Я снова кладу на голову шмотки и закрываю дверцу. Подхожу к окну, смотрю вниз, на детей – счастливых детей, которые играют в траве.
Кто-то замечает меня, машет рукой. А, это одна из феечек-приготовишек.
Я машу в ответ. Меня так и подмывает позвать её: «Иди посмотри – у меня в шкафу голова робота. Мультимиллионный проект!»
Но я молчу.
Снизу, из кухни, долетает запах пиццы.
– Маслины класть? – кричит мама.
– Ага!
Я чувствую, как Кошка трётся о мою ногу.
– Привет, Кош, – говорю я.
Мурлыкнув, Кошка принимается царапать дверцу шкафа. Его не проведёшь…
– Да, Кош, твой друг вернулся, – шепчу я, дрожа от волнения и страха.
30
Странный вечер. Ну а как ему не быть странным? Я всё время прислушиваюсь и смотрю в окно – не едет ли фургон. Пицца вкусная. Мама уставшая.
Завтра у неё ещё один долгий напряжённый день. А потом ещё и ещё. Волосы-ногти-кожа. Бизнес процветает.
Потому что мама у меня чудесная. И я ей об этом говорю. Она улыбается. Отвечает, что любит свой салон, но пора расширяться, нанимать новых мастеров. А ведь их так непросто найти.
Мама смеётся.
– Вдруг когда-нибудь появятся роботы, которые смогут работать в салонах красоты?
– Может, и появятся, – говорю я.
– Нет, вряд ли. Мастер не может быть равнодушной машиной. Робот не сделает людей счастливыми, не изменит их жизнь. Только добротой, только заботой…
Она размышляет ещё несколько минут, потягивая вино.
– Может, конечно, и роботов таких смастерят. Добрых и заботливых, – говорит она. – Чтобы и массаж с нежностью делали, и маникюр – с любовью. Как думаешь, Данни?
Я думаю об Илоне Мроке. Захотят ли такие люди, как он, создавать добрых и заботливых роботов? Способен ли робот вообще быть добрым? Или роботы, созданные такими людьми, как Илон Мрок, будут похожи на Илона Мрока?
– Не знаю, мам, – говорю я.
– С виду Джордж вполне мог быть добрым, – говорит она. – А был?
Это, кстати, интересно. Во всяком случае, злым он точно не был.
– Не знаю, мам, – говорю я. – За пару дней не поймёшь.
– Бедный Джордж. Мало времени он с нами пожил…
– Да, мам.
– Ему бы побольше с обычными людьми пообщаться.
– Да, мам.
– Так странно, – говорит она. – Мальчик появился на свет без мамы и папы. И вырос в мире, где никто о нём не заботился, где никто его не обнимал…
Она умолкает, словно поражённая своей мыслью.
– И он даже не родился. Как существо может быть живым, если оно даже не родилось?
Мы оба замираем и молчим. Тут есть над чем задуматься.
Мама наклоняется, крепко меня обнимает и говорит, что любит меня сильно-сильно. Полюбила с первой минуты – раз и навсегда.
– Я знаю, мам, – шепчу я.
Она разжимает руки.
– Жалко, что они его забрали, – говорит она. – Я бы его тоже обнимала.
– Да, мам. Да.
Я помню, что в шкафу, наверху, лежит голова Джорджа.
Я стараюсь забыть, что в шкафу, наверху, лежит голова Джорджа.
Мама берёт пульт.
– Посмотрим телик?
– Давай.
Показывают сериал «Доктор Кто». Киберлюди топают по гулкому, тёмному, стальному коридору. Вдали слышны крики ужаса. Каких-то жалких два года назад эти киберлюди меня страшно пугали, мне даже кошмары снились. И сейчас мне снова страшно.
Мама смеётся. Она тоже помнит.
Я нажимаю кнопку, и киберлюди исчезают.
Щёлкаю ещё раз, и они снова тут.
Щёлкаю ещё раз, и они исчезают.
– Ты уж определись, – просит мама.
– Прости.
– Может, и хорошо, что Джордж вернулся в свой ящик. – Мама усмехается, но как-то криво. – Не любое творение рук человеческих стоит выпускать в мир.
– Да, мам.
Некоторое время мы молчим. Мама берётся за книгу. Я тоже читаю. «История с кладбищем» Нила Геймана – отличная штука, но сосредоточиться не выходит. Все мысли – только о Джордже. Его голова в шкафу, наверху.
Я то и дело поглядываю на пульт.
И чувствую на себе мамин взгляд.
– Может, взять ножницы – да и чик-чик? Прямо сейчас? – говорит она.
– Что?
– Твою шевелюру.
– Ой, нет, мам. Мне и так хорошо. Я к себе, ладно?
– Иди, сыночек.
Я откладываю пульт и встаю.
– Берегись киберлюдей, – говорит мама мне вслед.
Я поднимаюсь наверх. Смотрю в окно. На улице темнеет. Вот Мамина синяя машинка. Малышей на площадке уже нет. Где-то верещит сирена. Над крышами висит бледный месяц. Я думаю о Джордже, о его частях, спрятанных в разных концах города.
За спиной у меня какое-то шевеление. Я быстро оборачиваюсь, но это Кошка.
Мой кот Кошка.
Я звоню Макси.
– Что будем делать? – шепчу я.
Долго говорить Макси не может. У них там опять викарий.
– Спрячь получше, – шепчет он. – И никому!
– Конечно. Само собой… – Я молчу, а потом добавляю: – Мне немного стрёмно, Макси.
– И мне. Но на нас они не подумают.
