, последний раз я видел её в слезах.
Почему?
Тьма ответила истомой в груди, и я лишь вымученно выдохнул.
— Мне это совсем ненужно, ты слышишь?
Услышала, но ответила шкодливым ударом когтистой лапы, как делает игривый котенок, когда ты пытаешься его погладить. Вот кто устроил этот утренний сон! Переживает за моё одиночество? Зря я вспомнил о кольце, теперь не отстанет пока не успокою, что ничего мне не грозит.
— Ты совсем не разбираешься в людях, — упрекнул тьму и покачал головой. — Если бы знала, то не стала подталкивать меня к такой глупости. Это ранит сильнее магии или меча, и даже время не лечит. Ты же чувствуешь, что чувствую я. Зачем нам повторение старых разочарований?
Она замолкла, но легче не стало. Этот сгусток черноты и упрямства ещё напомнит о себе в самый неподходящий момент. Но пора начинать новый день. Сегодня запланировано несколько встреч с родителями подопечных, буду рассматривать прошения о досрочном освобождении, после обеда привезут двух братьев-стихийников, которые уже трижды сбегали из изолятора предварительного заключения и даже умудрились ранить охранника. От настоящей тюрьмы ребят отделяет лишь родословная. Их родители жизни отдали за страну годы назад. Я сам мальчишкой возлагал цветы к их монументу. Нужно постараться и достучаться до них, а после определить в класс. Вечером проверю, как Флитчат и Ритти справляются с аудиторией по метеомагии.
Тьма тут же шевельнулась, от тёплого воспоминания об Алоизе, и быстро, но я очень громко шикнул на неё.
— Будьте здоровы, капитан Дайхард.
Я аж сильнее кашлем зашёлся, прямо из вспыхнувшего камина вышел министр образования Терранс Нобераль. Окинул недобрым взглядом мою помятую рожу и потёртый диван со старой скомканной походной шинелью. Почему-то только так мне немного спится спокойнее, когда я чувствую запахи и отголоски прошлого, порох, лязг металла, всполохи магии.
— Благодарю, министр. Чем обязан? — завел одну руку за спину и поклонился.
— Думаю, вы догадываетесь, Гидеон. — Терранс брезгливо зацепил крошку с книжной полки и долго и зло растирал между подушечками пальцев. Опять Генри ел за чтением. Зашибу! Расправившись с мусором, министр поднял на меня тяжёлый взгляд. — Догадываетесь же?
— Есть предположения, но я хотел бы услышать их от вас, вы же пожаловали в мой кабинет, — с ходу приказал своему гостю как хозяин положения, хотя неприятное волнение всё же охватывало нутро. Я преступно грезил о его дочери этим утром, той самой девушке, что с лёгкостью приговорил к испытательным работам в Нуридже!
Хвала тьме, она быстро пожрала мою нервозность, и я стал чувствовать себя весьма самоуверенно и даже хамовато.
— Какие отношения связывают вас и мою дочь? — как-то совсем неравнодушно спросил министр Нобераль, и даже тьма расстерялась на мгновение.
— Отношения? — Утреннее наваждение вновь прокатилось по мне от затылка до пяток и вверх к губам, на которых все ещё остывал эфемерный поцелуй.
К счастью, министр неправильно трактовал моё замешательство, приняв его за отрицательный ответ.
— Значит, мне лишь показалось, — он быстро попытался сменить тему, и теперь уже мне стало интересно, что такое ему там показалось.
Вдруг безумно захотелось сравнить его “показалось”, со своим “показалось”. Но я не смел озвучивать непрошеные фантазии. Алоиза честная и благородная девушка, она бы не бросилась в объятья к незнакомцу. И я бы точно не воспользовался её отчаянием. Да и как я мог? Я был абсолютно неподвижен!
Молчал. Ждал, каким образом Терранс выкрутится из этой щекотливой ситуации и не вовсе собирался ему помогать.
— Значит, Алоиза ничем вас не подкупила?
Разве что не девичьей решительностью взять собственную судьбу в свои руки.
— Вы подозреваете, что меня можно купить, министр Нобераль? — тьма буквально давила мне на позвоночник, заставляя держать грозную горделивую осанку. Лишнее. Я и не думал прогибаться. Слова Терранса звучали унизительно, ведь за всю мою жизнь я никогда не поддавался соблазнам. С его дочерью это было моим долгом перед страной, она созналась в преступлении, а я не мог поступить иначе.
— Я уверен в этом, Гидеон, — уже мягче ответил министр, словно змея, ищущая, где укусить меня будет вернее, чтобы яд быстрее добрался до сердца. — Вы же не считаете эту дыру пределом своих мечтаний. Вы наверняка бы хотели вернуться в армию, на передовую, или тренировать новобранцев.
— У вас нет такой власти. Решение о моей отставке принимало высшее руководство страны, причины вам хорошо известны.
— Но за эти годы ваша тьма ни разу не дала о себе знать. Как насчёт повторной комиссии дабы оценить вашу профпригодность. Ручаюсь, вы её пройдете, — сладко пел Нобераль, и тут-то меня осенило. Проверку решили начинать с головы, давят на самое больное. Сначала подсунули мне явную подставу в виде дочки министра, затем она искренне разревелась и созналась в серьёзном проступке.
