Источник № 3. Сергей Миронов. Сурков очень не хотел создания новой левой коалиции под началом спикера Совфеда. И пытался всячески противодействовать проекту «Союза доверия» — «Справедливой России». Но в том, что пытался, — лишь полбеды. Беда же — в том, что не смог своей активности скрыть. А ведь в путинском Кремле не очень любят, когда кто-то в открытую саботирует, тем более — пытается торпедировать проекты, утверждённые и одобренные высочайшим кивком головы.
А недавно Сурков вдруг попал ещё и в жернова конфликта между двумя лидерами «Единой России» — нынешним Борисом Грызловым и давнопрошедшим (а может быть, неопределённо-будущим) Сергеем Шойгу. Глава МЧС вдруг решил, что пора от чрезвычайных ситуаций потихоньку переходить к размеренной парламентской политике, а в роли главы «ЕР» он будет выглядеть ничуть не хуже и даже, пожалуй, лучше, чем Грызлов. Сурков вроде бы не возразил. А спикер Госдумы, узнав о таком безответственном прожектёрстве, слегка обиделся, заподозрил главного кремлёвского политтехнолога в личной измене и пошёл вытряхивать сурковских людей из руководяще-творческих органов партии.
Тут весьма некстати разразился Русский марш, который так и не удалось победить политтехнологическими средствами: пришлось всё-таки применять лужковский запрет с милицейскими задержаниями. Что и говорить, нелёгкая задалась жизнь у самого креативного кремлевца.
Впрочем, Владислав Сурков может сидеть в своём суверенно-демократическом кресле ещё долго. Ведь у него есть важное и интересное дело в рамках проекта «Медведев» — так называемая «Пятая империя». Смысл дела прозрачен и прост. Из патриотического еженедельника «Завтра», добровольно согласившегося стать главным рупором «Пятой империи», легко можно узнать, что якобы есть на свете некая разветвлённая и крепкая Партия третьего срока (ПТС) Владимира Путина. Члены ПТС — изверги-силовики типа Игоря Сечина или Владимира Якунина, подпольные оборонщики и невидимые инженеры, националисты и антисемиты, погромщики и скинхеды, другие разнокопытные ветераны труда и отдыха. Все эти люди, спаянные одной цепью жизненно важных интересов, очень хотят уговорить Путина плюнуть на Конституцию и обязательства перед евроатлантической цивилизацией, взять да и пойти на третий срок. Чтобы выполнить некую священную имперскую миссию, магический секрет которой начертан древними письменами на седьмой по счёту сосне, срубленной строителями Североевропейского газопровода (по другой версии — зашифрован в загадочной ренессансной улыбке Ксении А. Собчак).
На самом же деле никакой ПТС не существует. То есть всякоразные люди — от Игоря Сечина до Рамзана Кадырова — были бы, несомненно, удовлетворены, если б Путин остался бы ещё на срок-другой. Но никакой общей и единой аппаратно-экономической партии, способной овеществить третий срок, у них нет, да и всеобщий раздрай в среде «третьесрочников» слишком велик. Виртуальная Партия третьего срока с её программой «Пятой империи» нужна, собственно, лишь для того, чтобы стращать ею прогрессивный Запад. Посмотрите, дескать, товарищи евроамериканцы, какие у нас тут персонажи водятся! Им только дай волю — они и юридически невинного Путина под монастырь подведут, и к Вам, коллеги, повернутся всеми мохнато-азиатскими частями тела. Поэтому если не хотите Проханова с Пятой империей и Сечина с третьим сроком — поддержите уж нашего болезного преемника, СМЗ имени Медведева. Поддержите, бл…, кому говорят!
От качества специального экспортного жупела, который скоро отправится на иноземные рынки под брендом «ПТС — Пятая империя», во многом зависят скорость и траектория сурковской аппаратной судьбы.
Недоверие Владимира Путина
В 2006 году президент начал вынимать из запасников своей памяти старых-престарых друзей и неожиданно (в том числе для самих друзей) назначать их на ответственные силовые посты.
Сокурсник Путина по юридическому факультету ЛГУ Алексей Аничин совершил карьерный рывок, превратившись из третьеразрядного прокурорского чиновника в начальника Следственного комитета МВД.
Другой сокурсник, Александр Бастрыкин, был назначен заместителем генерального прокурора РФ по следствию. Кроме прочих следственных забот, Бастрыкину поручено: а) полностью, от начала и до конца переворошить дело ЮКОСа, проанализировав его разносторонние результаты; в) взять под личный контроль коммуникации между Кремлём (особенно — Игорем Сечиным) и Генпрокуратурой. И, конечно, обо всех привычных и вновь выявленных пикантных подробностях докладывать лично Первому.
Наконец, намедни сотоварищ Путина по бурному началу 1990-х Олег Сафонов занял кардинальную позицию в МВД.
Если присмотреться, то можно увидеть, что Аничин, Бастрыкин и Сафонов относятся к особу подвиду путиноидов. За 7 лет дружеского правления они так и не смогли (и/или не отважились) по-настоящему воспользоваться именем президента, не заработали крупных денег, не построили бизнес-империй, не вписались в аппаратно-рыночную мафию. Подотчётны они лично Путину — и только ему. Что, конечно, качественно отличает их от функционеров типа Сечина — Медведева — Золотова. Все они похожи, скорее, на Сергея Миронова (который, кстати, именно в этом году был обласкан особо важным политическим поручением).
