Ещё дома я внимательно изучала личные дела своих учеников, но понять кто есть кто было непросто. Нашла глазами бледную темноволосую девушку с деревянным бочонком в руках и стойким холодком цепких пальцев смерти вокруг.
– Ты Ритти Торнхилл. Некромант и призыватель духов.
– В точку. Как вы догадались? – она радостно заулыбалась, а двое раскосых близнецов за её спиной залились беззлобным смехом.
– Ты бы в зеркало себя видела, Торнхилл, живая мертвячка.
Девушка не обиделась, а вот светловолосый парнишка, пожиравший Ритти глазами все это время, подскочил к парочки с кулаками.
– Слова свои назад забери Карвейн, – шипел студент.
Судя по расслабленной реакции окружающих, подобные сцены были частым явлением. Ритти закатила глаза, а девчонки вовсю бились об заклад, и на горе-защитника никто не ставил. Сама с трудом сдерживалась. Неудивительно, близнецы были на голову выше своего одногруппника. Шансов никаких!
— Это не Карвейн, а Крайвен, – поправила горячую голову, и все, включая капитана Дайхарда, уставились на меня.
– Вы же братья Чи? Угадала?
– Их личных дел я вам не присылал, я сам был не до конца уверен, что они останутся в Нуридже, – пробормотал Гидеон.
– Мы с сестрой были на вашем стихийном посвящении, – я тут же запнулась, не проболтаться бы, что я Нобераль. Сами-то они меня точно не вспомнят, им было не больше года. – Карвейн огненный маг, а его брат Крайвен земляной. Красивая была церемония. Ваши мама и папа так гордились.
– Ты… Вы были на нашем посвящении? И родителей помните? —хором спросили парни.
– Смутно, – честно ответила я. – Мне тогда был лет пять-шесть. Но церемония была шикарная. Впервые видела, как нисходят духи стихий, потому хорошо запомнила. Мир тесен.
– Ещё как, – согласились братья.
– А ты, наверно, Тайрис Флитчат. Зачарователь, – обратилась к горячей голове.
– Он самый. Помогал нашему капитану записывать для вас любовный эфир.
– Фли, – строго напомнил о своем присутствии Дайхард. – Я же тоже могу что-то про тебя всем рассказать.
– Ой, можно подумать ещё кто-то в Нуридже не знает, что он сохнет по Ритти, – не выдержала вторая девочка, на шее которой висели очки на веревочке, а кучерявые зеленые волосы были собраны в тугой хвост. Смуглая.
Наверно, южанка. Кто там у нас был с юга?
– Слышь, болтница!
– Тайрис, завязывай. Бесишь уже. Я тоже в курсе. И на меня с кулаками кинешься? – некромантка дернула раскрасневшегося одноклассника за рукав.
– Не кинусь, – бурчал адепт Флитчат.
Гормоны тут у всех просто зашкаливает. Аж воздух искрит.
– А я? Меня знаете? – вновь подала голос южанка, и я наморщила лоб.
– Минутку, – я перебирала в голове всех студентов по списку.
– Я вам помогу!
Она не стала дожидаться меня, распустила волосы, которые тут же выпрямились и зеленой волной легли на плечи. Девушка стремительно менялась. Форма лица, цвет и разрез глаз, нос. Всего через мгновение я смотрела на свою точную копию, только яркие волосы выдавали самозванку.
– Хельтида Гросвик. Как я могла забыть! Ты метаморф.
– Вы неплохо подготовились, госпожа Ранвей, за что сидите? – спросила в лоб Хельтида, и я быстро поправила платье, спрятав ножной браслет.
– Превышение пределов самообороны, – уклончиво ответила студентке.
– Хотим знать подробности. Напавший на вас мертв? – глаза у Ритти тут же загорелись. – Скажите его имя, и я попробую связаться с духом.
– К счастью, он жив. Никаких на сегодня сеансов, – возразил Гидеон.
– Покалечен?
– Скорее, унижен, – отшутилась я, представляя мокрое пятно на штанах Боварда.
– За что же вы его так? – поинтересовался Карвейн.
– Лез ко мне с поцелуями.
Девочки с пониманием закивали, а вот на лицах ребят появилось недоумение.
– И это всё? – удивился Тайрис.
– А тебе мало, Фли? – пихнула его Ритти. – Полез бы ко мне, я бы тебя вскрыла без анестезии.
Они так мило препирались, что у меня и в мыслях не было, что передо мной опасные преступники. Обычные студенты. Непосредственные в силу возраста, но совсем не злые.
— Это весь мой класс, включая Николаса? – спросила Гидеона. – Личных дел явно было больше.
– Остальные на каникулах. Заслужили хорошим поведением увидеть родных перед началом учебного года.
– Кроме Флаффи, у бедняжки опять эти самые дни, – вздохнула Хель.
– Эти дни? – с опаской спросила девочек. Я, конечно, допускаю вспышку легкой раздражительности, но чтобы так?
Флаффириона Лерой шестнадцати лет, тихая студентка без правонарушений. Особых пометок по ней я не припомню, кроме странной синусоиды, по которой её успеваемость всегда падала к концу месяца. Что же за дни такие у неё наступают?
– Эти самые! – Флитчат задрал к небу голову и протяжно завыл, вновь получив тычок от подруги.
– Я не стал указывать это в письме, госпожа Ранвей. Адептка Лерой страдает от ликантропии. Здесь она добровольно учится самоконтролю. От неё не будет проблем. Ручаюсь. Белинда Флюгз следит за её лунным циклом и вовремя даёт седативные препараты.
