— Они поют, ты слышишь? — Она приблизила пригоршню раковинок к его уху.
— Ничего не слышу, — сказал Нико и подвинулся поближе к ней. Рев белых грив заглушал ее голос.
— Ракушки поют между пальцев…
— Это у тебя в ушах звенит… Ты фантазерка! — прокричал Нико. Он все понимал по движению губ и боялся, что она не расслышит.
— А ты сухарь, — сказала девушка и вскочила. — Пойдем в воду.
Нико поднялся и встал рядом. Они стояли друг против друга. К их телам прилип мокрый песок. Голова девушки была на уровне его шеи. Они молча и с вызовом смотрели друг на друга.
— Нельзя, — сказал Нико. Он смотрел ей в глаза как завороженный и не мог оторваться. Когда она наклонялась, чтобы услышать песню ракушек, к ее щеке и уху тоже прилипали песчинки.
— Боишься? — улыбнулась она.
— Боюсь.
Девушка знала, что Нико боится не за себя. Он плавал как рыба.
— Но я ведь хорошо плаваю.
— Знаю. Но незачем забираться далеко.
— Трус! — крикнула девушка и побежала вдоль берега.
Песок загорался и угасал в следах ее ног, а пена, облизав тонкие щиколотки, снова уползала в море. Нико усмехнулся и пустился вдогонку, не торопясь ее настичь.
Так они бежали долго. Девушка услышала за спиной его дыхание, вскрикнула и бросилась в белую пену. Тело Нико, натянутое как струна, описало дугу и настигло ее. На мгновение два тела слились в объятиях волны. Девушка сделала тщетное усилие освободиться. Ее влажные и испуганные глаза встретились с его глазами. Нико встал в воде на колени, взял ее на руки и поцеловал. Девушка ощутила только соленый вкус воды и испуганно притихла.
Нико вынес ее на берег и положил на горячий песок. Она легла, не отводя от него взгляда, и так лежала, смущенная и безмолвная.
— Ну что, трус я? — тихо спросил Нико, еще задыхаясь от бега.
— Да… — ответила девушка и впервые улыбнулась.
Он смотрел на ее тело, тело девушки, которая только начала созревать, на юную плоть, свежую и зовущую, покрытую блестящими каплями воды. Она следила за его взглядом и молчала.
— Пора идти, — сказал Нико.
— Я не хочу.
— Захочешь.
Он медленно наклонился, и его губы коснулись ее плеча. Она не вздрогнула, только взглядом провожала каждое его движение. Он снова наклонился, на этот раз к ее губам. Она сделала чуть заметное движение, но не отстранилась. Только закрыла глаза. И снова ощутила на губах соленый вкус моря.
Когда она открыла глаза, Нико лежал рядом, опершись на локоть. Другой рукой он поправлял прилипшие к ее лбу влажные волосы. Она подняла голову и поцеловала его руку.
— Дядя Анастас будет меня ждать, — сказал Нико, глядя на нее и улыбаясь.
— Сейчас встану, — проговорила девушка.
Она полежала еще немного с закрытыми глазами и медленно поднялась. За камнями они оделись и пошли.
— Мне хотелось еще полежать у воды, — сказала она, положив руку в его горячую ладонь.
— И мне. У нас еще будет время.
— Да? Потому я и встала.
— Время наше.
— Не только время. Все!
— Все.
Они шли молча. Рука девушки спокойно лежала в его ладони. Может быть, поэтому они молчали.
Дома начинались вблизи узкой дуги раскаленного песка. За ними нанизывались следы, они таяли, не успев слиться.
Облитые зноем, с нагретыми деревянными стенами дома отдыхали, бросая косые тени. Люди тоже отдыхали. Узкие улочки с раскаленной мостовой, посеревшие и безлюдные, устало дышали в ожидании вечернего бриза.
Перед одним домом с низкими оконцами Нико усмехнулся и остановился.
— Зайдем на минутку.
Они поднялись на три каменные ступеньки. Нико открыл дверь и сказал тихо:
— Здравствуйте, Яни.
Сапожник в изрезанном кожаном фартуке, вздрогнув, поднял голову от столика. Он взглянул на вошедших и улыбнулся. Оба были босые.
— Будь здоров, Солнышко. Хочешь, чтобы я тебя подковал?
Нико посмотрел на свои ноги.
— Я пришел по другому делу. У тебя есть хороший клей?
— Есть, — удивленно ответил сапожник.
— У девушки лупится нос. Надо приклеить бумажку.
Сапожник щелкнул пальцами и рассмеялся, посмотрев на девушку.
— Легко тебе жить, Нико. Все шуточки, — сказал он.
Девушка покраснела и попыталась вырваться, но Нико крепко держал ее за руку.
— Пусти! — тихо, но решительно сказала она.
— Брось, не сердись, — махнул рукой сапожник. — Нико как птичка божья, сердце у него доброе.
— Это верно, Яни, только никто этого не признает. Заказчики есть?
— Летом все ходят босиком, как вы, — засмеялся сапожник. — Пробавляюсь только порванными ремешками. И рыба не ловится.
— Не ловится, — сказал Нико и повернулся к девушке: — Пошли?
— Раз дело сделали, можно, — усмехнулась она.
Когда вышли на улицу, девушка сказала:
— Я тебе отплачу.
— Не сомневаюсь, — усмехнулся Нико и еще крепче стиснул ее руку.
Вдруг он сделал едва уловимое движение повернуть назад, но передумал. Это походило бы на бегство. А нужно бежать? И почему?
