ь в ней контуры особого экстремистского движения, в рамках которого грань «левого» и «правого» уже теряла смысл.
Важной причиной консолидации центристских сил в период рурского кризиса стала активизация левого крыла консервативно-революционного движения – национал-большевистского. Его сторонники ратовали за соединение идей немецкой национальной революции с опытом государственного строительства Советской России. Российский большевизм они рассматривали не как продолжение марксистской традиции, а в качестве национальной идеологии русского народа, обладающей жесткой антикапиталистической и антилиберальной направленностью. Идеи национал-большевизма были популярны среди членов многих фрайкоров, в том числе таких крупных, как «Союз Оберланд», «Вервольф», «Викинг». В 1920–1921 гг. национал-большевизм стал распространяться и среди коммунистов. Руководство КПГ в целом пресекало подобные тенденции, что вызвало раскол партии. В составе альтернативной Коммунистической рабочей партии Германии оказалось до 40 % бывших членов КПГ. В начале 1923 г. неожиданный шаг сделало руководство Коминтерна. В ходе заседания Исполкома, посвященного памяти расстрелянного французами в Руре немецкого националиста Шлагетера, К. Радек недвусмысленно заявил о поддержке Коминтерном борьбы немецких националистов против международного капитала. Сенсационная речь Радека вызвала всплеск контактов КПГ и НСДАП, включая проведение совместных собраний, обоюдные выступления в партийной прессе. Лишь к концу года в руководстве КПГ возобладала линия на свертывание сотрудничества с националистами. В то же время в рядах самой КПГ активность по-прежнему проявляли наиболее радикальные элементы. Несмотря на официально принятую тактику «накапливания сил», коммунисты поддерживали любые антиправительственные выступления пролетариата. Пиком их стало рабочее восстание в Гамбурге в октябре 1923 г. под руководством молодого лидера коммунистов Э. Тельмана. Под патронажем КПГ в стране создавались многочисленные отряды Красной гвардии (только в Руре они насчитывали более 100 тыс. чел.).
В условиях эскалации политического насилия и угрозы (даже призрачной!) консолидации экстремистских движений правительство Штреземана поставило своей целью объединить либерально-демократические и право-республиканские силы для защиты конституционного строя. Для обеспечения порядка армии были переданы чрезвычайные полномочия. Руководство Рейхсвера приняло решение выступить на стороне правительства, а не против него. Группировке Стиннеса пришлось отказаться от первоначального плана. События вышли из-под контроля лишь в Баварии, где лидеры НСДАП все же решились на открытое выступление. 8 ноября 1923 г. нацисты, взяв в заложники посетителей пивного зала (отсюда и название путча – «пивной»), выдвинули требование роспуска баварского земельного правительства и провозглашения «национальной революции». Однако шествие нацистов по улицам Мюнхена на следующий день было разогнано полицией. Лидеры партии оказались на скамье подсудимых и были осуждены на незначительные сроки заключения. Сам судебный процесс был превращен Гитлером в пропагандистский спектакль. Несмотря на неудачный итог, именно «пивной путч» превратил НСДАП в политическую силу общегерманского масштаба.
Подавление лево – и праворадикальных выступлений в 1923 г. стало прологом к политической стабилизации в Германии. Однако ее глубинные причины заключались в достижении компромисса между ведущими группировками промышленно-финансового капитала, вызванного коренным изменением взаимоотношений Германии с ведущими странами Запада. Символом выхода Германии из дипломатической изоляции стали решения Локарнской конференции 1925 г. Штреземану, возглавлявшему немецкую делегацию в Локарно, удалось найти приемлемую формулу для конструктивного диалога по проблеме границ в послевоенной Европе. Пойдя на признание незыблемости новых границ с Францией, Германия оставляла за собой право на пересмотр восточных границ – в рамках правового процесса, под международным контролем и арбитражем. При всей непопулярности этого решения среди немецких националистов, именно Локарнская конференция косвенно признала несовершенство Версальской системы и необходимость «умиротворения», правовой реабилитации стран, пострадавших от неравноправных мирных договоров. Следуя локарнскому курсу, Германия в 1926 г. вступила в Лигу наций. В то же время германская дипломатия весьма осторожно относилась к пан-европейским проектам, популярным среди европейской политической элиты во второй половине 20-х гг. При нормализации отношений с Западом были сделаны большие усилия по улучшению отношений Германии с ее восточными соседями – СССР и Польшей. Ключевую роль для этого играли теснейшие связи Рейхсвера с Красной Армией. Не ставя своей целью заключение формального военно-политического союза, способного вызвать большую тревогу у западных политиков, руководство Веймарской республики эффективно использовало эти контакты для подготовки армейских кадров и освоения новой военной техники в обход условий Версальского договора.