Вот как. Оборотня я в последний раз видела только в цирке уродов, куда мы с Ви однажды втихаря сбежали от папеньки, и зрелище это было не из приятных. Существо издавало такие пронзительные вопли, что от них кровь стыла в жилах. Но раз Гидеон сказал, бояться нечего. Наверное?
– А кто такой Николас? – ревностно спросил Тайрис, потирая ушибленный бок.
Я посмотрела на ректора, но он лишь пожал плечами, показывая тем самым, что представить парня должна именно я.
– Он… Он ваш новый староста и мой личный помощник. Взят за мелкое правонарушение.
– Охренеть! Староста?
Все, кроме близнецов, нервно переглянулись.
– Кэтрин будет вне себя.
– Её ждет неприятный сюрприз.
– Так ей и надо. Достала командовать.
– Почему все так боятся Кэтрин? – спросила ребят, чувствуя себя предельно глупо. В досье были лишь отметки и положительные достижения юной адептки Биккер. Ни единой жалобы. Блистательная ученица, благодаря которой Нуриджу удавалось удерживать хороший средний балл.
Гидеон не торопился отвечать и сам внимательно слушал студентов. И как у него получается вот так сливаться со всеми и не вызывать ни у кого дискомфорта. Своего ректора я откровенно побаивалась, а и в присутствии деканов факультетов постоянно терялась. Но у Дайхарда какой-то особый вид магии, который располагает всех вокруг.
– Она любимица госпожи Флюгз. Отбывает здесь наказание за какой-то очень страшный проступок, и никто не знает за какой, – шептала Ритти.
– Враньё. Я знаю, – рассмеялся капитан. – Но вам не скажу.
– Слухи ходят разные. Но с момента поступления в Нуридж она ни разу не ослушалась приказа и даже заслужила право ездить к семье на каникулы.
– А ещё она староста, волонтёр в клинике для бездомных животных, отличница. Носа не кажет из-за книг. Мальчиков не подпускает, хотя Леонард хвостом за ней ходит. Бедняга.
– Кого-то это очень напоминает, – Гидеон не сводил с меня насмешливого взгляда.
Хах. Туше, господин ректор.
– Все потому что она по нашему капитану сохнет. Зачем ей сопливый маг ветра, когда рядом величайший заклинатель тьмы.
– Обожаю их, – вполголоса поделился Дайхард. – С ними таблоиды не нужны. Послушаешь их вечерок и будешь в курсе всех дел в академии. Про Леонарда я сам не знал.
– Думаете, зря я решила сделать Николаса старостой?
– Время покажет. Но мне самому интересно, что из этого выйдет.
Небо уже давно потемнело, а я все слушала ребят, чувствуя приятное покалывающие ощущение в затылке, словно и не было моего выпускного и вручения диплома. Закончились очередные летние каникулы, и я вернулась в стены своей родной академии. Но в этот раз я не была заучкой, к которой обращались только за подробными конспектами. Я была кем-то другим. Кем-то своим.
– Ладно, вы тут отлично прибрались, адепты, а теперь отправляйтесь по койкам. Вашей преподавательнице нужно отдохнуть, у неё был тяжёлый день, – Гидеон сгонял всех на платформу, а ребята многозначительно переглядывались. – И нет, можете остановить свою фантазию. Госпожа Ранвей уже помолвлена. Не со мной. Дома её ждёт жених.
Разочарованное роптание и комментарии о том, что жених может и подвинуться, заставили меня нервно рассмеяться.
Странное дело, но все эти намеки совсем не оскорбляли меня. Я бы тоже с удовольствием пофантазировала о Гидеоне, но это невозможно, он любит другую, а я… Я просто очередная арестантка с позорным ошейником.
С уходом студентов неловкости в опустевшей аудитории стало в разы больше.
– Они всегда так шутят. Ты привыкнешь, Алоиза, не обижайся. Тут скучно, и отношения между преподавателями – единственное, о чем можно посудачить. Это не последний слух. Завтра они будут считать наших будущих детей.
– Я не понимаю вас. Когда мы одни, вы со мной на «ты», обращаетесь по имени, а на людях… – запнулась, во рту вдруг пересохло.
– Вас смущает? Я могу всегда с вами на «вы».
– Нет. Смущать это должно вашу невесту. Все эти новые слухи, домысли, то, как вы прикасались ко мне сегодня в вашем кабинете… Мой глупый эфир.
– Мою невесту? – он выглядел озадаченным.
– Какая же я идиотка. Сестра говорила так много хорошего о вас, показала своё первое воспоминание. Потом вы спасли меня, когда я чуть не утонула. То, как вы обращается со студентами.
– Алоиз, – он быстро перебил меня. – Мне кажется, вы немного запутались. Вас спас не я, а моя тьма, в академию я принял вас, потому что вы сознались в преступлении. Не идеализируйте меня, вам просто не с чем сравнивать. Я понимаю ваши чувства сейчас. Отец поступил некрасиво, Бовард повёл себя как мерзавец. Сейчас в вашем сердце благодарность за ощущение защиты. Но в остальном вы заблуждаетесь.
– Я же даже не сказала, что я чувствую.
– И не говорите то, о чем завтра будете сожалеть. Это импульсы, госпожа Нобераль. Слишком много потрясений выпало на вашу долю в последние дни, и я впредь тоже буду держать дистанцию чтобы более вас не смущать.