II II
Савелий Федор Юрий Микита
В 1958 г. В. Н. Вернадский опубликовал «Предположительную генеалогию Захарьиных (Горошковых, Фео-филатовых, Овиновых)» 1И, которая, однако, не была сопровождена аргументацией (схема 23).
Разумеется, было бы весьма заманчиво провести восходящую линию от Ондреяна и Есифа Захарьиничей к посаднику 1316–1334 гг. Захарии Михайловичу, к несомненному отцу последнего — Михаилу Павшиничу, по-садничавшему с конца XIII в. до смерти в 1316 г. («Михаиле Павшиничь, сын его Захарии»112), к вероятному
5*
131
его деду Павше Онаньиничу, посаднику 1268–1273 гг., и также вероятному прадеду — Онании Феофилатовичу, известному только посадничьим спискам в хронологических контекстах середины XIII в. Однако никаких apry-i ментов в пользу этой версии, кроме плотницкой принадлежности Захарии Михайловича и Михаила Павшини-ча 113, отыскать не удается, пока мы остаемся в кругу традиционных источников. Смущает полувековой разрыв между деятельностью Захарии Михайловича и его предполагаемого сына Есифа Захарьинича. Впрочем, брат Есифа— Ондреян посадничал уже в 1354 г., что делает предложенную Вернадским версию происхождения Ондреяна и Есифа Захарьиничей возможной.
Ошибочным в построении Вернадского является отнесение линии «Кузьма — Феофилат — Захария — Кирилл» к потомству Кирилла Ондреяновича. Мы уже видели, что основоположником этой линии был другой боярин — Кирилл Дмитриевич. Так же неверно реконструировано потомство Григория Кирилловича Посахно: Овины никакого отношения к рассмотренной семье не имеют. Связывая их с потомством Захарии Михайловича, исследователь опирался, по-видимому, на плотницкую принадлежность Овиных. Однако такой аргумент неправомерен. Если действительно Ондреян и Есиф Захарьиничи ведут свое происхождение от плотницких посадников Павши, Михаила и Захарии Михайловича, то в XV в. плотницкую принадлежность могло сохранить только потомство Ёси-фа Захарьинича, также бывшего плотницким посадником. Все потомство Ондреяна Захарьинича показаниями источников связано с Софийской стороной Новгорода.
Наиболее значительным документом для генеалогической истории новгородских бояр с Прусской улицы является поколенная роспись стольников Федора, Богдана, Афанасия и Андрея Андреевичей Кузминых-Караваевых, стольника Ивана Васильевича Фефилатьева и Степана и Василия Андреевичей Фефилатьевых, поданная в Разрядный приказ 26 марта 1686 г. 114 Согласно этой росписи, публикуемой в Прилож. к настоящей главе, Кузми-ны-Караваевы и Фефилатьевы ведут происхождение от крупнейших бояр заключительного этапа новгородской независимости — соответственно от Ивана Кузмина и Кузмы Фефилатова; последние же находились в отдаленном родстве между собой, восходя к общему предку.
Изложенное в росписи поколенное исчисление потомков Ивана Кузмина (Кузмины-Караваевы) может быть изображено в виде генеалогической таблицы, включающей членов этой семьи с середины XV до конца XVII в. (схема 24; здесь и в схеме 25 знаком X обозначается отсутствие потомства).
СХЕМА 24
Кузма
I
Иван
I
Иван
I
Яков
Нет оснований сомневаться в точности этих сведений. Относительно Ивана Кузмина известно, что в 1475 г. он, будучи новгородским посадником, принимал участие во встрече Ивана III во время его «мирного похода» на Новгород, в 1477 г. приезжал в Москву искать суда у великого князя, а в 1479 г. просился на службу к Ивану III И5. Под 1475 г. он назван зятем посадника Захарии Григорьевича Овина. В момент заключения договора Новгорода с Казимиром IV в 1470–1471 гг. Иван Куз-мин еще не был посадником, договорная грамота упоминает его как «сына посаднича» 116.
Внук Ивана Кузмина — Яков Иванович Кузмин действительно записан как сын боярский третьей статьи по Владимиру в Тысячной книге, а в Дворовой тетради по Владимиру фигурируют его дети «Васька да Иванец» 117. Разрядные книги отмечают, что Я. И. Кузмин с 1556 г. был «в приказе», а в 1564–1565 гг. — на Олатыре118. Сын Якова Ивановича Василий, согласно разрядным книгам, в 1577 и 1579 гг. наместничал в Волхове, в 1586 г. — в Бе-леве, участвуя в походе в передовом полку, в 1588 и 1590 гг. был воеводой на Терке, в 1594 г. — на Олатыре, в 1595–1596 гг. — в Арзамасе, в 1597 г. послан в Тулу раздавать жалование, а в 1598 г. во время похода Бориса Годунова в Серпухов и на Тулу был воеводой у наряда 11Э. Внук Якова Степан Васильевич Кузмин в 1583 г. назначен головой передового полка в Казанском походе, а в 1596 г. послан воеводой на Тару120.
Как видим, эти сведения не расходятся с данными родословной росписи, которая дает хронологическую канву и для следующих поколений семьи. У Степана Васильевича и его брата Василия сыновей не было, и в этой линии родословие Кузминых пресеклось, но деятельность двоюродного племянника Степана Васильевича — Степана Большого Федоровича относится к царствованию Михаила Федоровича. Сын Степана Большого Андрей — современник Алексея Михайловича. Дети Андрея действуют при Алексее Михайловиче и в конце XVII в. — при Иване и Петре Алексеевичах.
