– Но Нэнси не возражала. Нам обеим казалось, что это красиво.
На улице начинает темнеть. Я ем банан. Мама пьёт чай и предлагает посмотреть телик. Я соображаю, что наш пульт остался наверху. И отправляюсь как бы в туалет. Захожу к себе в комнату. Пульт лежит на книжной полке. В сторону шкафа я стараюсь даже не смотреть. Беру пульт, иду к двери.
И вижу за окном чёрный фургон. Он едет по улице с горящими фарами. Он тормозит сразу за маминым синим каблучком. Возле нашего дома.
Из фургона выходит Илон Мрок.
А за ним – мисс Кристал с чёрной сумкой.
38
Когда я спускаюсь вниз, они уже у входной двери. Мама уже открывает.
– Мистер Мрок, – говорит она. – Мисс Кристал.
– Добрый вечер, – говорит Мрок. – Рад снова вас видеть.
Мама не приглашает их войти.
– Данни дома? – спрашивает Мрок, но тут же замечает меня сам. – Ах, Данни, вот и ты. Здравствуй.
Он надевает свою дежурную улыбку.
– Здравствуйте, мистер Мрок, – говорю я.
– Рад тебя видеть, парень.
Мама стоит на пороге, не отходит.
– Чем обязаны? – спрашивает она.
– О, мадам, мы просто хотели узнать… Я изложу, можно войти на минуту?
Мама бросает на меня быстрый взгляд. Я хочу сказать, чтобы она отослала их куда подальше. Но я молчу. Она пропускает их в прихожую.
– Это насчёт Джорджа, – говорит мисс Кристал.
– Я в курсе, – говорит мама. – И кто такой Джордж, и что вы с ним сделали.
– Джордж – наше величайшее достижение! – говорит Мрок. – Но у нас мало времени, так что к делу.
Я сжимаю кулаки. Ладони вспотели, сердце колотится, дышать трудно. Мисс Кристал стоит у комода в прихожей. Мрок остаётся у двери.
– Данни, ты, случаем, не видел Джорджа? – спрашивает он.
Мама сильно рассержена. Ей сильно не нравится Илон Мрок.
– Не видел? – повторяет она. – Разумеется, видел. И в школе, и у нас дома. И видел, что вы с ним сделали.
Мрок пожимает плечами.
– А с тех пор, Данни?
– Как он мог видеть Джорджа с тех пор? – говорит мама. – Вы же его на куски развинтили. И в ящик засунули.
Мрок на маму не смотрит. Он смотрит на меня.
– Так что, Данни? Видел?
– Где? – я еле выдавливаю слова. – Вы же его увезли.
Мрок наверняка видит, как я нервничаю. И что я вру, он тоже видит.
– Он пропал, Данни.
– Что?! – восклицает мама.
– Пропал. Возможно, украден конкурентами. Но мы его ищем. И найдём! Данни, ты уверен, что не знаешь, где он?
– Нет. То есть да, уверен. Я не знаю, где он.
Мрок буравит меня взглядом. Я стараюсь смотреть ему прямо в глаза.
– Мистер Мрок? – говорит мама.
– Да? Что?
– Как же вы недосмотрели? Как вы могли потерять такого мальчика? Как вообще можно потерять ребёнка?
– Он не ребёнок. Джордж Первый – продукт технологического прорыва.
– У меня в гостях был не продукт. Тут был мальчик. И, как любому мальчику, ему хотелось чего-нибудь вкусненького. А ещё – заботы и ласки.
– Забота и ласка ему ни к чему, – говорит Мрок. – Он продукт многолетних исследований. Новейший!
– Любые дети новейшие, – говорит мама. – Однажды, давным-давно, даже вы с мисс Кристал были новейшими.
Хотя мама, похоже, не уверена насчёт Мрока. Может, он сразу родился взрослым и гадким.
– Нет, мадам, – говорит Мрок. – Джордж не ребёнок. Он продукт многомиллионных инвестиций.
– Ну, значит, вы плохо заботитесь о своих инвестициях! – восклицает мама.
Мисс Кристал, не обращая на неё внимания, тоже подступает ко мне с вопросами:
– Ты ничего не знаешь? Ничего не видел?
– Откуда ему знать! – возмущается мама. – Как вы вообще смеете?! Заявились ко мне в дом и допрашиваете моего любимого сына!
Мисс Кристал протягивает руку, словно хочет взять маму за руку, но мама не даётся.
– Да-да, понятно, что Данни нам тут вряд ли поможет, – говорит мисс Кристал. – Простите, что побеспокоили вас в субботу вечером.
– Но нам очень надо его найти, – добавляет Мрок.
– Тогда торопитесь, – говорит мама, – не смею вас задерживать.
Мрок смотрит на меня. Улыбается.
– Мы найдём его, Данни, – говорит он. – Он наш, и мы его вернём.
Они уходят. Мама захлопывает дверь.
– Фух! – выдыхает она с облегчением. – Надо же! Припёрлись! И вздумали говорить с нами таким тоном! Я рада, что они его потеряли. Поделом им.
Мы возвращаемся в гостиную. В глазах у мамы слёзы.
– Бедный Джордж, – говорит она. – Бедный милый Джордж. Что могло с ним случиться?
– Не знаю, мам, – шепчу я.
Она улыбается и вздыхает.
– Ты тоже мой бедный. Столько всего навалилось. История с Джорджем. И этот мерзкий Мрок в придачу.
– Да, мам.
– А давай посмотрим что-нибудь старое-доброе?
– Что?
– Из твоего детства! «Почтальон Пэт» или «Рози и Джим»?
