С началом рурского кризиса правые политические группировки начали подготовку решающего наступления на конституционный строй. Однако опыт капповского путча показал, что насильственная ликвидация республики может создать опасный вакуум власти. Требовался выход на арену нового политического движения, принципиально не связанного с веймарской парламентской системой и достаточно массового, чтобы обеспечить видимость законности государственного переворота. Основой для него стали праворадикальные группировки, сплотившиеся под знаменем «консервативной революции».
Истоки революционно-консервативной идеологии обнаруживаются еще в программных установках консервативных движений предвоенной Германии, активность которых порождалась противоречиями процесса ускоренной модернизации. А ее окончательное оформление было связано с крайним обострением национального чувства на фоне военного поражения и возрождением гипертрофированных идей социального этатизма в условиях жесточайшего социально-экономического кризиса послевоенных лет. Крупнейшие идеологи революционно-консервативного толка – О. Шпенглер, Меллер ван ден Брук, К. Шмитт, Э. Юнг, М. Шпан, Ф. Юнгер – протестуя против либеральных идеалов, отвергли и монархический легитимистский консерватизм. Речь шла о тотальной революции, способной создать принципиально нового человека, противоположного ограниченной в своем рационализме и практицизме западной личности. Эта революция могла носить лишь национальный, немецкий характер, поскольку являлась не новым витком умозрительных поисков универсальных рецептов всеобщего благоденствия, а возвращением к подлинным истокам народного духа, восстановлением естественных форм существования нации. Освальд Шпенглер, автор известной книги «Закат Европы», разработал особую концепцию немецкого социализма. Под социализмом здесь понималась не столько конкретная система социально-экономических и политических отношений, сколько само состояние общества, связанное с приоритетом общих целей, идеалов, ценностей. Немецкий социализм (в трактовке Шпенглера – «прусский социализм») являлся не одной из возможных национальных моделей такого общественного устройства, а присущей именно немцам глубинной чертой национального характера. Развивая эти идеи, Э. Юнгер предложил теории «нового национализма» расистского толка и «тотальной мобилизации» – как особого состояния общества, позволяющего добиться растворения личности в общем движении нации. Известный юрист К. Шмитт разрабатывал теоретическое обоснование «подлинного демократического государства» как основанного на народном духе и прямой воле народа-суверена в отличие от диктатуры политического меньшинства в условиях либерального парламентаризма. Впоследствии Шмитт широко использовал для обозначения такого рода государственности термин, предложенный итальянскими фашистами, – «тоталитарное государство». Идеи «национального социализма», корпоративного государства, национальной солидарности, народной демократии стали базовыми и для концептуальной работы известного фелькишского теоретика Меллера ван ден Брука «Третий рейх», вышедшей в свет в 1923 г. Ее автор предсказывал рождение Третьего рейха немецкого народа в результате национальной революции.
Идеи консервативной революции создали духовную среду для многочисленных правоэкстремистских движений. Их ядром являлись добровольческие корпуса ветеранов войны («фрайкоры»), традиционные для Германии «юношеские союзы», фелькишские и антисемитские организации. Таким образом в Германии начинался процесс образования раннего фашистского движения со свойственными ему политическим радикализмом, воинственностью, бунтарством, преобладанием негативных, разрушительных целей. Особенностью раннего фашистского движения в Германии являлась значительная роль общенациональной консолидирующей идеологии и меньшее, по сравнению с аналогическими движениями в других странах, влияние корпоративной и анархо-синдикалистской идеологии, минимальная роль социального католицизма. Особую специфику имела лидирующая организация подобного толка – национал-социалистическая партия Гитлера.
Быстрый рост влияния национал-социалистов и специфика их идейно-политической ориентации первоначально были связаны с внешним влиянием на партию. Во-первых, это движение пользовалась щедрой поддержкой, в том числе финансовой, промышленных магнатов. Эта связь не была необычной. Еще в 1920 г., после провала капповского путча, правые политические круги начали работу по консолидации националистических массовых организаций, способных противостоять влиянию идей «еврейского социализма» (марксизма) в среде рабочего класса. По поручению Г. Стиннеса к этой деятельности присоединился «Союз политического обновления» Эдуарда Штадлера, объединивший сторонников идей солидаризма, отколовшихся от партии Центр. В отличие от католиков, движение Штадлера развивало солидаристские идеи надклассовой общности и корпоративизма в остром националистическом ключе, сочетая биологическую трактовку понятия «народ» с идеями «немецкого социализма», или национал-социализма. Одной из таких организаций, попавших в поле зрения Штадлера, была Немецкая рабочая партия (ДАП), образованная в январе 1919 г. под руководством слесаря мюнхенских железнодорожных мастерских Антона Дрекслера и возглавленная затем отставным ефрейтором А. Гитлером. Она рассматривалась как важный канал для распространения идей «немецкого социализма» в Баварии, регионе с сильными сепаратистскими тенденциями и специфической политической культурой. Вскоре ДАП была переименована в Национал-социалистическую рабочую партию Германии (НСДАП), началась разработка программных установок партии в духе идеологии «национальной революции» и радикального солидаризма.
