– Как я?
– Да. Неидеального. Обыкновенного. Нормального мальчика. А ты, Данни, похоже, отвечаешь всем этим требованиям.
Я смотрю на директрису.
«К чему он клонит-то?» – хочу я спросить, но молчу.
Миссис Фулихан наклоняется ко мне, глаза её сверкают. Хм-м… Может, тут все свихнулись? Поскорей бы вернуться к зомби-Макси и безумцу-Молекуле.
– Это насчёт Джорджа, Данни, – поясняет директриса.
– Насчёт Джорджа?
– Да, насчёт нашего дорогого Джорджа.
– Кстати, что ты о нём думаешь? – спрашивает Илон Мрок.
– Ну… пацан как пацан…
– Отлично. Значит, ты с ним поладил? Парень у нас, конечно, тоже с причудами и недостатками… Но он вписался, стал своим?
Я думаю о Джордже. Да, он странноватый. А сами мы разве не странные? И кто я такой, чтобы обсуждать Джорджа с этим уж точно странным мистером Мроком?
– Вроде вписался, – отвечаю я.
– Отлично!
– А теперь-то он как? – спрашиваю я.
– Ты о чём?
– Ну, на перемене, во дворе… он не шибко хорошо выглядел.
Илон Мрок отмахивается.
– Да не беспокойся ты! Наш Джордж цел и невредим. Случаются глюки, бывает. Но с него как с гуся вода. Завтра будет лучше прежнего! – Мрок корчит умильную рожу, словно я глупый малыш и со мной надо сюсюкаться. – Спасибо за заботу, Данни. Это очень трогательно.
– Да-да, Данни очень добрый мальчик, – говорит директриса.
– Значит, мы сделали правильный выбор, не так ли, миссис Фулихан?
– Истинно так, мистер Мрок.
Он глядит на меня с прищуром и заводит как бы серьёзный, как бы мужской разговор:
– Дело вот в чём, Данни. Мы ищем друга для Джорджа. Чтобы завтра, когда он вернётся в школу, у него был друг.
– Это как?
– Чтобы кто-то был с ним рядом здесь, в школе. Кроме того… Мы ищем человека, который пригласит его домой на чай. Как насчёт чая, Данни?
Миссис Фулихан аж вибрирует от волнения. Мне хочется спросить:
«А что такого? Что за подвиг – пригласить одноклассника домой на чай?» Но я молчу, а Илон Мрок продолжает на полном серьёзе:
– Мы хотим, чтобы Джордж обрёл новый опыт, попал в обыкновенный нормальный дом, где живут обыкновенные нормальные, пусть несовершенные, неидеальные люди. Поможешь?
Я не знаю, что думать.
– Кажется, у тебя хорошая мама? – продолжает он.
Я молчу. Конечно хорошая, какая же ещё?
– Ты нам очень подходишь, – продолжает он. – Хороший парень и хорошая мама в хорошем доме. Идеально. Жаль, без отца, но в наше время это обычное дело, да?
Конечно без отца. Он слинял, как только узнал, что должен родиться я. С тех пор о нём ни слуху ни духу. Мы с мамой всегда говорим: туда ему и дорога.
Мрок смотрит на меня. Ждёт ответа.
– Да, – бормочу я. – Обычное дело.
– Как думаешь, мама не будет против? – спрашивает миссис Фулихан. – Я-то уверена, что твоя милая мама обрадуется такому гостю!
Я пожимаю плечами и бормочу:
– Ага, обрадуется.
До чего ж они оба странные…
– Джордж мало ест, – быстро говорит Илон Мрок. – И пьёт очень мало. Мы тут списочек составили для твоей мамы: что ему можно и чего нельзя.
– Еда вообще дело десятое, – говорит миссис Фулихан. – Настоящая цель визита – общение, социальные навыки. Не так ли, мистер Мрок?
– Именно, – соглашается Илон Мрок. – Ну как, Данни, отведёшь его завтра домой на чай?