На противоположной стороне узкой улочки стояли двое мужчин. Они рассеянно разглядывали витрину небольшого магазинчика и лениво перебрасывались словами. Нико подумал, что они очутились здесь не случайно, и эта мысль смутила его.
Он хотел только поздороваться и пройти мимо. Но мужчины дружески улыбнулись, и смуглый спросил:
— Как с нашим дельцем?
— Все еще никак, — беззаботно рассмеялся Нико.
— Вы говорите «еще»… — вмешался рыжий. — Значит, есть надежда?
— Надежда всегда есть, — ответил Нико.
— Подождем, — сказал смуглый. — Мы здесь, и мы ждем. А если вчера я вас обидел, прошу меня извинить. Хватил лишнего.
— Вы меня не обидели, — махнул рукой Нико. — Будьте спокойны.
— Я спокоен. Только не хочу в вас разочаровываться.
— Ну, это ваше дело.
— Не только мое.
Когда они немного отошли, девушка вскипела:
— Какие нахалы! Почему ты их не осадишь?
— Оставь, — засмеялся Нико. — Видишь, он извинился. Не ожидал от него.
— И все-таки они нахалы!
Нико шел смущенный. Он знал, что мужчины смотрят ему вслед, и не смел обернуться. Сворачивая в переулок, он незаметно оглянулся. Те двое действительно стояли на том же месте и смотрели им вслед.
Он хотел не думать о них, но не мог. Они казались ему жалкими, и все же, сам того не желая, он испытывал сожаление. Наверное, они потратили много времени и усилий, чтобы эта встреча выглядела случайной. С другой стороны, он никак не мог освободиться от неприязненного чувства к этим двоим. Их назойливость уже перешла границы вежливой настойчивости. Эмилия права — это чистое нахальство.
Показался двор государственного рыбозавода, и Нико перестал думать о неприятной встрече. Перед растянутыми сетями он заметил Анастаса, внимательно проверявшего их.
— Добрый день, дядя Анастас, — попривествовал его Нико.
— А, здравствуйте, молодежь, — отозвался моряк.
Он снял свою черную фуражку и поздоровался с ними за руку.
— Эта дивчина, наверное, Эмилия? — сказал Анастас, разглядывая девушку. Его лицо просветлело.
— Да, это я, — улыбнулась Эмилия.
Во взгляде этого пожилого человека с грубым, загорелым лицом и белой бородой было что-то очень приятное и располагающее.
— Ты ведь видишь ее каждый год, — сказал Нико.
— Вижу. Но ты не знаешь, как быстро меняются люди в вашем возрасте. И все-таки я ее не забыл.
Пока старик болтал с девушкой, Нико осмотрел сети. Анастас их чинил, белые нитки были видны издалека. Сети готовили к наступающему сезону.
— Знаешь, зачем я тебя позвал? — спросил Анастас, с улыбкой разглядывая парня.
— Наверно, тебе нужны люди для починки сетей.
— Это верно наполовину. Просто хотелось повидаться с тобой. В последнее время ты сюда носа не кажешь.
— Дела, — улыбнулся Нико.
— Вижу, — сказал Анастас, бросая взгляд на девушку. — Я спрашиваю у Васила: где это запропастился Нико? Совсем нас забыл. Готовится в студенты. «И я его не видел, — говорит. — Наверно, читает парень». Ясно, я ему не поверил. Чего читать, экзамены кончились.
Рыбак сел на каменную ступеньку перед деревянным бараком. Зажег сигарету, но закашлялся и бросил ее.
— Сколько раз ты зарекался не курить и все не можешь удержаться, — заметил Нико. — Тебе вредно.
Он вдруг заметил, как Анастас постарел. Вот так с одеждой: носишь ее носишь, не замечая, как она ветшает. Старый рыбак сидел на ступеньке и казался совсем маленьким. Пока он кашлял, его лицо сделалось темно-коричневым, а мягкая и морщинистая кожа тряслась.
— Зарекался, но не могу, — сказал он, задыхаясь. Затем несколько раз глубоко вздохнул и засмеялся.
— Это ведь как и мой ревматизм, ни с ним, ни с курением не могу расстаться.
— А люди тебе нужны? — спросил Нико.
— Если бы знал, что Эмилия тут, я бы тебя не позвал, — взглянул рыбак на девушку.
— Не имеет значения.
— Найди еще несколько человек. Работы не так много, но надо закончить к сроку. Наши все занялись домашними делами, лов начнется — будет некогда.
— Ладно, дядя Анастас, все сделаю.
— Добро… Утихнет море, поедем втроем за рыбой.
Отойдя от рыбака, девушка сказала:
— Он очень похож на моего отца.
— Скажешь тоже, — рассмеялся Нико. — Ничего общего.
— Нет, похож. Может быть, глазами, хотя отец моложе. Он так на меня смотрел.
— А я едва помню своего отца, — сказал Нико и, немного погодя, добавил: — А теперь домой. Тебе нужно немножко поспать.
Нагретые солнцем камни жгли подошвы, но они этого не замечали. До дома шли долго: по дороге открывалось много нового, не виданного и не открытого до этого неприятно знойного и в то же время прекрасного августовского дня.
— Пойдем, — сказала девушка.
— Еще десять минут, — Нико посмотрел на часы.
— Мне не хочется здесь оставаться.
— И мне. Но Басил велел подождать его до девяти.
Они сели за столик, за которым сидели всегда. Переполненная терраса гудела, как улей. Непрерывный шум морского прибоя под их ногами не мог заглушить гомона людей. Нико часто посматривал на часы: ему тоже не сиделось здесь. Люди под разноцветными лампионами смеялись, кричали, переговаривались, а оркестр играл без отдыха.