В первый период своего существования НСДАП представляла собой немногочисленную и малозначительную даже по масштабам Мюнхена группу. Однако ее судьба коренным образом изменилась в 1920 г., когда у партии появились могущественные покровители из «Германского ордена». Эта полулегальная оккультная организация пестовала идеи духовного обновления человечества на основе расовой иерархии с преодолением ограниченности человеческого разума через приобщение к высшим мистическим истокам жизни. Пропаганда оккультных идей Ордена нашла благодатною почву в духовно надломленном немецком обществе. Очень быстро она приобрела и явный политический характер – расовые идеи оказались весьма созвучны теории национальной революции. Но «Германский орден» обладал уникальной особенностью политического стиля. Особое внимание было обращено к мистическим, оккультным аспектам пропаганды. Ставка делалась именно на иррациональные аспекты политического поведения человека. Приоритетное значение придавалось и поиску мессии – «человека среди людей», прошедшего через земные испытания, способного «узреть свой апостольский долг» и уничтожить препятствия на «духовном пути Земли».
В 1920 г. члены «Общества Туле» (духовного центра «Германского ордена») Дитрих Эккарт и Альфред Розенберг начали патронировать ДАП. Их привлекла фигура лидера партии – Адольфа Гитлера. Он идеально подходил для роли мессии. Судьба Гитлера была одной из сотен тысяч судеб неприкаянных, разочаровавшихся людей, не нашедших себя в быстро меняющемся, жестоком мире. Основы его психологического строя еще в юности сформировали напряженная, подавляющая атмосфера в семье, острый конфликт с отцом, годы, проведенные после смерти матери в одиночестве и нищете в огромной и чужой Вене. Внутренняя духовная жизнь молодого Гитлера определялась постоянным конфликтом между огромным самомнением, честолюбивыми надеждами и полной разочарований реальностью. Ненависть и презрение к окружающему миру, вера в некий потаенный, глубинный смысл бытия, доступный лишь избранным, подсознательное стремление компенсировать неуверенность в себе жестким, властным, пренебрежительным отношением к людям определяли его поступки и взгляды. Восторженно восприняв, подобно многим современникам, мировую войну, обретя в окопах чувство собственной значимости, Гитлер отнесся к поражению Германии как к личному унижению и трагедии. Стремительный приход в политику и взлет к вершинам власти еще больше укрепили его веру в свою уникальность, тайное предназначение, великую миссию. Неудавшийся художник и архитектор, он видел себя творцом новой партии, нового государства, нового мирового порядка. Именно эти качества, а также склонность к мистической экзальтации и соответствующая способность к особого рода ораторскому искусству сделали Гитлера привлекательной фигурой для тайных покровителей ДАП.
В кратчайшие сроки партия Гитлера преобразилась. Под влиянием представителей «Туле» идеи национального социализма в идеологической доктрине партии соединились с мистическими, оккультными мотивами. Эмблема «Туле» – свастика, являющаяся древним мистическим символом вечного движения солнца, – стала официальной эмблемой партии, обозначающей соединение арийских мистических традиций с героикой древнегерманских Нибелунгов. На основе рунических знаков была разработана система других партийных символов, введены штандарт партии, флаг имперских цветов, особые ритуалы (в том числе салют поднятой вверх рукой, массовые факельные шествия). Все это создавало совершенно необычный имидж партии, привлекало даже искушенных в политике людей. Покровители НСДАП помогли партии приобрести собственную газету – «Фелькишер беобахтер». С 1921 г. под руководством капитана Эрнста Рема, отвечавшего за связь баварского правительства с фрайкорами, начали создаваться штурмовые отряды (СА) – военизированные формирования НСДАП. Но главным оружием нацистов считался личный гений Гитлера. С 1921 г. он становится фюрером партии – диктатором с неограниченными полномочиями.
Рурский кризис 1923 г. стал сигналом к активным действиям противников республиканского строя. В окружении Гуго Стиннеса родился весьма изощренный план прихода к власти и ликвидации Веймарской республики. НСДАП в нем отводилась важная роль. Нацисты должны были организовать в Баварии «широкое патриотическое движение», возглавляемое авторитетными людьми, подобными генералу Людендорфу. Канцлер Куно, следуя «пожеланиям народа», был готов передать всю полноту власти армии. Однако летом 1923 г. Рейхстаг принимает решение о формировании правительства «большой коалиции» (от СДПГ до ННП). Его возглавил Густав Штреземан, лидер ННП и один из талантливейших политиков послевоенной Германии. Не будучи апологетом веймарской демократии, Штреземан все же полагал, что «политика катастрофы» способна вызвать новый глобальный конфликт с Антантой и привести страну к гибели. Кроме того, Штреземан представлял тех немногих лидеров правого лагеря, которые сумели понять подлинную природу «консервативной революции», выходящей за рамки обычной политической идеологии, увидет