С конца XIX в. ускорились темпы промышленного переворота. К началу нового столетия уже на 502 предприятиях использовались паровые машины и другие двигатели. Железнодорожные линии, протяженность которых к тому времени превысила 3 тыс. км (значительно большая, чем в других странах Юго-Восточной Европы), были выкуплены у иностранных концессионеров и стали собственностью государства. Возникли и укрепились первые монополистические объединения – картели в сахарной, цементной, пивоваренной, кожевенной, нефтяной промышленности. Рождение автомобиля породило невиданный дотоле спрос на нефтепродукты. На смену примитивным колодцам для ее добычи стали строиться скважины. В 1913 г. Румыния вышла на третье место в мире (после США и России) по добыче «черного золота». Природные богатства страны и дешевизна рабочей силы привлекали в Румынию иностранный капитал. К 1914 г. капитал акционерных обществ был уже на 4/5 иностранного происхождения, в основном – германского. В немалой степени этим объяснялось однобокое развитие румынской экономики. Если успехи в добыче нефти (почти целиком находившейся в иностранных руках) были налицо, то металлургия и машиностроение почти не развивались. Промышленный переворот привел к появлению значительного отряда индустриальных рабочих. События первой революции в России, прибытие броненосца «Потемкин» к румынским берегам дали толчок рабочему движению в стране. В 1910 г. после одиннадцатилетнего перерыва восстановилась социал-демократическая партия. Развитие рабочего и социалистического движения в Румынии связано с именем К. Доброджану-Геря (1855–1937), выходца из России, участника российского народнического движения.
В социальной и экономической структуре Королевство оставалось аграрной страной, обремененной пережитками феодализма. Большая часть земель продолжала находиться в руках помещиков и буржуазии. «Нувориши» охотно обзаводились землей, эксплуатация которой приносила очень высокие доходы. По данным 1913 г. из ИЗО тыс. крестьянских семейств 477 тыс. имели меньше, чем 2 га земли, что не позволяло им сводить концы с концами, а 377 тыс. вообще не имело наделов. Крестьяне были вынуждены арендовать землю у крупных землевладельцев, причем на крайне тяжелых условиях, или идти к ним на отработки. В 1907 г. по стране прокатилось огромное крестьянское восстание, которое современники сравнивали и с восстанием Пугачева, и с французской Жакерией. Буржуазно-помещичья олигархия, использовав 140-тысячную армию, безжалостно расправилась с восставшими: было расстреляно, запорото и брошено в тюрьмы 11 тыс. человек – больше, чем погибло в войне за независимость 1877–1878 гг. Но оставить в незыблемости систему земельных отношений правительство не могло. Принятые в 1908–1910 гг. законы явились румынским вариантом столыпинской реформы в России и были направлены в первую очередь на укрепление зажиточных крестьянских хозяйств. Восстание 1907 г. не могло не отразиться и на состоянии финансов страны, которое и без того было плачевно: ежегодные платежи в погашение внешнего долга поглощали свыше 40 % всех государственных доходов.
В союзнических отношениях Румынии с Центральными державами (с их помощью связывалась возможность присоединения Бессарабии и других территорий, этнически не только румынских) в Бухаресте все более разочаровывались. В Королевстве все чаще вспоминали об угнетенном положении румынского населения, проживающего в Австро-Венгрии. Национальное движение румын в Трансильвании, области со смешанным румыно-венгерским населением, вызывало в Румынии сочувствие. Так создавались предпосылки для отхода Румынии от Тройственного союза и ее сближения с Антантой. У немецкого кронпринца, посетившего в 1909 г. Бухарест, создалось впечатление, что только один старый румынский король остался верен австро-германскому. В результате Второй Балканской войны румынское королевство отторгло у Болгарии Южную Добруджу, крепость Силистрию и район Добрич-Балчик на правом берегу Дуная. Румыния по территории и населению превратилась в самое крупное из балканских государств.
Эллинское королевство, как и румынское, вступило в XX столетие, сохранив крупное помещичье землевладение и феодальные пережитки в сфере аграрных отношений. Значительная часть населения жила на доходы от рыболовства и добычи продуктов моря. Развивались прежде всего отрасли промышленности, занимавшиеся переработкой сельскохозяйственного сырья. Сельскохозяйственные продукты – изюм, вино, табак, оливковое масло – составляли 75 % греческого экспорта. С конца XIX в. на базе месторождений свинца и марганца стала делать первые шаги добывающая промышленность. Дальнейшее развитие получило традиционное судоходство, но уже паровое. Греция являлась своего рода «морским извозчиком» Средиземноморского и Черноморского бассейнов. Возрастающие займы, предоставляемые Королевству Англией и Францией, позволили им установить контроль над экономической и политической жизнью страны.
