровизированная баррикада из передвижных прилавков. Перелезть ее было делом считаных секунд, и помчавшийся за ними крупный раттис недоуменно закрутил башкой, не понимая, куда исчезла добыча.
На втором этаже народу собралось немного – человек сто с небольшим. Оглядев своих, Радуга про себя выругался. Больше половины детей отсутствовало. Из взрослых были лишь Люда с Дашей.
Как, всхлипнув, сообщила Даша, когда появились мутанты и вспыхнула паника, Рапцевич крикнул что-то вроде «Ребята, бегите!» и устремился на улицу. За ним побежали многие – и младшие, и старшеклассники. Убежали Лида, пытавшаяся догнать нескольких рванувших куда глаза глядят малышей, и Маргарита Михайловна с Николаем Дмитриевичем тоже пропали. Радуга мысленно пожелал им удачи, хотя и так понятно, что ждет подслеповатую старушку и травмированного немолодого учителя в такой ситуации.
Тяжело дыша, Сергей бросил взгляд вниз. Вестибюль внизу был заполнен живым ковром из раттисов. Они копошились, взбирались друг на друга, задирали вверх оскаленные пасти, становились на задние лапки, глядя на людей – на добычу – с голодной яростью хищников. Живой, клубящийся ковер из спин, голов, поблескивающих глазок. Ковер – дышащий, воняющий, испражняющийся на бегу, шипящий и взвизгивающий, вздымающийся перед преградой все выше, выше и выше, словно квашня из чана. Шуршание когтистых лап сливалось в жуткую какофонию, как будто под сводами магазина перекликались тысячи демонов. Крупные, мускулистые, клыкастые – самая большая обычная крыса смотрелась рядом с такими жалким недомерком. В полумгле светились отраженным светом мириады глаз. Мириады когтей стучали по бетону.
А еще они слышали крики и визг испуганных людей, которым не посчастливилось выскользнуть из этой западни из стекла и бетона.
– Сожрали ребят! Живьем сожрали… – процедил невесть откуда взявшийся сержант Проценко. – И командира…
«Да разве их одних?»
Парень в форме дышал с присвистом. Во взгляде его появилось что-то необычное, и Радуга вдруг сообразил, что глаза полицейского стали совершенно черными из-за ставших огромными зрачков.
Медлить было нельзя, нужно было что-то делать. Совсем скоро эти маленькие чудовища поднимутся по эскалаторам, или явятся химеры, или еще что…
Он еще раз оглядел народ. Кроме школьников, было еще с полсотни покупателей, с дюжину продавцов. Среди них три повара из какого-то кафетерия или ресторанчика на этажах. Они сжимали в руках секачки для овощей, а один – топор для мяса. Еще двое были вооружены пожарным топором и ломом, вероятно, сорванными в спешке со щита ГО…
Как узнал Сергей из сбивчивых рассказов Даши, пока была паника и неразбериха после отключения света, народ активно спускался вниз, на первый этаж. А когда началась атака треклятой нечисти, она вместе с двумя охранниками забаррикадировали эскалатор. Потом оба секьюрити поднялись наверх в поисках спасшихся, но вот до сих пор почему-то не вернулись.