– Угу.
– Не забудь про электричество, – говорит он. – Ещё нужен кабель.
– Зачем?
– Затем. Сам понимаешь.
– Но где мы это сделаем? Когда?
– Не знаю. Разберёмся. Пока прячь его и молчи. Мне пора.
Он отключается. Слышно, как мама наливает себе ванну. Она кричит из-за двери, что ляжет пораньше. Завтра у неё трудный день.
– Хорошо, мам.
Мне слышно, как она ходит там, у себя. Я сажусь на кровать, Кошка пристраивается ко мне на колени.
Вот мама идёт в ванную комнату, вот залезает в воду. Она кричит мне, что «вода – блаженство». Я лежу долго-долго, а за окном сгущается темнота. Потом мама выходит из ванной.
Она стучит ко мне в дверь и входит. В большом банном халате.
– Всё хорошо, сынок?
– Да, мам.
– Ты мой любимый мальчик.
Она ерошит мне волосы и целует в лоб.
– Я рада, что ты не робот, – говорит она.
– Я тоже.
– Спок-ночи, сыночек.
– Спок-ночи, мам.
– Спи, мой родной. – Она вздыхает. – Добрых снов.
Дверь за ней закрывается. Я слышу, как она входит в свою комнату. Её дверь тоже закрывается.
Я чуть выжидаю. Потом набираюсь храбрости, открываю шкаф и достаю голову Джорджа.
31
Я сажусь на кровать. Держу голову прямо перед собой. Потом кладу её себе на колени и обхватываю руками собственную голову – чтобы сравнить. Моя чуть больше. Но сколько же всего в ней происходит! Там полно воспоминаний. Там хранятся все истории, которые я слышал, все люди, с которыми я знаком, всё, что я видел по телевизору, все прочитанные книги, все места, где я побывал. Как раз там и возникают кошмары – всякие киберлюди, волки, ведьмы и звездолёты. А ещё там надежды, вопросы и страхи. Моя голова умеет решать примеры в уме и представлять путешествия Васко да Гамы. Она может вообразить Австралию, пиццу, чипсы с креветками, вишнёвые деревья и планету Марс. Она может думать о моих друзьях, может делать меня счастливым. Она может злиться, когда думает о таких людях, как Илон Мрок.
А что умеет голова Джорджа? Я снова беру её в руки. Весом она примерно с футбольный мяч. Кожа на ощупь как человеческая. Волосы тоже. Щёки почти такие же мягкие, как у меня. Я смотрю на закрытые глаза. Там что-нибудь происходит? Или совсем ничего, пока не закачаешь туда программу?
– Джордж, – шепчу я, но ответа, конечно же, нет.
Кошка улёгся рядом с нами. Он мурлычет.
Я поднимаю голову Джорджа повыше и заглядываю в шею. Там несколько проводочков, перехваченных резинкой, чтобы не разматывались.
Внезапно слышится мамин смех. Вот опять. Так бывает – значит, ей снится что-то хорошее.
Я вздрагиваю. Что, что мы затеяли? Я глубоко вздыхаю.
Осматриваю левое ухо Джорджа. Приглядевшись, вижу, где оно прикреплено к голове. Я пытаюсь его осторожно повернуть, но ничего не выходит. Поворачиваю в другую сторону. Ничего. Тяну. Ничего.
На тумбочке у меня лежат монетки. Я беру монету в двадцать пенсов и пытаюсь поддеть ею то место, где ухо соединяется с головой. Не выходит. Пробую монету в пять пенсов. Ничего. Кручу. Ничего.
Я уже собираюсь идти за отвёрткой, но ухо вдруг отваливается. Кошка протягивает к нему лапу… Ну уж нет! Я хватаю ухо и засовываю его под подушку.
Затем я смотрю туда, где раньше было ухо.
Нам именно это и демонстрировали в школе. В этой дырке отверстия, как на панели компьютера. Вот вход для питания и пара обычных USB-слотов.
– Не трогай, – говорю я Кошке.
Я кладу голову Джорджа на подушку, но понимаю, что Кошка не удержится, потрогает. Поэтому я ищу зарядку для ноутбука, засунув голову под мышку.
Я вдруг замечаю свое отражение в зеркале. Останавливаюсь и смотрю на себя и на голову Джорджа под мышкой. Жуть как странно. Кладу голову на плечо. Я – мальчик с двумя головами.
Нахожу зарядку, подключаю к розетке, но пока не включаю. Другой конец провода должен войти в слот в голове Джорджа.
Встаёт.
Подходит!
Я выглядываю на улицу, в темноту. Смотрю на луну. Теперь из маминой комнаты доносится тихий храп. Смолкает. Становится тихо. Очень тихо.
Я наклоняюсь и нажимаю кнопку на зарядном устройстве.
Ничего не происходит. Я уже готов всё выключить, но вдруг различаю слабую вибрацию в голове Джорджа. И еле слышное гудение. Голова у меня под руками понемногу теплеет. Глаза вот-вот откроются. Или кажется?
Я выдёргиваю зарядку из сети. Отсоединяю и закручиваю проводок в голове Джорджа. Прилаживаю ухо. И кладу голову обратно в шкаф.
Хочется заорать. Но я держусь.
Пишу эсэмэску Макси.
У нас получится. Мы сможем оживить Джорджа.Конечно сможем, – отвечает он.Я сижу на кровати с Кошкой на коленях и смотрю в темноту.
Над городом гудит самолёт.
Я снова пишу Макси.
Оживляем завтра.Они будут его искать.Не здесь. Они думают, что это конкуренты.Точно?