В 1909 г. организация прогрессивно настроенных офицеров «Военная лига», недовольная утратой финансового суверенитета (1893), прямым вмешательством иностранного капитала во внутреннюю жизнь страны, вытеснением местных изделий с греческого рынка зарубежными товарами, а также трудностями в объединении национальных земель, подняла в Афинах восстание, которое привело к власти лидера либеральной буржуазии Крита Э. Венизелоса. Он провел ряд реформ: в налогообложении, добившись увеличения доходов казны, в аграрной области, облегчив покупку земли, и в администрации, сократив ее непомерно раздутый и коррумпированный аппарат.
Смягчению социальной обстановки в стране способствовала всеобщая поглощенность идеей национального объединения. «Мечали идеа» («Великая идея») получила хождение в правящих кругах Греции еще в середине XIX в. и являлась обоснованием справедливой борьбы за освобождение греческих земель, остававшихся под османским владычеством, и создание единого эллинского государства. Однако с конца XIX в. пропаганда «Мечали идеа» – ее горячими сторонниками были Э. Венизелос и король Георг I (1863–1913) – стала носить шовинистический характер, прикрывая экспансионистские устремления Афин на территории Македонии (греческое население доминировало только в ее южных районах) и Южной Албании. В результате Балканских войн Крит, Эгейские острова, Южный Эпир, Западная Фракия с Сересом и Южная Македония с эгейскими портами Салоники и Кавалла вошли в состав Королевства. Его территория почти удвоилась, население увеличилось с 2,7 млн до 4,6 млн человек. В образовавшейся «Великой Греции» новую остроту приобрели социальные противоречия, усилилась внутриполитическая борьба.
Господство турецких феодальных порядков в сочетании с проникновением иностранного капитала отрицательно сказывалось на темпах развития албанской экономики, которая как бы застыла в глубоком средневековье.
Младотурецкая революция 1908 г. дала мощный импульс развитию национального движения в Албании. Во многих ее районах создавались патриотические комитеты, действовали партизанские четы. Албанцы приняли активное участие в младотурецком движении и на отдельных его этапах выступали в качестве главной ударной силы. Антиимпериалистические лозунги младотурок, их обещание восстановить конституцию, добиться равноправия для всех народов султанской империи встретили благожелательный отклик в Албании. Смягчение политического режима, предоставление некоторых конституционных свобод сделало возможным организацию национальных школ, клубов, выпуск различных периодических изданий. Идея автономии быстро завоевала позиции в стране. Однако новая власть в империи не спешила расширять административные права албанских районов. Пытаясь создать себе прочную основу внутри Албании, младотурки взяли на вооружение паносманскую идеологию, что окончательно рассорило с ними албанских лидеров. В 1910–1912 гг. в стране прокатилась серия восстаний. Военные победы южных славян и греков, одержанные над турками в Первой Балканской войне, способствовали развертыванию национального движения в Албании, но при этом поставили албанцев перед угрозой ее раздела между Сербией, Черногорией и Грецией. В ноябре 1912 г. собравшийся во Влёре конгресс представителей большинства районов и зарубежных эмигрантских центров провозгласил независимость Албании и избрал временное правительство во главе с известным политическим деятелем султанской империи И. Кемали, албанцем по национальности. В следующем году международная конференция в Лондоне признала независимость Албании как свершившийся факт и выработала основы ее государственного строя.
Однако признания суверенитета Албании со стороны ее балканских соседей не последовало. Они рассматривали Албанию как своего рода «бесхозную зону». Положение правительства И. Кемали, состоявшего из крупных землевладельцев, чиновников и представителей умеренно настроенных буржуазных кругов, было шатким. Отказ от каких-либо социально-экономических преобразований привел к падению его авторитета в стране. Власть правительства признавали только на небольшой территории юга Албании. Другие части страны были заняты войсками воюющих государств либо подчинялись новым претендентам на власть из числа албанских феодалов. Иностранные банковские дома развернули «битву концессий» за право строительства железной дороги, разработку ископаемых, проведение телеграфных линий. Центральному правительству не удалось обуздать конфликтующие внутренние силы, а соперничество Австро-Венгрии и Италии, имевших в Албании наиболее сильные позиции, завершилось провозглашением с санкции великих держав Албании королевством, на трон которого был посажен немецкий принц В. Вид (март 1914 г.). Фактически власть короля ограничивалась пределами одного только города Дурреса. Страна погрузилась в состояние экономической и политической анархии.
Аннексировав Боснию и Герцеговину (1908) и стремясь увековечить в этих южнославянских областях австрийское господство, Вена объявила о введении здесь конституционного правления. Была разрешена деятельность политических партий и профсоюзов. На фоне общего процесса этноконфессиональной дифференциации в обеих провинциях оформляются самостоятельные культурно-просветительные институты сербов, хорватов и боснийских мусульман. В 1910 г. было созвано представительное собрание (сабор), которое имело лишь совещательный характер при том, что 1/5 часть его депутатов назначалась венским кабинетом. Полуколониальное положение Боснии и Герцеговины фактически сохранилось. Освободительное движение в них, как и в предшествовавшие 30 лет австрийской оккупации, было разобщено вследствие различия в национальных, религиозных, политических устремлениях.