Правительство Бонара Лоу просуществовало менее года, в течение которого ему пришлось решать сложные вопросы франко-германского урегулирования и ликвидации последствий Рурского кризиса. К заслугам кабинета можно отнести и подписание в 1923 г. соглашения с США, в соответствии с которым долг Великобритании снижался на 30 %, а срок выплаты увеличивался до 62 лет (ежегодная выплата процентов составила 3,5 %). Впрочем, в отношении других европейских стран США заняли еще более конструктивную позицию. Так, например, французский долг был сокращен на 60 %, а итальянский на 80 %. Значительный урон репутации правительства нанесла попытка консерваторов ужесточить курс в отношении Советской России. В мае 1923 г. министр иностранных дел Д. Керзон направил советскому правительству ультиматум с требованием прекратить пропагандистскую деятельность в Афганистане и Иране, с резкими протестами против задержания английских рыболовецких судов в советских территориальных водах, судебного преследования католического священника Буткевича, расстрела в годы войны английского гражданина Хадсона, обвиненного в шпионаже. Советское правительство отвергло неприемлемые требования, но компромиссно решило частные вопросы, поднятые в меморандуме Керзона. Провал антисоветского дипломатического демарша был очевиден.
В мае 1923 г. Бонар Лоу окончательно подал в отставку по состоянию здоровья. Правительство возглавил С. Болдуин. Он попытался использовать вопрос о протекционистских тарифах и возвращении к активной имперской политике как объединяющий партию в противовес либералам-фритредерам. Ситуацию осложняло стремление Ллойд Джоржда также перейти к поддержке протекционистского курса. Стремясь сохранить инициативу, упрочить свое положение лидера партии и окончательно устранить конкуренцию либералов, Болдуин добился роспуска парламента и назначения новых выборов. Они принесли неожиданный результат – консерваторы сохранили всего 259 мест, объединенные либералы получили 155 мандатов, а лейбористы уже 191 место! В условиях противостояния традиционных партий право сформировать правительство получил лидер второй по численности фракции Р. Макдональд.
Пребывание у власти правительства рабочей партии было коротким, но важным как первый прецедент подобного рода. Впрочем, в составе лейбористского кабинета на ряде ключевых постов оказались и «независимые» политики – министром военно-морского флота стал лорд Челмсфорд, лорд-канцлером – лорд Холдейн, лорд-председателем Совета – лорд Пармур. Это объяснялось особенностями британской модели исполнительной власти, подразумевающей, что ряд постов в правительстве должны были занимать члены Палаты лордов.
Не обладая большинством в парламенте, лейбористы не смогли предпринять каких-либо серьезных шагов в области внутренней политики и ограничились увеличением пособий по безработице, расширением системы социального страхования, сокращением налогов на предметы первой необходимости. Наибольший резонанс в обществе вызвал «план Уитли», предусматривавший увеличение государственных субсидий на жилищное строительство. Лейбористским правительством был подготовлен новый государственный бюджет, основанный на отказе от протекционистских пошлин, введенных в период войны и послевоенные годы. Этот проект нашел поддержку у фракции либеральной партии, но вызвал неодобрение консерваторов. Новый бюджет предусматривал и рост расходов на военные нужды, в частности увеличение финансирования военно-морских и военно-воздушных сил.
В сфере внешней политики Макдональд проявил высокую активность. Британская дипломатия сыграла большую роль в этот период в урегулировании франко-германского противостояния и принятии пакета стабилизационных мер в соответствии с рекомендациями экспертной комиссии Дауэса. В Лиге наций Макдональд поддержал деятельность французского премьер-министра Э. Эррио по внедрению пацифистских принципов внешней политики. В результате активной деятельности британской дипломатии в 1923–1924 гг. удалось снять напряжение и во взаимоотношениях с крупнейшими колониями. В Лондоне состоялась конференция по урегулированию всех спорных вопросов. Она закрепила создание Британского Содружества наций, включавшего метрополию и доминионы на правах свободных и равных партнеров. При этом правительство Макдональда продолжило подавление национально-освободительного движения в Индии, Ираке и Судане. Британская дипломатия приняла активное участие в Лозаннской конференции 1923 г. по урегулированию отношений с кемалистской Турцией. Конференция подтвердила, в частности, права Великобритании по контролю над Суэцким каналом. Резкий поворот по сравнению с политикой правительства консерваторов последовал в «русском вопросе». Уже в 1924 г. правительство Макдональда признало СССР де-юре и заключило общий и торговый договоры с советской стороной. Таким образом, лейбористы фактически продолжили внешнеполитический курс, предложенный Ллойд Джорджем в первые послевоенные годы, – политику, безусловно отвечающую духу времени, но вызывающую неоднозначную реакцию в политических кругах Великобритании.