Что это означает? Скорее всего, то, что соратникам первого (1999–2000) кадрового призыва, сумевшим слишком правильно капитализировать свою околопутинскость, президент уже не вполне доверяет. И пытается прибегнуть к помощи исполнителей другого поколения и формата.
Это высочайшее недоверие, которое в предстоящие полтора года может лишь усугубляться, но никак не снижаться, станет ещё одним серьёзным фактором номенклатурного раскола, войны волков против волков.
Выходное платье короля
Нынешняя властная элита идёт на выход. Ей, наверное, хотелось бы отчасти (и от большой части) остаться. Но легализация приватизированных русских денег за границей — куда важнее. В этом — жизнь, остальное — необязательные доп. потребности.
И, толкаясь свинцово-цинковыми локтями у двери с зелёной надписью Exit, они не смогут не опрокинуть со стола ту самую стабильность, которой так гордится их задёрганный предводитель. Массивный вывоз капитала, вооружённое заметание следов, осеннее уничтожение безусловных противников — всё это сделает процесс смены и передачи власти куда более сложным и сердитым, чем принято рассуждать по Первому каналу телевидения. Члены братства товарища волка не могут не искусать друг друга до кровавого бешенства.
Главное, чтобы в этой нечеловеческой борьбе за мир не совсем рухнула наша Россия.
Бизнес Владимира Путина. Окончание
Президент России Владимир Путин в очередной раз ярко и убедительно возразил тем недоброжелателям, кто упрекает его в геополитических амбициях и подозревает в неосоветском империализме. Он назначил экс-заведующего секцией магазина № 3 Ленмебельторга Анатолия Эдуардовича Сердюкова министром обороны.
Бесспорно, фельдмаршал Сердюков — человек в путинской системе власти отнюдь и далеко не случайный. Как не случайно вообще всё, связанное с рукотворной мебелью: её глубоко очищенные (во избежание экстремизма не будем употреблять прилагательное «контрабандные») поставки из Финляндии были заметной частью бизнеса некоторых руководителей мэрии Санкт-Петербурга в первой голодной первой 1990-х годов. Новый же министр обороны уже в те годы стал зятем Виктора Зубкова — человека столь же незаменимого, сколь и умеющего быть незаметным.
А ведь бывший первый секретарь Приозёрского райкома КПСС Ленинградской области т. Зубков может считаться одним из учителей Владимира Путина: в 1992–1993 гг., работая зампредом комитета по внешним связям всё той же питерской мэрии, он преподал своему непосредственному начальнику, будущему общенародному президенту РФ, некоторые основы бюрократических искусств. А чуть позже — использовал старые номенклатурные связи для создания в автохтонном Приозёрском районе дачного кооператива «Озеро», где поселилась половина последующих властителей России. Не случайно на исходе 1993 года Виктор Зубков стал главным налоговым инспектором северной столицы — и оставался им почти восемь лет, рекордный по тем смутноватым временам срок. Правда, летом 1999-го учитель Путина немного отвлёкся на публичную политику — решил выиграть пост губернатоpa Ленинградской области, причём начальником штаба взял себе теперешнего спикера Госдумы Бориса Грызлова. Впрочем, в отсутствие вертикали власти штурм губернаторской высоты закончился для Зубкова восемью с небольшим процентами голосов и почётным четвёртым местом.
А в переломном 2000 году, когда эпоха мягкой мебели уступила историческое место периоду жёстких национальных решений, тесть призвал зятя к государеву служению: Анатолий Сердюков стал сначала заместителем Зубкова, а год спустя, когда близкородственный покровитель отправился в Москву командовать финансовой разведкой (Росфинмониторингом) — возглавил налоговую службу Санкт-Петербурга. На этом посту рыночные таланты грядущего полководца пригодились в достаточной мере. Сердюков быстро наладил систему целенаправленных проверок предприятий и организаций с последующим истребованием компенсаций, а в некоторых случаях — переделом всего того, что плохо или небрежно лежит. Потому весной 2004-го, вскоре после замены витиеватого Михаила Касьянова на прозрачного, как последняя правда, Михаила Фрадкова, воинственный зять брошен был на федеральное налоговое ведомство. Приоритетная задача его оказалась недвусмысленной — создать гигантские налоговые долги «Юганснефтегаза» и ЮКОСа. Создал. А потом, когда «Юганскнефтегазом» завладели правильные пацаны, львиную долю долгов — списал. Никакой частной коррупции, чистые казённые интересы.
Совершенно очевидно, что именно такой специалист сейчас и нужен отечественному Министерству обороны. Сергей Иванов был всем хорош — и даже тем, что унтер-рядовой Сычёв сам себя изнасиловал. Но одним нюансом всё же оказался плох: будучи слаботелым интеллигентом в 117-м поколении, так и не сумел поставить под строгий контроль финансовые потоки военной системы. И, что не лучше, не научился использовать министерство как инструмент передела военно-промышленной собственности. В результате с барского стола в чьи-то неведомо алчные рты валились неучтённые миллиарды, чего главковерх допустить, разумеется, никак не мог. Сердюков исправит ошибки и залечит раны. Нервные миллиарды обретут свой нужный, свой последний приют.