нципиально важным считалось обеспечение каждой семье возможности выбора между приобретением домашнего владения и арендой жилплощади, а также ликвидация уравнительности при распределении дотационной и льготной помощи для выплаты стоимости жилплощади. Государственные субсидии на строительство муниципального жилья были значительно сокращены, а основным источником финансирования таких программ становилась квартплата. Строительство частного жилищного сектора, напротив, всячески поощрялось. Для стимулирования этого процесса правительство отменило контроль за ценами на землю и упразднило земельную комиссию, контролировавшую операции с земельной собственностью.
Сокращение социальных программ правительством Хита осуществлялось под лозунгом «освобождения экономики от ненужного влияния государства». Та же линия прослеживалась и в промышленной политике. Соотношение государственного и частного секторов начало все больше меняться в пользу последнего. Правительство не предпринимало шагов по широкомасштабной приватизации, но приступило к частичной продаже пакетов акций государственных кампаний и предприятий. Эта практика получила название «ползучей денационализации». Одновременно сокращалось государственное регулирующее вмешательство в частный сектор. В 1970 г. была упразднена Корпорация реорганизации промышленности и некоторые другие правительственные учреждения, связанные с разработкой планов экономического развития.
В русле общей политики по либерализации экономики правительство Хита предприняло меры по реформированию системы налогообложения. Уменьшение прямых налогов и увеличение косвенных было призвано стимулировать «реальный сектор» экономики, повысить рентабельность капиталовложений в сфере промышленного производства. Большой пропагандистский эффект имело снижение подоходного налога на 6 пенсов с каждого фунта стерлингов (впервые за последние 11 лет). Наименее обеспеченная часть населения (около 10 млн человек) вообще была освобождена от уплаты подоходного налога. Последовало уменьшение налога на прибыль крупных корпораций. Система дифференцированного налогообложения кампаний была заменена единой ставкой налога с прибыли, что давало преимущество наиболее рентабельным и конкурентоспособным производителям. Увеличились налоговые льготы на первоначальные капиталовложения.
Правительство Хита в значительной степени снизило и уровень государственного контроля над сферой трудовых отношений. Выборочный налог на занятость, введенный правительством Вильсона, был полностью отменен. Правительство отказывалось от крупномасштабных программ по борьбе с безработицей. В 1970–1971 гг. было постепенно ликвидировано большинство постановлений предыдущих правительств о контроле над ценами и доходами. Принятие решения об уровне ограничения роста заработной платы было возложено на согласительные комиссии представителей крупных корпораций и тред-юнионов без участия государства. Законом «Об отношениях в промышленности» 1970 г. были запрещены политические акции профсоюзов, стачки солидарности. Всем профсоюзным объединениям было предписано пройти регистрацию в специальной государственной инспекции, подразумевающую и четкое определение их уставных целей.
Стимулирующие меры, предпринимаемые правительством Хита, способствовали росту предпринимательской активности и объемов производства. Правда, динамика увеличения капиталовложений оставалась неуверенной. В 1970 г. внутренние инвестиции превысили показатели предыдущего года на 2,5 %, но в 1971 г. последовал небольшой «откат» – на 0,6 %, а в 1972 г. капиталовложения выросли на 1 %. В такой ситуации правительство было вынуждено осуществить крупные инвестиционные программы, доведя долю государственного финансирования промышленных капиталовложений до 50 % (в 1964 г. – 45 %). Это позволило уже в 1973 г. увеличить производство на 7 %. Но одновременно вырос и государственный долг. Благоприятная тенденция снижения платежного баланса и уменьшения инфляции, которая была обеспечена стабилизационной политикой лейбористов, оказалась под угрозой.
Негативное влияние на британскую экономику оказала и радикальная перестройка международной валютной системы, произошедшая в начале 70-х гг. Либерализация мирового финансового рынка привела к нарастанию долларового давления на европейское валютное пространство. Нестабильный британский финансовый рынок оказался исключительно уязвим для различных спекулятивных атак. Это стало причиной нового витка инфляции. После ввода в июне 1972 г. «свободного плавания» фунта стерлингов, его курс начал быстро снижаться. В ноябре 1972 г. правительство Хита объявило о существенном изменении своей экономической стратегии и начале нового этапа «антиинфляционной политики». Попытка согласовать ее основные направления с представителями предпринимательских кругов и профсоюзов фактически провалилась. Правительство было вынуждено вернуться к практике принудительного регулирования цен и доходов.