В конце 1924 г. консервативная партия перехватила инициативу у лейбористов. Использовав антисоветскую шумиху, возникшую вокруг судебного дела редактора прокоммунистической газеты Кэмбелла, она добилась формирования специальной комиссии для расследования деятельности правительства в период «дела Кэмбелла». Макдональд использовал это как повод для требования роспуска парламента. На внеочередных выборах 1924 г. лейбористская партия выступила с характерным лозунгом: «Мы были в правительстве, но не у власти». Однако противопоставить какие-либо весомые аргументы активизировавшейся оппозиции лейбористы не сумели. Консервативная партия одержала убедительную победу, получив 413 мест в Палате общин. У лейбористов оказалась вторая по численности фракция – 151 место, у либералов – 40. Стенли Болдуин возглавил новое правительство и оставался на своем посту до 1929 г. Этот период получил название «эпоха Болдуина».
Лидер консерваторов попытался прежде всего ликвидировать многолетний раскол в партии. Новая партийная программа «Цели и принципы», принятая накануне выборов, во многом отражала взгляды оппозиционной фракции «молодых тори». Ее ведущей идеей стал «консервативный реформизм» – синтез эффективных идей консерваторов и либералов при отказе от наиболее устаревших ориентиров обеих партий. Подобно либералам, Болдуин делал ставку на развитие частного предпринимательства, но при покровительственной поддержке государства. Как и прежнее руководство консерваторов, он предполагал, что ресурсы колониальной империи станут основным источником экономического роста, но не благодаря замкнутой протекционистской тарифной системе, а в рамках эффективного экономического сотрудничества. Идеи консервативного реформизма привлекали прежде всего выходцев из «высшего среднего класса», предпринимательских кругов, которые все больше вытесняли в руководстве партии прежних тори-аристократов. Болдуину удалось заручиться поддержкой наиболее перспективных молодых лидеров партии. Ч. Биркенхед и О. Чемберлен получили в правительстве посты министров по делам Индии и иностранным делам. Канцлером казначейства, т. е. министром финансов, неожиданно стал Уинстон Черчилль, бывший военный министр, уже дважды менявший ряды либеральной и консервативной партии. Этот влиятельный пост прочили одному из соавторов новой партийной программы младшему брату Остина Чемберлена Невиллу. Однако И. Чемберлен был сторонником активной социальной политики государства, ориентированной на слои квалифицированного пролетариата, «простого человека, который хорошо и долго работает». Он считал это единственным способом предотвратить усиление лейбористов и, столкнувшись с непониманием в руководстве партии, предпочел скромный пост министра здравоохранения.
Уязвимым местом программы «Цели и принципы» было отсутствие детально разработанной правительственной стратегии. Сам Болдуин не отличался дальновидностью и талантом аналитика. «Он был глубоко алогичен и интуитивен и до тех пор прощупывал проблему, пока смутные облака его мыслей не сгущались до определенного умозаключения», – вспоминал о Болдуине министр колоний Л. Эмери. Болдуин старательно строил имидж «нового лидера» – простого, искреннего, прямолинейного человека. Все это приносило успех во внутрипартийной борьбе и в избирательных кампаниях, но было недостаточно для государственного управления.
В области экономического регулирования правительство Болдуина избрало два основных направления для своей деятельности – стимулирование промышленного производства и укрепление финансовой системы. Для поддержки отечественных производителей правительство сократило подоходный налог и налог на сверхприбыль. Защитные протекционистские пошлины были сохранены лишь в сфере прямых связей с колониями. В остальном британские монополии получили возможность свободно участвовать в конкуренции на мировом рынке. Для решения этого сложного вопроса, вызывавшего особенно острые дискуссии в самой консервативной партии, большое значение имела имперская конференция 1926 г. В соответствии с ее решениями Великобритания и доминионы окончательно признавались «автономными обществами внутри Британской империи, равными по статусу, ни в каком отношении ни подчиненными одно другому в каком бы то ни было аспекте их внутренних и внешних дел, хотя и объединенными общим подданством короне и свободно соединившимися в качестве членов Британского содружества наций». Это политическое решение существенно изменяло характер экономических взаимоотношений метрополии и доминионов. Естественно, что существующие прочные торговые и финансовые связи (а в 1926 г. около 1/3 британского импорта и 1/2 экспорта реализовывалось на рынках империи) обеспечивали прочную основу для дальнейшего сохранения экономического единства Британской империи. Однако развитие этих отношений все больше строилось на основе обычных рыночных принципов, т. е. рассматривалось уже как сфера внешнеторговой деятельности, а не как составная часть экономического организма метрополии.