— Я Седой, а это крестник мой — Атеист. Спасибо за помощь, пацаны.
Шпала угрюмо кивнул, остальные так и стоят, как истуканы. Молчун приложил ладонь козырьком ко лбу, на лице проскользнула тревога.
— Твою ж мать!
— Что? — все разом обернулись в ту же сторону. Далеко на горизонте медленно поднималось облако пыли.
— Внешники сюда спешат, валим.
Атеист, не разобравшись:
— Их?
Шпала хмыкнул:
— Отсюда валим! Там не меньше двадцати харь.
Кастет метнулся за руль грузовика, секунды три спустя двигатель чихнув, затарахтел, стронг махнул рукой из кабины. Шпала с Тайсоном с разбегу влетели в кузов, Молчун дернулся следом, но обернулся на Седого с Атеистом.
— А вы чего? Особого приглашения ждете?
— На этом драбадане далеко не уйдем. И шуму много. Пешочком надежнее.
Кастет удивленно выглянул из кабины, Молчун отрицательно покрутил головой, потряс сжатыми ладонями в знак благодарности. Кастет ответил кивком и нажал на газ. Тяжёлый грузовик с грохотом выскочил на дорогу, облако пыли скрыло от глаз хлопающий разодранным в клочья тентом кузов.
Солнце уже спряталось за горизонт, лишь тонкая багровая полоса стремительно таяла на западной стороне. Атеист устало загребает ногами, бежали долго, пару раз пришлось отбиваться от зараженных, хорошо хоть бегуны попались, если б что серьёзное — точно хана. Даже просто бежать мучительно — адская боль без утиху жгет отбитую бочину, ощущение, словно зажат в гигантские тиски. Наконец Седой разрешил перейти на шаг, вроде погони не слышно. Больше всего Атеисту хотелось лечь, плевать, что прямо в пыль, и отрубиться. А лучше… лучше вообще сдохнуть. Чтоб весь этот кошмар закончился. Но вот не привык сдаваться раньше времени, когда кончаются силы, в дело идёт врожденное упрямство похлеще ослиного. Седой вдруг замер, поднял правый кулак, Молчун с Атеистом застыли, как статуи. Тишина, казалось, абсолютная, до звона в ушах, но Атеист вдруг различил очень тихие непонятные звуки. Потянул встречный ветер, слабый, но звуки донеслись громче, парень понял, что это речь, но слов не разобрать. Седой с Молчуном переглянулись, Молчун кивнул и двинулся правее. Седой махнул Атеисту рукой, приложил палец у губам, но это лишнее — парень давно понял, что шумные здесь долго не живут. Медленно, как два призрака, рейдеры пробирались на звук, что становился все громче, складываясь в слова.
— Я ж тебе говорила, бестолочь — вправо езжай, там дома какие-то были. Спросили бы у кого дорогу.
— Да там развалины одни, кого ты там спрашивать собираешься?
— Ну и что дальше будем делать?! Так и будем по этим колдобинам кататься?
— Бензин уже на нуле. Подождем, может кто проедет.
— Ага, как бы до пенсии ждать не пришлось. Стемнело уже.
— Значит, здесь переночуем!
— Здесь?!
Неизвестно, чем бы закончилась перепалка, Седой, а следом и Атеист вышли к машине, Седой вежливо покашлял, привлекая внимание. У машины двое — невысокого роста сутулый мужичок и внушительных объёмов мадам, лиц в темноте не разобрать, но явно не молодожёны. Мужик вздрогнул, клацнул металлическими зубами, женщина испуганно ойкнула.
— Простите, если напугал. Вы так мило щебетали, неудобно прям вас отвлекать, но я тут краем уха услышал разговор, вы что-то говорили про развалины?
Мужик испуганно покосился на супругу, та медленно медленно, словно сонная, рассказала:
— Ну там с дороги поворот был, а вдалеке какие-то дома стояли.
— Далеко отсюда?
В разговор вступил мужик, с опаской покосившись на автомат в руках Седого:
— Где-то километров пять отсюда. На запад. — Мужик махнул рукой назад. — Там одни пустые коробки стоят, вряд ли кто живой есть.
Молчун медленно вынырнул из темноты, перепугав до смерти тетку.
— Седой, все тихо, эти одни тут.
Тётка, немного оправившись от испуга, поинтересовалась:
— Ребята, что здесь за чертовщина? Мы ж всегда по этой дороге ездили, и никогда ничего… А тут заблудились на ровном месте…
— А перед тем, как заблудиться, наверное, через туман ехали?
— Да, густой был туман, как молоко, и запах ещё мерзкий кругом, кислятиной химической воняло.
Седой усмехнулся, но в голосе Атеист различил грустные нотки:
— Тогда добро пожаловать в Стикс. Рассказывать долго, да и не поверите все равно. Двигайте на запад, там попроще выжить, посёлки встречаются чаще. Старайтесь не шуметь, не привлекайте внимания. Повезёт — поживете подольше.
Мужик озадаченно потер лоб, нахмурился, соображая над словами Седого. Наконец, покосившись на жену, спросил:
— А может проводите? У меня немного денег есть, я заплачу!
Рейдеры дружно рассмеялись.
— Можешь эти фантики оставить на память о прежней жизни. Давай так — докинешь нас до тех развалин, переночуете под нашей охраной, а завтра, по свету, решим, куда путь держать.
Мужик назвался Сергеем, мадам кокетливо представилась: «Элла». Сергей уселся за руль старенького «Мерседеса», завёл двигатель. Седой посоветовал:
— Выключи свет.
— А как ехать? — мужик удивленно уставился на Седого, что сел рядом на пассажирское. — Не видать же ни хрена!