Мы и вправду усаживаемся смотреть мультик. Про почтальона Пэта. Серию за серией. Мы сидим вместе на диване, смеёмся, улыбаемся и поём под музыку, мы знаем каждое слово и каждую ноту, и это так здорово, как будто мы вернулись в прошлое, когда ничего ещё не произошло и я сам просто ребёнок. Совсем новенький.
39
Шкаф я в тот вечер не открываю. Хочу забыть, что там – он. Всё это и правда слишком: слишком быстро и слишком страшно. Я взбиваю подушку, ложусь.
– Хватит думать, – велю я себе. – Забудь.
Но я не могу. Я думаю, что надо написать Макси – рассказать про визит Мрока. Но на это тоже нет сил.
– Перестань думать, – велю я себе. – Просто перестань!
Видимо, я себя в конце концов уговорил, потому что – раз! – и я уже проснулся. В окно светит солнце. Наступил новый день. Я встаю, спускаюсь и завтракаю с мамой. Звенят церковные колокола и поют птицы.
– Весеннее воскресенье, – говорит мама. – Лучший день в году.
– Ты так про каждый день говоришь!
– Разве?
– А разве нет? Тебе и зимние дни лучшие, и…
– Ну да! Каждый день прекрасен! Чем ты сегодня займёшься?
– Не знаю.
– Сговорись с Макси, а? Потусуйтесь, повеселитесь!
Я пожимаю плечами. Угу.
Я пишу Макси. Мы договариваемся встретиться у старой вишни.
– А ты что будешь делать? – спрашиваю я маму.
– Ничегошеньки. Блаженное воскресенье!
В шкаф я не заглядываю, только проверяю, хорошо ли закрыта дверца.
По дороге я забегаю погонять мяч на ближнем футбольном поле. Покупаю чипсы в «Угловом у Вильфа». И жуть начинает потихоньку отступать… Я – это просто я, и мне радостно идти по родным улицам. Я машу знакомым, здороваюсь с соседями, притворно пугаю малышню.
Макси уже на месте, жуёт хлеб с арахисовым маслом. Я даю ему несколько чипсов, он засовывает их между ломтями хлеба и говорит, что ничего вкуснее человечество ещё не изобрело.
Я рассказываю ему о Мроке и мисс Кристал и спрашиваю:
– К тебе тоже приходили?
– Не-а. С какой стати? Я-то при чём? Да они на нас и не думают. А к тебе нагрянули, потому что Джордж у тебя в гостях был. Данни, они считают, что это какая-то другая идиотская компания, которая мечтает сделать робота. Как там Джордж?
– Вроде норм, – я пожимаю плечами.
– Хорошо.
Макси вдруг начинает хихикать, и изо рта у него вываливается кусочек хлеба. Макси рыгает и громко пукает.
– Мне приснился сон! – говорит он. – Я был роботом, и у меня на собрании отвалилась голова, а миссис Фулихан такая: «Прекрати паясничать, Максимилиан!»
Я запихиваю в рот чипсы и хохочу вместе с Макси.
– Да, Максимилиан! – говорю я высоким голосом. – Прекрати!
– Не-а! С какой стати?
– Потому что я тебе велю.
– И кто ты такой?
– Я начальник!
– Ты мне не начальник!
Мы наскакиваем друг на друга и начинаем драться. Катимся кубарем по траве, задыхаемся, кашляем, хохочем, велим друг другу не придуриваться, снова дерёмся, смеёмся, и это длится целую вечность. Наконец мы оба чуем: всё, сейчас сдохнем. Макси садится мне на грудь:
– Хватит? Сдаёшься?
– Да! – Мы валимся в разные стороны, и я тут же говорю: – Нет, не сдаюсь!
Но дальше драться нет сил. Мы просто лежим под деревом, отдуваемся и проверяем, целы ли руки-ноги.
И вдруг видим рядом старушку. С сумкой на колесиках.
– Ну что? Вдоволь намутузились?
– Да, – отвечаем мы.
– Больше не ссорьтесь! Будете играть мирно?
– Да, – отвечаем мы.
Она говорит, что это прекрасно, и уходит, а мы с Макси ржём, потому что ссориться-мириться – это не про нас! «Я же тебя ненавижу!» «Нет, это я тебя ненавижу!» Ха-ха!
Мы слоняемся по городу. Просто бродим. Идём в парк, качаемся на качелях. Тычем палкой в ямку под кустами, где живёт огромный жук-олень. Он показывается на минуту, весь такой чёрный и блестящий, будто марсианин, будто привидение, а потом снова уползает в нору. Раньше мы знали, где живёт второй. Тоже там палкой тыкали и замирали в ужасе, когда он вылезал. А потом убегали с громкими воплями. Но это было много лет назад.
Мы обсуждаем, не зайти ли к Билли, но нам и вдвоём хорошо. Проходим мимо Луизиного дома, хотим зайти, но она пилит на скрипке, аж на улице слышно. Макси вздыхает: ему скоро домой. По воскресеньям у них теперь ужин на крахмальной скатерти с салфетками, так что ему пора мыть голову и надевать чистую рубашку.
– Мне просто нужно смириться, – говорит он. – Если откажусь, отцу не поздоровится. Она считает, что эти ужины держат меня в узде.
– Тебе полезно, – смеюсь я.
– А то! Иначе вырасту монстром.
– Так ты уже монстр, куда больше?
– Само собой. Но она этого пока не заметила. Спасибо, хоть не заставляет заново рождаться. Сказала: отложим на год.
– Это хорошо.
Макси смеётся.
– Я по-любому, даже если рожусь заново, хочу быть только собой.
– Значит, ты останешься Макси Карром.
– Точно! До завтра, друг!
– До встречи. Как уговорились – снова займёмся Джорджем?
– Конечно.
Мы смотрим друг на друга и думаем об одном и том же. До чего всё странно! Но мы молчим. И расходимся по домам.