Для нормализации экономического развития Германии основную роль сыграли позитивные отношения с деловыми кругами Великобритании, США и Франции. По плану комиссии экспертов под руководством Ч. Дауэса, представленному в 1924 г., создавался контрольный механизм для проведения стабилизационных мероприятий в финансовой системе Германии. Германии предоставлялись гарантии международного займа (800 млн марок), что по сути давало сигнал для начала широкой инвестиционной деятельности в стране иностранного капитала. При этом четко определялись источники репарационных выплат – преимущественно высокие косвенные налоги на предметы широкого потребления и, в значительно меньшей степени, прибыли железных дорог и промышленности. Таким образом, внешние займы образовывали стабилизационный фонд строго целевого предназначения. Сумма ежегодных репарационных выплат значительно снижалась. Страны Антанты гарантировали Германии устойчивость валюты вплоть до окончания репарационных платежей в случае колебания валютного курса.
Всего за период с 1924 по 1930 г. Германия получила 63 млрд золотых марок. Основная часть кредитов была использована для структурной перестройки экономики, развития наукоемких отраслей, энергетики, сети коммуникаций. Кредиты составили примерно 2/3 основного капитала немецких предприятий. Происходило интенсивное сращивание германского и американского, английского капитала, создавались совместные компании и банковские объединения. Германский капитал участвовал в конце 20-х гг. в 200 из 300 международных монополий. Концерны Круппа, Хенкеля, Дорнье, Юнкерса возобновляли запрещенное Версальским договором производство в своих филиалах на территории других стран, в том числе СССР. Значительно вырос уровень концентрации промышленного производства. Ключевые позиции в германской индустрии заняли химический концерн «И. Г. Фарбениндустри», электротехнические концерны АЭГ и «Сименс», «Стальной трест» – наследник концерна Стинесса, шесть рурских металлургических концернов. Уже к 1926 г. в Германии начинается уверенный экономический подъем. В 1929 г. уровень производства достиг 117 % по сравнению с 1913 г. По основным промышленным показателям Германия вышла на второе-третье место в мире.
Однако экономическая стабилизация имела и оборотную сторону. Страна оказалась в состоянии сильной финансовой зависимости, наметился явный перекос в сторону отраслей, выпускающих средства производства. Рынок потребительских товаров оставался ненасыщенным. Сложной была и социальная ситуация. Уровень налогообложения в Германии в середине 20-х гг. был наиболее высоким в Европе (26 % от общего дохода населения). Заработная плата составляла 60–70 % от довоенного уровня. Даже в период экономического подъема немецкие рабочие получали заработную плату на 20 % меньше, чем французские, и на 40 % меньше, чем английские. При этом рабочий день на германских предприятиях был вновь увеличен до 10–12 часов. Высокой оставалась и безработица, колеблющаяся от 3,5 до 19 млн чел.
Трудности социально-экономического развития отчасти компенсировались оптимизмом, охватившим страну. Германия впервые в полной мере вдохнула политическую свободу. Веймарская республика стала символом расцвета культуры, раскрепощенного искусства. В течение нескольких лет Германия не знала ни серьезных рабочих забастовок, ни правительственных кризисов. По результатам выборов 1924 г. лидирующие позиции в рейхстаге заняли центристские партии. Радикальные партии КПГ и НСДАП также образовали свои фракции (соответственно 45 и 14 мест), сделав ставку на парламентские формы деятельности, отказавшись от экстремистских действий. Находившиеся во второй половине 20-х гг. поочередно у власти правительственные кабинеты, возглавлявшиеся В. Марксом из партии Центра и беспартийным политиком Г. Лютером, оставались «малозаметны» в политической жизни, что являлось важнейшим свидетельством общей стабилизации в стране. Однако видимость национального единения скрывала симптомы грядущего кризиса. Неравномерное развитие социально-экономической сферы, сохранение неравноправного положения Германии на международной арене, неприятие новых демократических ценностей многими социальными группами немецкого общества накапливали взрывоопасный социальный материал.
Тревожным сигналом для правящей элиты Веймарской республики стал ход президентских выборов 1925 г., когда фельдмаршал Гинденбург одержал победу благодаря громкой националистической пропагандистской кампании. В 1928 г., после ряда решительных выступлений Гинденбурга за изменение экономического курса в пользу юнкеров и военно-промышленного сектора, последовал первый за долгое время правительственный кризис. Итоги внеочередных выборов в Рейхстаг показали быстрый рост электората наиболее радикальных партий. КПГ сумела увеличить свою фракцию с 14 до 45 депутатов. 73 мандата получила НННП. Ее новый лидер Альфред Гугенберг, хозяин огромного издательско-журналистского концерна, начал шумную кампанию по сплочению «всех здоровых сил общества». Небольшую фракцию (12 мест) сохранила и НСДАП. Для обеспечения стабильности правительства центристские партии были вынуждены вернуться к модели «большой коалиции», объединившей СДПГ, Центр, НДП и ННП. Новый кабинет возглавил социал-демократ Г. Мюллер.