Помимо европейского центра, огромное влияние на судьбы современного мира оказывает Азиатско-Тихоокеанский регион. Еще в конце XIX в. тогдашний государственный секретарь США Дж. Хей сформулировал тезис: «Средиземное море – океан прошлого, Атлантический океан – океан настоящего, Тихий океан – океан будущего».
Восходящая Азия (главным образом Восточная) охватывает громадный треугольник, простирающийся от российского Дальнего Востока и Кореи на северо-востоке до Австралии на юге и Пакистана на западе. В этом треугольнике проживает примерно половина населения планеты и находятся многие страны – Япония, Китай, Австралия, Новая Зеландия, Тайвань, Южная Корея, Гонконг, Сингапур и др., для которых характерны наиболее быстрые темпы развития экономики на протяжении всего XX в. Если в 1960 г. суммарный валовый национальный продукт стран данного региона, за исключением Соединенных Штатов, составлял 7,8 % от мирового ВНП, то к 1982 г. он удвоился, составив 16,4 %. К 2000 г. эта цифра достигла 20 % мирового ВНП, что равняется доле США или Европы. Таким образом, Азиатско-Тихоокеанский регион реально превращается в один из главных центров мировой экономической мощи.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе интенсивно разворачивается процесс интеграции. Созданы такие влиятельные организации, как АРЕС – Межправительственная конференция по азиатско-тихоокеанскому экономическому сотрудничеству (форум, организованный в 1989 г. странами Азии и Северной Америки); РЕСС – Тихоокеанский совет экономического сотрудничества; РВЕС – Экономический совет бассейна Тихого океана, АТЭС (Азиатско-Тихоокеанский экономический совет) и др. Все более растущие вес и влияние приобретает Ассоциация государств Юго-Восточной Азии (АСЕАН) – субрегиональная политико-экономическая организация, созданная в 1967 г. В ее состав первоначально входили Индонезия, Малайзия, Сингапур, Таиланд, Филиппины и Бруней. Главными целями этой организации провозглашены развитие экономического, социального, культурного и других видов сотрудничества стран-членов, содействие установлению мира и стабильности в Юго-Восточной Азии. Она сыграла немаловажную роль в социальном и экономическом развитии этих стран, способствовала возрастанию их политического влияния в регионе. В последнее время наметилась тенденция к активизации АСЕАН.
Все отчетливее прослеживается тенденция к оздоровлению политического климата в этом регионе. Имеет место улучшение российско-китайских и китайско-индийских, китайско-вьетнамских отношений, все активнее развертывается диалог между корейскими государствами. Наметилась тенденция к сближению стран АСЕАН с Вьетнамом.
В Азиатско-Тихоокеанском регионе конец «холодной войны» и распад Советского Союза совпали с усилением веса, влияния и роли Японии и Китая, а также восхождением целого ряда новых индустриальных стран, способных оказывать заметное влияние на политическую ситуацию в регионе. К окончанию «холодной войны» Япония превратилась в экономическую супердержаву, превосходящую любую европейскую страну и способную на равных соперничать в сфере экономики с США. Показательно, что ее заграничные капиталы вскоре превысят отметку в 1 трлн долл., т. е. значительно превосходят аналогичные показатели США.
Вслед за Японией на авансцену выступили новые индустриальные страны, которые претендуют на место на мировых рынках и уже добились впечатляющих успехов. Впечатляющие результаты имеют экономические реформы в Китае, которые заставили говорить об этой стране как о серьезной экономической и политической силе. Китай обладает огромными людскими, природными и экономическими ресурсами, а также технологическим и военно-стратегическим потенциалом, чтобы стать самостоятельным центром силы, способным притянуть к себе целый ряд родственных стран и народов Восточной и Юго-Восточной Азии. В этом качестве Китай уже играет важную роль в формировании облика и контуров всего Азиатско-Тихоокеанского региона.
Идет довольно интенсивный процесс образования так называемого «Большого Китая», включающего собственно Китай, Гонконг, Макао, Тайвань, Сингапур. Их совместный экспортный потенциал превышает японский. Согласно прогнозу Мирового банка, в 2002 г. частный импорт Китая вместе с Гонконгом и Тайванем составит 639 млрд долл. против 521 млрд долл. Японии. Предполагается, что в том же году ВНП Китая с Гонконгом и Тайванем достигнет цифры 9,8 трлн долл. по сравнению с 9,7 трлн долл. ВНП США.
Ощутимого прогресса добился Китай также в военной сфере. Вполне вероятно, что Китай в ближайшей перспективе превратится в ядерную сверхдержаву с достаточно мощным экономическим и военным потенциалом, а также практически неограниченными людскими ресурсами. Это позволяет сделать прогноз о том, что Китай может стать не просто еще одним полюсом международного влияния, но и самым крупным полюсом. Сами китайцы отнюдь не скрывают, что они стремятся именно к этой цели, полагая, что XXI в. будет «веком китайской цивилизации».