– Ладно.
– Может, маме позвонишь? – Миссис Фулихан протягивает мне телефон.
Я набираю мамин номер. Она сейчас на работе, в своём салоне «Твой новый облик». Вот, ответила!
– Привет, мам, – говорю я.
– Привет, сыночек. Что-то случилось?
– Нет, всё хорошо. Могу я завтра привести друга на чай?
– Конечно.
– Его зовут Джордж. Он новенький.
– Замечательно.
– Похоже, он мало ест.
– Ну, голодным он у нас не останется. Пока, сыночек, больше не могу говорить. Надо докрасить ногти миссис Малдун.
– Пока, мам. – Я возвращаю директрисе телефон и говорю: – Всё в порядке.
– Спасибо, Данни. – Илон Мрок снова откидывается на спинку стула. – Мы тут твоей маме письмецо написали, передай ей вместе со списком. Там все пояснения.
Он даёт мне конверт. Я сую его в карман.
– Передам, – говорю я.
– Ты не сознаёшь этого, Данни, – говорит Илон Мрок. – Но нынешние события войдут в историю. И ты вместе с ними.
12
Пока мы с Макси идём домой из школы, я пересказываю ему весь разговор. Ему тоже кажется, что было бы здорово увести Джорджа подальше от всех этих чудил. Он, кстати, думал-думал и понял, что все дети – пришельцы, просто мы этого не знаем.
– Мы – пришельцы?
– Да.
– Тогда почему мы не в курсе?
– Они нам из мозга воспоминания стёрли.
– Кто стёр?
– Учителя. Учёные-психи. Политики. Да все подряд!
– А как же наши родители? Они-то должны знать?
– Угу, я тоже сначала удивлялся. А потом сообразил: родителям тоже промыли мозги, чтобы они не могли вспомнить, откуда мы на самом деле и кто мы такие.
– Промыли мозги? Кто?
– Те же люди: политики, учителя и учёные-психи.
– Ясно.
– Что? Нелогично, по-твоему?
– А по-твоему?
– По-моему, логично. Ведь бывает такое чувство, будто мечтаешь о чём-то, жизнь готов за это отдать… а за что конкретно – сказать не можешь. Бывает?
– Ага.
– Так вот. Это внутри нас шевелится воспоминание о нашей настоящей планете. След от воспоминания.
– Шевелится?
– Да. Шевелится и тянет нас обратно, в наш настоящий дом.
– На планету, с которой мы прилетели?
– Нелогично?
Я пожимаю плечами.
– Логично, – говорю я. – Вполне.
Макси ведь не переспоришь. Пусть болтает, сколько влезет.
Мы заходим в «Угловой у Вильфа», и Макси покупает пакет сырно-луковых чипсов. Я беру «Коктейльные» чипсы с креветками. Мы, как обычно, набиваем чипсами полный рот, весь пакет целиком туда высыпаем, так что жевать почти невозможно. Постепенно мы их прожёвываем, глотаем и вздыхаем. Потому что они такие вкусные и уже закончились.
– Коктейльные чипсы с креветками! Лучшие во Вселенной, – объявляю я.
– Нет, – говорит Макси. – Сырно-луковые рулят!
Мы идём мимо пивной «Лесовичок» и пирожковой Ханлана. Мимо маминого нового салона красоты. Вывеска ТВОЙ НОВЫЙ ОБЛИК искрится всеми цветами радуги.!ОТКРОЙ СЕБЯ ДЛЯ СЕБЯ! – написано на стекле.!СТРИЖКА, ОКРАСКА, МАНИКЮР, МАКИЯЖ – МЫ ДЕЛАЕМ ВСЁ!!ПОЛНОЕ ПРЕОБРАЖЕНИЕ!
