— Значит, ты не знаешь, что за снайпер? И где он сидит? — догадался Евгений.
— Не знаю. И где Анука, не знаю.
— Ясно, — кивнул Евгений. — Кончай его.
Один из придерживающих Сида потянулся к голенищу сапога, достал нож. Лезвие сверкнуло мне в глаза. Сид заворочался, зарычал, как загнанный медведь, буквально раскидывая их в стороны, но они держались цепко. Нож оказался у горла, лёгкое движение…
В этот момент следует отмотать на десяток секунд назад.
Да, мои мышцы были парализованы, но сознание оставалось вполне ясным. В тот момент, когда я посмотрел на лодку, в голове промелькнуло сразу несколько мыслей. Что я видел где-то уже такую лодку с таким двигателем. Что я видел такой знак на верхней крышке управления двигателя — видел и недавно в тех немногих фильмах, которые повидал, и прежними глазами своего аватара. Видел его и на блоке управления воротами подземного паркинга, когда уносил ноги от ревнивого адмирала, а также крохотный значок расположился в уголке моего телефона.
Когда думаешь, представляя внутреннее устройство сложной системы или механизма, то непроизвольно потираешь лоб. На значке была ладонь, лежащая на лбу — знак сенсетивов, маркировка матрицированного устройства, изготовленного колдунами-камнерезами. Первый навык жил внутри меня, он остался живым даже после угасания сознания моего реципиента. А вместе с ним сохранились и знания.
Может, тому помог сенс-нейропрограмматор, который несколько раз побывал на теоретических занятиях в университете. А может, знания первого навыка хранились в чём-то вроде внешней памяти или в каком-нибудь неведомом мне астральном поле, и повторное их изучение после моего пришествия просто не требовалось.
Так или иначе, все десять секунд я разбирал блок управления катера на слои, бормоча странную японскую мелодию. Тонкие пластинки яшмы и лазурита, серпентинит, вырезанный лабиринтом и покрывающий их сверху, мозаика из полупрозрачного агата и зелёного малахита. И капельки золота, покрывавшие стыки минералов, от которых тянулись провода к обычной, привычной электронике. Я нашёл нужное место — и слои минералов развернулись в блок-схему, в которой я мысленно повернул нужный рычажок.
Мотор лодки завёлся, и я нажал на газ.
— Сид, прыгай! — рявкнул я.
Двигатель взревел и на полной скорости потащил катерок на берег вдоль пирса. Боевики открыли бессмысленную стрельбу, но задержки реакции в пару секунд оказалось достаточно. Мой зомби-двигатель протащил катер полтора метра по мелководью. Затем нос врезался в обледенелый бордюр набережной, задрался, пролетел ещё полтора метра, а затем всё стихло. Пара центнеров веса катера приземлилась на одного из солдат, удерживающих Сида, размозжив его о контейнер. Сам Сид успел отскочить, а второй его пленитель, тот самый, с ножом — тоже, но спасение было недолгим. С холма прозвучал негромкий выстрел, и он повалился на катер с простреленным туловищем.
Мой комардин схватился за горло. Всё же лезвие оставило на нём след, насколько глубокий — я пока не знал.
— Сид! — крикнул я и побежал вперёд.
Сам не заметил, как оцепенение спало. В руке снова был пистолет. Евгений перестал контролировать себя и отключился от силы кристалла-парализатора. Но в его руке тоже было оружие, он высунулся из укрытия, пытаясь попасть в Сида.
Я оказался проворнее. Выстрел, ещё один. На этот раз я снова попал в ногу, Евгений заорал, втиснувшись в щель между машиной и контейнером. Вояка, прикрывавший его, взял меня на мушку.
— Ещё шаг — и ты труп!
Тоже взял его на прицел и остановился. В этот миг нас окликнули. Где-то от бараков послышался новый мужской голос.
— Мы нашли её, шеф. Мы нашли!
Я увидел Ануку, которую вели под плечи двое — наёмник, один из двух оставшихся. И тот самый охранник порта, который нас пропустил. Девочка шагала, гордо подняв голову, не боясь и не скрывая презрения на лице.
— Здесь снайпер! — крикнул Евгений. — Там, на горе! Правее берега, между дорогой!
Снова пару шагов вперёд. Ближайший ко мне наёмник качнул стволом.
— Ни шагу!
— Просто пусти, — приказал я. — Я выстрелю быстрее.
— Сомневаюсь, — ответил вояка. — Я без понятия, нахрена ты ему, но он мне платит.
— Патовая… ситуация… — сказал Евгений.
Я вынужден был с ним согласиться, но вслух не сказал. Послышалось тонкое, тихое пение — на инуитском языке, высоким голосом, плавное, как колыбельная, расслабляющее и успокаивающее. Это и была самая настоящая колыбельная, которую пела маленькая шаманка, разнося свой голос на сотни метров вокруг. Уже во второй раз за час я опустился на колени — но уже сам, как мне казалось, добровольно, устроился поудобнее на причале и уснул.
Проснулся я потому, что меня толкали в бок и хлестали по щекам тонкие ладошки.
— Не спи, не спи, — услышал я голос Ануки прямо над собой.
Проснулся, потянулся и не сразу вспомнил, что происходило всего несколько минут назад. Или часов?
Было холодно, я вскочил и накинул куртку, лежащую рядом. Было сравнительно тихо — только за сотню метров слышались двигатели кранов на оживлённой части порта и шум поселения.