Все эти факты свидетельствуют о том, что рядом с европейским и северо-американским экономико-политическими центрами встали новые центры, с которыми они призваны разделить власть и влияние. Уже к началу 80-х гг. на смену двухполюсной модели мира пришла пятиугольная его модель, включавшая наряду с СССР и США также Западную Европу, Японию и Китай. Эта тенденция нашла выражение, в частности, во всевозрастающих претензиях Японии и Германии стать постоянными членами Совета Безопасности. Следует учесть и то, что Китай и Индия сохраняют за собой статус демографических гигантов, что не может не повысить их роль в решении мировых проблем. В области стратегических ресурсов сохраняют свои позиции Ближний Восток и Южная Африка.
Вместе с тем ни в коем случае нельзя сбрасывать со счетов Россию, которая оказалась в эпицентре перемен глобальных масштабов и стала крупнейшей зоной нестабильности. При всех трудностях, переживаемых Россией, нельзя сказать, что для нее «уже наступил вечер».
Наличие значительных запасов ресурсов и амбициозные планы их освоения создают предпосылки превращения Центральной Азии в один из важнейших с геополитической точки зрения регионов. Это и некоторые другие регионы (например, Кавказ) будут тяготеть к России, вокруг которой со временем может образоваться самостоятельный центр геоэкономической и геополитической мощи, способный на равных конкурировать и сотрудничать с остальными центрами.
Таким образом, восхождение многополярного миропорядка значительно сузило, если не исключило, возможности сохранения или выдвижения какого-либо одного государства в качестве супердержавы, способной единолично контролировать положение вещей в мире. Мир становится одновременно более единообразным и более разнообразным, одни возможности умножаются, а другие сокращаются, расширяются возможности индивидуального, группового и национального выбора.
Многие из вышеперечисленных центров – каждый в отдельности или совместно с другими центрами – способны отвергать или блокировать диктат со стороны той или иной супердержавы (будь то военной или экономической) в отношении других участников мировой политики. Прослеживается тенденция неуклонного возрастания веса и влияния малых стран, обладающих серьезным научно-техническим и финансовым потенциалом. Все более растущее число стран и регионов перестают выполнять роль простых статистов в геополитической игре традиционного концерта великих держав или роль пассивной арены соперничества между последними за сферы влияния.
Они приобретают способность самостоятельно маневрировать и проводить собственную политику нередко противоречащую стратегии своих бывших патронов. Теряют смысл ставшие привычными разделение мира на так называемые три мира, само понятие «третий мир». Что касается новых индустриальных стран, то ряды их с каждым годом растут, делая первых из них фактическими членами клуба старых индустриальных стран.
При этом становится все менее подвластными возможному диктату и целый ряд государств юга с воинственными руководителями, домогающимися новейших систем оружия. Все более реальной выглядит перспектива получения целым рядом стран третьего мира ядерного оружия. Это вносит существенные поправки в перспективы развития мирового сообщества. При двухполюсном миропорядке границы между двумя блоками, или полюсами, были четкими, жесткими, непроницаемыми. Их противостояние было ясно и просто: вот враг, вот мы, а вот граница между двух миров. Поэтому каждая сторона более или менее точно знала, откуда происходила угроза и какая угроза. Теперь все изменилось. В силу того что жесткость международных структур послевоенных десятилетий сменилась их подвижностью, определенность уступила место неопределенности, источник власти и влияния как бы размывается, становится анонимным. Границы, отделяющие блоки, союзы, регионы, стали более открытыми, гибкими и поэтому более проницаемыми.
Имеет место переход от ситуации, оставляющей жесткий, недвусмысленный выбор одной из двух возможностей по принципу «либо-либо», к ситуации, дающей возможность множества вариантов выбора, поскольку для большинства стран явно увеличился диапазон выбора. Каждая из них может принимать внешнеполитические решения, руководствуясь не соображениями своей принадлежности к тому или иному блоку, а исходя из своих реальных национально-государственных интересов.
Происходит размывание единой оси мирового сообщества: равновеликое значение с точки значимости для мировых процессов приобретают разные, в чем-то самостоятельные и взаимно соперничающие, а в чем-то взаимозависимые центры силы. Новизна ситуации состоит также в том, что внешняя политика почти всех ведущих участников приобретает многовекторную ориентацию во все планетарном масштабе. Оказывается возможным одновременное участие одних и тех же стран в разных коалициях и связках. Например, в Восточно-Азиатском регионе самостоятельное значение приобрели или приобретают парные связки великих держав: США – Япония, США – Китай, США – Россия, Япония – Китай, Япония – Россия, Россия – Китай.