Перечисленное в росписи потомство Кузмы Фефила-това (Фефилатьевы) группируется в генеалогическую таблицу (схема 25).
Летописи знают основателя этой семьи — Кузму Фе-филатова, который упоминается под 1475–1476 гг., когда он вместе со своим отцом встречал Ивана III, а затем
участвовал в пире, данном великому князю121. Его отец Феофилат Захарьинич участвовал в последних перегово* pax Новгорода с Иваном III в 1478 г., будучи посадником, но не дожил до боярского «вывода», коль скоро старое письмо писцовых книг знает только его сына Куз-му122. В разрядных книгах фигурируют Иван Фефилать-ев под 1583 г. и Юрий Фефилатьев под 1588 г.123,— внуки Кузмы, а также сын Ивана Андреевича — Григорий, который в 1609 г. был послан в Касимов, а в 1620 г. был воеводой в Сургуте124. Согласно росписи, брат Григория Ивановича Федор и сын — Василий Григорьевич — современники Алексея Михайловича, тогда как представители следующего поколения, будучи инициаторами росписи, действуют при Иване и Петре Алексеевичах.
Нас, однако, больше занимают те сведения поколенной росписи, которые касаются периода новгородской независимости. В этих хронологических пределах генеалогическая таблица Кузминых и Фефилатьевых по родословию представлена в схеме 26.
Сведения об Иване Кузмине выше уже приведены, в частности — и сообщение договорной грамоты Новгорода с Казимиром IV о том, что Иван Кузмин был посадничьим сыном. Родословная роспись называет его отца Кузмой Семеновичем. Такого посадника не знают ни летописный рассказ, ни новгородские акты XV в., однако в дополнениях Комиссионного списка к перечню новго —
родских посадников фигурирует и посадник Кузма Семенович 125, чем подкрепляется справедливость показаний родословца.
Семен Захарьинич и Захария Кузмич в источниках не известны. Их место в схеме 26 позволяет отнести время их деятельности к первой половине XV в. и второй половине XIV в. Зато хорошо известен Кузма Твердиславич. Боярин с таким именем в 1331 г. сопровождал на хирото-нисание архиепископа Василия, затем в том же году был взят в плен Гедимином. В 1338 г. новгородцы посылали его в Швецию для заключения мира, а в 1340 г. — к великому князю Семену Ивановичу с жалобой на насилия. В 1347 г. на съезде с Магнусом он был задержан шведами и выменен из плена в 1350 г.126
Что касается Твердислава-Семена Михайловича, то новгородские летописи неоднократно упоминают бояри-, на и посадника Семена Михайловича, жившего в последней трети XIII в. В 1273 г. он по приказу Новгорода добивался у князя Василия Ярославича возвращения новгородских волостей, в 1280 г. получил посадничество, будучи выведен из Ладоги, в 1282–1284 гг. проявлял себя как сторонник Андрея Александровича в борьбе последнего с Дмитрием, в 1284 г. был победителем шведов на Неве, в 1286 г. лишился посадничества, в 1287 г. его двор подвергся разграблению во время восстания, а сам он в том же году после непродолжительной болезни умер 127, Знает летопись и Михаила Степановича, который в 1255 г. добился посадничества, а в 1257 г. был убит128.
Однако составитель родословца, безусловно, ошибался, объявляя Михаила Степановича (отца Твердислава-Семена) выходцем «из прусов» и основоположником рода Кузминых и Фефилатьевых. В Новгороде в последней — трети XII в., т. е. столетием раньше, жил другой Михаил Степанович, который в 1176 г. поставил на Прусской ули-г це церковь архангела Михаила, в 1180 г. получил посад-г ничество, снова был посадником в 1186–1189 гг., в 1198 г. участвовал в посольстве к Всеволоду III, в 1203–1205 гг. еще раз посадничал, а в 1206 г. умер, приняв перед смертью пострижение в Аркаже монастыре под именем Митрофан 12э.
Он, подобно Михаилу Степановичу последней трети XIII в., был отцом Твердислава, который впервые упоминается под 1206 г. как строитель церкви Симеона Столпника в Аркаже монастыре, в 1207 г. получил посадничество, вторично — в 1216 г., в третий раз — в 1219 г. Двукратное его столкновение с князем подробно описано в летописи, которая изображает его ставленником Прусской улицы, всякий раз встающей на его защиту. Его связь с Прусской улицей обозначена и строительной деятельностью Твердислава, который вместе с Федором (названным в списке посадников братом Твердислава) строит в 1219–1224 гг. церковь Михаила на Прусской улице и придел к ней во имя Трех отроков. В 1220 г. Тверди-слав отказался от посадничества и тайно от родных постригся в Аркаже монастыре130.
Летопись знает сына Твердислава Михайловича — Степана, который в 1215 г. был послом к князю Ярославу Всеволодовичу, а в 1230 г., «роспревшись» с посадником Водовиком, после бегства последнего получил посадничество. В 1243 г. он умер и был с почетом погребен в Софийском соборе. В летописном сообщении о его смерти исчислено время занятия им должности посадника — в 13 лет без 3 месяцев; здесь же он называется внуком Михалки