Внутри, за стеклом – мама. Она красит ногти женщине с зелёными волосами. Мама счастливая, она обожает свою работу. Мама видит нас и машет. Я машу в ответ, и мы идём дальше. Подходим к большой лужайке. Посередине растёт старая раскидистая вишня. Отсюда начинается одна из тропинок, ведущих к Коган-лесу. За крышами торчат верхушки деревьев.
– Выйдешь вечером? – спрашиваю я.
– Не-а. К ней приедет викарий.
– Викарий?
– Угу. На ужин. И я должен с ними сидеть.
– Зачем?
– А я почём знаю?
Я машу ему на прощание и направляюсь домой. Достаю ключ и захожу с заднего крыльца. Ставлю чайник, отрезаю кусок хлеба, достаю из холодильника варенье. Наш кот Кошка пролезает через откидную створку внизу двери.
– Привет, Кош, – говорю я.
Я ем хлеб с джемом и пью чай.
Потом я иду наверх, к себе. Кошка идёт со мной. Я залезаю на кровать, он устраивается у меня на коленях. И мурлычет.
Я достаю из-под подушки Теда. Мама сделала Теда, когда я был совсем маленьким. Он вязаный и набит шерстью, но шерсть там внутри свалялась, лапы теперь почти пустые, так что весь он рыхлый и вялый. Вместо глаз у него голубые пуговицы. Раньше мы с Тедом устраивали для мамы представления, и он говорил разными голосами. Сценки мы разыгрывали глупейшие. Но мама ужасно веселилась.
Тед всегда был моим другом. Он всегда знает, что сказать.
– Привет, Тед, – говорю я.
– Привет, Данни, – отвечаю я за него.
– Как день прошёл? – спрашиваю я.
– Препрелестно. Ходил-бродил-гулял. Нашёл нового друга, тоже медведя, живёт на улице Футбик.
– Ты молодец. У меня тоже новый друг. Зовут Джордж.
– Это хорошо. Он хороший?
– Чуток странный.
– Странный?
– Да. Он ведёт себя почти как…
– Как кто?
– Не знаю, Тед. Не может такого быть.
– Какого такого?
Я мычу. Как, как сказать это вслух? Бред какой-то.
– Ну, он, типа, пришелец…
– Пришелец?
– Да, или даже… Ладно, сам знаю, что это бред. Но завтра он к нам в гости придёт. Познакомитесь.
– Здо́рово, Данни.
Я глажу Кошку. Он мурлычет. Я звоню Макси – хочу поговорить о Джордже, но Макси говорить не может. К ним уже приехал викарий. И новая женщина беседует с ним о перерождении.
– Это как? – спрашиваю я.
– Хочет родиться заново. Одного раза мало.
– Максимилиан! – Мне в трубку слышен её голос. – Будь добр, иди сюда. Это важно! С друзьями поговоришь в другой раз.
Через какое-то время приходит мама. Я спускаюсь её встречать.
– Как твой денёк? – спрашивает она.
– Всё неплохо, мам. У меня для тебя письмо и список. Насчёт Джорджа.
Она открывает конверт, читает.
– Ничего себе! Он у них вообще не ест, что ли?! «Несколько капель оливкового масла. Небольшой стакан воды. Кусочек чёрствого хлеба или выпечки. Никакой соли. Ничего липкого. Ничего горячего». Они его голодом морят?
– Не знаю, мам.
– Только послушай! «Мы хотим, чтобы он посетил обыкновенную, нормальную семью. Ничего специального к его приходу не устраивайте. Джордж пробудет у вас около часа. Потом мы его заберём». Что значит «обыкновенная, нормальная семья»?
Я пожимаю плечами.
– Не знаю. Все они чудны́е.
– Может, нам всё-таки удастся его подкормить?
– Давай попробуем.
– А какой он, этот твой Джордж? С ним что-то не так?
– Я думаю, болеет чем-то. Или уезжал куда-то далеко и надолго. Типа того.
– У него есть семья? Мать, отец?
– Не знаю, мам. Ничего не знаю.