Как должен был повести себя ректор Нуриджа в этой ситуации? Вынести приговор. Всё в соответствии с регламентом и буквой закона. Этот этап проверки пройден, а теперь уже сам министр пускает в ход всевозможные уловки, чтобы я сдался. Я готов был аплодировать этой семейке стоя. Молодцы. А я купился! Вернее, не купился, хотя министр старательно шарит по карманам в поисках монетки большего достоинства.
— Подкуп должного лица, а дальше что? Угрозы? — я расслабленно улыбнулся, чувствуя себя хозяином положения.
— Вы издеваетесь, Дайхард? А если бы она в убийстве вам созналась? Упекли бы её пожизненно?
— Убийствами я не занимаюсь, министр. А браслеты не ошибаются. Проступок имел место. Она арестована законно.
Браво, они ещё и нападение инсценировали, чтобы кандалы сработали. Хитро. На министра смотреть жалко. Красный, задыхается от злости, видимо, рассчитывал, продавить меня раньше и сместить с должности. И кого же он сюда хочет пристроить? Зятка? Как-то мелковато для Леминбрюков, у них там в роду королевской крови намешано, какое им дело до забытой всеми академии?
— Не шути со мной, мальчишка, — он тряс перед моим лицом пальцем.
Мальчишка? Я должен обидеться или разозлиться?
— Именем министерства образования подпиши ей домашний арест, и мы разойдёмся полюбовно.
— Не получится полюбовно, господин Нобераль. Вы забываетесь, что в этом вопросе нет вашей юрисдикции. Вы можете припугнуть моих преподавателей проверкой, можно прощупывать меня сколь угодно, повысить нам средние баллы зачётов и выпускных экзаменов. Можете даже фартучки кружевные для ученической формы утвердить. Но всю остальную работу моей академии проверяет министерство юстиции и служба исполнения наказаний. Это все-таки не детский оздоровительный лагерь на берегу моря, господин Нобераль. В первую очередь Нуридж — исправительное учреждение.
— Отпусти мою дочь, Дайхард, ты не понимаешь с кем связываешься.
— А вы понимаете?!
Терранс сверлил меня безумными глазами, а его желваки очень не наигранно гуляли под кожей. Я бы даже испугался, наверное, если бы иллюзия министра вдруг не дрогнула и не отшатнулась от меня.
Я нахмурился и тут же поймал в стеклянной дверце секретера своё отражение. Вот тебе и хвалёный семилетний самоконтроль. Глаза заволокло чёрной поволокой. Видимо, в последние дни я даю слишком много свободы моей соседке по телу. Смягчился, осознавая, что произошедшее обязательно докатиться до руководства стараниями министра. Он обязательно расскажет, что Дайхард не контролирует тьму.
— Я прекрасно всё понимаю, Терранс, — говорил максимально спокойно, выверяя каждое слово: — Вы влиятельная семья. Вам не нужны слухи, и вам очень важно сохранить доброе имя, но я жду Алоизу Иксору Нобераль через неделю в этом кабинете. Она уже ознакомилась с моим письмом?
— Более чем ознакомилась, — отрешённо ответил гость. — Оформишь её под другим именем. Хотя бы ты это можешь сделать?
Кивнул. Такое мне даже на руку. Не к чему пугать преподавателей фамилией Нобераль. Для всех она будет обычной соискательницей с слегка преступным прошлым. Окутаем её ореолом загадочным, пусть студенты боятся.
— Что она тебе написала вчера? — пытливо спросил министр.
Я бросил взгляд на конверт с эфиром, раздумывая над тем, что сказать можно, а что не стоит.
— Сказала, что мечтает преподавать, и что не хочет замуж. Я бы тоже не хотел на её месте замуж за Леминбрюка.
— Он похудел и теперь весьма недурен собой, — быстро возразил Терранс, но сам себя явно не убедил, как и меня.
— Вы считаете Алоизу настолько поверхностной? Мне она такой не показалась. А худоба и смазливое личико не дают мужчине право прикасаться к леди без разрешения!
Тут же закусил язык, потому что явно наговорил лишнего о дочери министра, но тот лишь усмехнулся.
— Конечно, нет, Гидеон. Я не считаю Алоизу поверхностной. А она, правда, натравила на Боварда настоящую тучу? — с восхищением спросил Терранс.
— По-моему, речь шла о маленькой тучке, — быстро поправил его. — За настоящую она, скорее всего, попала бы в Анкридж, а не ко мне.
— Ладно. Год — это недолго. Может быть, это в чём-то даже пойдёт ей на пользу, она научится ценить, что имеет, и перестанет витать в облаках. Я рассчитываю на тебя Гидеон. Покажи ей, что преподавательство — это трудно. Дай Алоизе самых проблемных студентов, пусть взвоет и захочет домой в первый же день.
— Ручаюсь. Взвоет. Тут все проблемные, — заверил министра. — Значит, никаких санкций и угроз?
— Проверка в скором времени будет, капитан Дайхард. Советую подготовиться, и в следующий раз не забывать на письменном столе пустые бутылки, — он кивнул на наши с Генри неудачные эксперименты по изменению сознания. Вот же дьявол! Переставлял их туда-сюда, а выкинуть забыл.
Стиснул зубы. Поймали, как мальчишку. Но я же не мальчишка, почему меня это так цепляет? Выпил и выпил. Мне далеко не двадцать лет.
— Жизнью отвечаешь за мою дочь, Дайхард.
— Как и за всех жителей Нуриджа, — уклончиво ответил министру, лишь бы в очередной раз не демонстрировать своё особое отношение к Алоиз и не позволять Террансу приказывать мне.