— Давай я поведу!
Седой вышел, обогнул машину спереди, Сергей медленно вылез из-за руля, спросил неуверенно:
— А ты что — прям в темноте видишь?
— Вижу, не боись!
Атеист сел справа от тетки, слева мадам уперлась в могучее плечо Молчуна. Тесновато втроём, да ещё от женского тела идёт такое тепло и приятный аромат духов, неспокойно стало как то… на душе… Смешно сказать, но Атеисту неловко за свой оборванческий вид, выглядит похуже бомжа, да и еще назойливый запашок от нестиранных носков и немытого тела. Он осторожно поднял левую руку поскребсти заросший колючей щетиной подбородок, тот неистово зудит, словно облили кислотой. Локоть случайно проскользил по груди Эллы, почти не касаясь. Женщина покосилась на Атеиста, тот заскреб щетину с удвоенной силой, покраснел как рак, хорошо хоть в салоне темно.
Седой жал на газ, заставляя мужика бледнеть и охать, тот с ужасом ждал, что сейчас из темноты вынырнет какой-нибудь столб или дерево. Не доехали совсем чуть-чуть — метров двести. Двигатель вдруг зачихал, заработал с перебоями и вскоре затих вовсе.
— Кина не будет — электричество кончилось. Всё, выгружаемся, дальше пешочком.
Седой пошёл первым, настороженно вглядываясь в мёртвые коробки домов. Атеист следом, глаза немного привыкли, и луна подсвечивает из-за спины. Хоть и смутно, но видит напряженный силуэт Седого, тот движется бесшумно, словно бестелесный дух. Новичков поначалу взяли с собой, но Сергей то и дело спотыкался, глухо матерясь, не вести ж его за руку. Потому отправили обратно к машине, оставив для охраны Молчуна.
Домов в этом посёлке, или скорее хуторке, от силы десятка два, вытянулись длинной цепочкой в один ряд, идти пришлось по старым огородам, буйно заросшим бурьяном. Забора давно нет, лишь поваленные пролёты штакетника догнивают, рассыпаются в прах под ногой. Седой направился к домам, что стоят посередке.
— Мне кажется, или там кто-то прячется? — прошептал Атеист, пристальнее вглядываясь в слепые окна крайнего справа дома.
— Где?
— На правом краю последний дом. Видишь? Там точно кто-то! Вон опять мелькнул!
Седой замер на месте, прищуренные глаза скользили по окраине посёлка, даже задержал дыхание, чтоб чего не пропустить. Наконец, выдохнул чуть слышно:
— Вижу! Кажись, опять бегун. О, ещё один. Да точно бегуны — стоят, качаются с пятки на носок.
— Чего делать-то будем? Завалим?
Седой оскалился, в полумраке блеснул белоснежный ряд зубов:
— Шустрый ты какой! А может они не одни здесь? Мож в свите какой-нибудь твари покрупнее? Тут недалеко кластер обновился, новички совсем свежие, туда сейчас со всей округи недобитые твари спешат. Странно, что эти тут торчат. Нашумим — жди гостей.
— Уходим?
— Понаблюдаем, если больше точно никого нет, вернёмся за Молчуном — загасим их по-тихому.
Минут пятнадцать Седой неотрывно следил за поселком, Атеист вначале тоже, но луна с разбегу нырнула в пухлое белесое облако, что нескончаемо тянулось до самого горизонта.
— Ну чего там?
— Да никого вроде. Дуй за Молчуном.
Атеист поспешил за товарищем, спотыкаясь не хуже Сергея. «Чертовщина какая-то — сюда ж нормально шли, а сейчас одни колдоеб… хм… колдобины на дороге!» Несмотря на все трудности до машины доковылял почти целым, с трудом перевёл дух, словно после долгого забега.
— Ну чего там? — спросил Молчун нетерпеливо. — Вы чем там с Седым занимались наедине?
- Звездным небом любовались! — Атеист поправил ремень автомата, покосившись на новичков, процедил сквозь зубы тихо, — зараженные там!
— Много?
— Седой парочку разглядел, но не факт. Хочет зачистить по-тихому, так что ты нужен.
Молчун пробурчал:
— А за каким… нам вообще в этот посёлок лезть?
Атеист лишь развел плечами, сам не задумывался, слепо перся вслед за Седым всё это время.
— Ну… пошли тогда. — Молчун легонько подтолкнул Атеиста могучей ладонью, парня качнуло.
— А мы как же? — Элла спросила жалостливым голосом.
— Подождите немного, я за вами вернусь, — Атеист почувствовал, что снова краснеет, уточнил, — за вами с Сергеем. — Он повернулся и поспешил за Молчуном, тот растворился во тьме без следа и звука.
Бегунов оказалось больше. Третьего зараженного Седой заметил в последний момент, когда уже подошли Атеист с Молчуном.
— Три бегуна, дохленькие какие-то. Видать, давно не кушали.
Молчун вытянул из-за пояса клюв, махнул пару раз, привыкая к оружию.
— Один между двумя домами, его надо валить первым, подберемся тихонько со стороны огородов, двое толкутся на входе крайнего дома. Молчун, ты у нас главная ударная сила, мы если что — прикладами подмогнем. Диспозиция ясна?
— Их точно трое?
— Да точно, я немножко прогулялся к левому краю — тишина кругом.
— Ну смотри, Седой…
Шли тихо, крались друг за другом след в след, как волки. Протертая облаком луна заблестела ярче, Атеист с облегчением выдохнул — переться в абсолютной темноте навстречу зараженным, мягко скажем, тревожно.