Помимо активизации антиинфляционной политики, правительству пришлось вернуться к активному регулированию промышленного производства. Было восстановлено субсидирование частных предприятий в отраслях, признанных важными для национальных интересов. Причем эти дотационные средства использовались преимущественно не для модернизации производства, а для поддержания уровня занятости. В конечном счете правительство было вынуждено перейти к прямой поддержке наименее рентабельных предприятий вплоть до их национализации (такая политика получила название поддержки «хромых уток»). Дотационная поддержка оказывалась и сельскохозяйственным производителям. Активность правительства позволила сохранить положительную динамику роста промышленного производства. Но позиции Великобритании на мировом рынке продолжали ухудшаться. Ее доля в мировом экспорте снизилась к 1973 г. до 6,6 %.
В таких условиях принципиальное значение приобретал успешный исход третьей попытки вступления Великобритании в ЕЭС. С 1 января 1973 г. Великобритания, Дания и Ирландия стали полноправными членами системы Европейских Сообществ. Однако экономический эффект интеграции мог сказаться скорее в долговременной перспективе. Пока же британскому правительству пришлось пойти на серьезные уступки, в том числе решиться на существенное повышение цен на сельскохозяйственные товары на внутреннем английском рынке, пересмотр торговых соглашений со странами Содружества в соответствии с требованиями ЕЭС, отказ от использования фунта стерлингов в качестве резервной валюты для международного обращения, гарантии увеличения взносов Великобритании в бюджет ЕЭС. В результате вступление Великобритании в Общий рынок принесло первоначально не улучшение, а ухудшение платежного баланса страны.
В конце 1973 г. британской экономике было суждено столкнуться еще с одним серьезным испытанием – «нефтяным шоком». В октябре ОПЕК приняла беспрецедентное решение о повышении цен на нефть с 3 до 11,65 долл. за баррель. Это поставило экономику западных стран на грань глобального энергетического кризиса. Ведущие отрасли промышленного производства традиционно базировались на энергозатратных технологиях. «Нефтяной шок» не только привел к огромным убыткам, падению производства и сокращению инвестиций, но и вызвал необходимость переориентации всей технологической базы производства. Этот процесс растянулся на десятилетие и был причиной структурного кризиса индустриальной экономической модели. Пока же «нефтяной шок» стал прелюдией к первому после войны кризису перепроизводства. Увеличение издержек, связанных с энергетическим кризисом, привело к росту себестоимости продукции почти всех отраслей хозяйства и существенному повышению оптовых и розничных цен. Последовавшее за ним резкое сокращение платежеспособного спроса в сочетании с ухудшением инвестиционного климата и привело к началу кризиса.
Великобритания, обеспечивавшая 2/3 своих потребностей в нефти за счет импорта из региона Среднего Востока, оказалась в числе наиболее пострадавших от «нефтяного шока». В этой обстановке Хит принял решение о проведении досрочных парламентских выборов. Избирателям предстояло решить, кому они доверяют вывод страны из кризиса.
К парламентским выборам, назначенным на 4 марта 1974 г., правительственный лагерь готовился в состоянии спокойной уверенности в своей победе. Хит заявлял о стремлении сформировать «сильное правительство», независимое от «мнения толпы» и способное ответить на вызов времени. Лейбористская партия, напротив, провела энергичную избирательную кампанию. Но она испытывала явный недостаток новых идей и ярких лидеров.
В правом крыле Лейбористской партии в 1970–1971 гг. сформировалось два полюса, один из которых образовало реанимированное Фабианское общество, а второй консолидировался вокруг Р. Дженкинса. Лидер обновленного Фабианского общества Антони Крослэнд и его единомышленники выступили за возрождение традиционных ценностей партии, социалистических идеалов рабочего движения. Эта необычная для правых лейбористов позиция объяснялась опасением растворения традиционного электората партии и утраты ею своего политического лица. Рой Дженкинс объединил вокруг себя правых лейбористов, выступавших за возвращение к «общенациональной политике» бывшего лидера партии X. Гейтскелла.
Левое крыло Лейбористской партии оставалось достаточно пестрым как в идеологическом, так и организационном отношении. Его лидеры во главе с Майклом Футом были введены в состав «теневого кабинета» и избегали жесткой конфронтации с руководством партии. Большую роль в формировании «левого центра» сыграл Энтони Веджвуд Бенн. Член Палаты лордов по рождению Веджвуд отказался от пэрского титула и сменил имя на более «народное» – Тони. Его сближение с группой Фута произошло на почве поддержки стачечного движения и активных политических акций тред-юнионов. Левые оказались также едины в критике предложений группы Крослэнда, считая их слишком ограниченными и призывая к «более эгалитарной» политике доходов.