Рядом с джипом сидели связанные швартовочным канатом четверо — раненый Евгений, двое наёмников и охранник. Чуть ближе ко мне рядом с лежащим на земле Сидом сидел Василий, рядом лежало ружьё и открытая аптечка.
— Что с ним?! — я подскочил к товарищу.
— Спит. Не очень серьёзно, гортань и артерии не задеты. Борода спасла! Я убрал кровотечение, но лучше бы к врачу. Или, если у вас, барь, есть способности?
— Барин сильный, — сказала Анука. — Делать.
— Давай попробуем.
Удивительно, насколько смелым я себя почувствовал — ведь я не знал ни своей истинной силы, ни того, насколько восстановился после запуска катера. Более того, я имел познания в медицине, но не столь глубокие, как хотелось бы. «С другой стороны, у древних друидов, если они существовали, системных знаний анатомии тоже не было», — подумал я и присел рядом.
Василий откинул бороду нашего великана, отклеил пластырь и убрал репарирующий крем. Кровь снова проступила на ране, я стянул края кожи пальцами и представил. Это только кожа — то я знаю, как срастаются ткани и образуется рубец. Закрыл глаза, вспомнил мелодию:
— Всё идёт по плану, всё идёт по плану…
Анука снова выправила ошейник и положила руку на плечо. Я закрыл глаза, явственно ощутил энергию, струящуюся между моих пальцев — словно я был прибором, в цепь питания которого подключили новую батарейку. Сам не заметил, как кровь перестала течь — меня толкнул в бок Василий.
— Получилось. Будите его теперь. Вам пора отправляться.
— Где же катер?
— Уже плывёт, вон, видите?
Я пригляделся и увидел. Повернулся к управляющему фермой.
— Спасибо, что спас нас. Я сначала о тебе был худшего мнения.
Он обернулся и указал на холм, с которого стрелял.
— Забыл про те ворота в порту. Да и не знал, что они открыты могут быть. Уже отъехал, потом думаю — надо вернуться, проверить и прикрыть. Не зря, оказалось.
— Ты прав. Пора сматывать удочки. Скоро эти гаврики начнут просыпаться и заорут, что их тут кто-то ножичком пырнул. Я жгуты наложил на барина. Но в любом случае, нельзя столько светить силу Ануки, ваш батюшка будет недоволен.
Василий подошёл и пнул ногу Евгения — та неприятно и неестественно качнулась, и я понял — перелом. На миг возникла мысль добить кровного врага. «Но перелома будет достаточно», — подумалось мне. Кто-то же должен будет рассказать о произошедшем. К тому же, с такими мелкими уродами в качестве врагов куда веселее.
Сида вместо меня разбудила Анука — врезала по небритой щеке пощёчину так, что он мигом очнулся и вскочил, как разбуженный от спячки шатун. На всякий случай мы все синхронно отодвинулись на шаг.
— Где я?! Что? Моё горло, этот урод меня ранил! Ого, кто это их так?
— Я! А баря вылечить! — сказала Анука.
— Вылечил? Меня? Баря, молодец! Спасибо! Я отплачу, честно!
Он стиснул меня в дружественной хватке.
— Какой ты меркантильный! Рёбра мне не сломай, да и негоже барина так.
Затем Сид хлопнул себя по карману, привычным движением проверяя мобильник.
— Так, пистолет на месте, а где мобильник? — растерянно спросил он.
— Следить, — Анука показала сначала на ухо, потом куда-то в воду.
Василий пояснил:
— Анука почуяла. Телефон же электронный, не матрицированный. Там был не то чип следящий какой-то, не то злоумышленное приложение. Они через тебя, Сид, отслеживали перемещение Эльдара.
— Вот дерьмо… Вы его за борт, да? Могли хотя бы карту памяти достать. Там музыка была.
— Новый купим, не переживай.
Сид грустно вздохнул и посмотрел в воду, пытаясь разглядеть телефон на мелководье. Катер тем временем приближался, и мы подошли попрощаться с Анукой.
— Я вот подумал, барь, — сказал Сид. — К нам её точно некуда поселять. К матушке твоей — тоже небезопасно. Может, к Сергеевой? К пенсионерке твоей. Заодно языкам научит, она же учитель.
— Посмотрим, — кивнул я. — Лишь бы нормально добралась.
Катер был побольше того, что я использовал как орудие убийства — с приличной каютой и мостиком. Василий умелым движением поймал трос, поданный молодым капитаном, и помог судну пришвартоваться. Капитан даже не удосужился поздороваться с нами. Зато из каюты катера вышла женщина средних лет — в утеплённом комбинезоне с капюшоном, и я не сразу узнал её лицо.
— Антонида…
— Антоновна, — подсказала женщина. — Мы с вами виделись в Новгороде-Заморском. Мне спустя три дня пришло задание… Уже по другой линии, не Курьерки. А вот и наш ребёнок. Здравствуй, Анука.
Они пожала инуитке руку с серьёзным видом, как взрослой. Я вздохнул с облегчением. Пока моя интуиция была спокойной — всё выглядело как нормальный план, который легко выполним. А ещё больше успокаивало настроение Ануки — она и вовсе выглядела радостной.
— Мы пойдём, — сказала Антонида Антоновна и повела Ануку в каюту, но остановилась у самого входа. — Как у вас машина, кстати? Вы скоро обратно поедете?