— Видишь, Джим, ты ошибся на счет этого парня. Он, конечно, сволочь еще та, но, видимо, сволочь с принципами. Сидит и ждет нас.
— Не торопись с выводами. Сейчас я обследую «Гладиатора», а там, мало ли, заложил взрывчатку и ждет, пока мы сядем в него.
«Головастик», неспеша, поплыл обратно, а для него 600 метров была не такая уж и малая дистанция. Спустя несколько минут он достиг «Гладиатора», который стоял чуть согнуто. Броне-колпак кабины был поднят, как бы приглашая сесть во внутрь. Мех-доспех так же был в полу-взведенном состоянии. Что говорило о том, что, как минимум, его батареи заряжены и система безопасности «дала добро». «Головастик» залетел внутрь кокпита и снова повис на некоторое время, а затем взмыл под самый потолок, чтоб еще раз осмотреться по сторонам на предмет какой-нибудь замаскированной активности.
— Ничего тут нет. Ни взрывчатки, ни капкана, ни засады … Что ж, тогда пусть победит тот, на чей стороне правда.
«Дуэль»
Дверь со стороны инженерного коридора сектора «Е» снова открылась и на этот раз в шлюзовую неспеша, осматриваясь по сторонам влетел закованный в броне-костюм человек. Последнее, что успел заметить Мекелдоно, наблюдая через «Канзату» за движениями «гостя», это вскинутую правую руку с бластером. Затем была яркая белая вспышка и темнота. «Да, подавись ты! Эх, я сглупил! Надо было сразу отлететь подальше! Ну, да ладно. Главное, чтоб датчик в «Гладиаторе» не подвел, а то придется, и вправду, на броне-машинах с ним воевать». Мекелдоно следил, затаив дыхание и не моргая, хотя вся информация шла сразу в мозг. Ладони похолодели и покрылись маленькими капельками пота. Минуты ожидания сигнала, тянулись как часы. «Ну, что ж он медлит! Все ж проверил! Что тебе опять не нравится!»
В это самое мгновение Брод, убедившись, что все чисто, снял с плеча большой удлиненный кейс с пушкой Гаусса внутри и опустил его прямо в кокпит «Гладиатора», приготовившись водрузиться следом. Он откинул «забрало» шлема, вздохнув полной грудью, и подался вперед в кабину вслед за «чемоданчиком». Движения его были спокойные и уверенные. Поединков Брод не боялся и даже где-то в душе любил. А, уж, за капитана Бекета схлестнуться, казалось, делом более чем правым. Однако закончить свой маневр по сближению с кокпитом робота он не успел. Крышка-пластина за его спиной медленно отделилась от стены той, что слева от двери, и поплыла в сторону. Полутораметровый серый шар, чуть подавшись вперед, слегка раскрылся по «экватору», и ярко-голубой пульсирующий луч из его импульсного лазера разрезал с шипением воздух и ударил Брода прямо в спину в импульсно-реактивный ранец. Тот с треском и брызгами пара сильно оплавился и тут же полыхнул пламенем огня и потух, выдав сноп ярких искр. Брод застонал, почувствовав сильную боль в спине, и тот час попытался обернутся. Левая рука рефлексивно потянулась к поясу с гранатами эм-ками, правая — к бластеру. Однако яркий пульсирующий пучок медленно заскользил в сторону и вниз намереваясь разрезать его пополам. Рефлекторное сжатие мышц экзокостюма отчасти спасло, как бы сдвинув тело вверх, но мощный пульсирующий сгусток энергии с шипением успел срезать правую ногу в районе бедра, а затем сразу же, немного соскочив, прожечь насквозь левую, но уже в районе голени. Брод закричал от боли. Его рука выхватила бластер. Но за мгновение до этого металлическая створка правее двери также отделилась от стены и еще один такой же шар выдвинулся и произвел выстрел из пульсирующего лазера.
Луч полоснул как раз по приподнимающейся правой руке с бластером, срезав ее на уровне кисти в тот самый момент, когда Брод пытался повернуться, помогая левой рукой, держащей флэш эм-ку на изготовке. Далее лазерный луч соскользнул немного вверх и полоснул по правой части груди, разворачивающегося тела, оставив глубокую оплавленную, дымящуюся борозду. На этот раз боль была еще сильнее. Брод рефлексивно убрал голову, спасая ее от, казалось, неминуемого поражения лучом, и провернулся на месте. Его левая рука сжалась от сильной боли и эм-ка в кулаке так и осталась зажатой. Это было последнее что он смог сделать, чтоб не получит еще большее ранение. Далее, не имея возможности более управлять своим движением из-за потери ранца, он по инерции подался в сторону кабины «Гладиатора». Ферро-стекло и колпак экзо-шлема тут же сомкнулись, спасая голову от возможного поражения. Оба «Гарда» закончили выстрел почти одновременно и, закрыв щели броне-скорлупой, «ушли» на перезарядку. Метание ослепительной гранаты потеряло всякий смысл.
Мекелдоно управлял 1-м «Гардом» лично, намереваясь 3-секундным пульсирующим выстрелом разрезать противника пополам. Однако все немного пошло не так, как он задумывал. Датчик в кабине «Гладиатора» среагировал на какой-то вброшенный бокс, который оказался раньше, чем само тело. Из-за этого у врага оставалось маленькая возможность для маневра, чем тот и воспользовался, и почти ушел бы, но на помощь пришла «Астра», активировав 2-го «Гарда» чуть раньше, чем запланировано, и взяв управление на себя. На этот раз выстрел импульсного лазера оказался более успешным. Мекелдоно видел, как у цели отделилась кисть руки с ненавистным ему бластером. Видел, как луч пронзил грудь с правой стороны, оставив глубокую дымящуюся борозду.
— Астра, быстро активируй аварийное открытия и сброс воздуха в космос! Оба «Гарда» сейчас бесполезны из-за перезарядки! Надо добить его окончательно! Пусть убирается откуда прибыл!
— Хорошо, капитан. Убедитесь, что магнитные подошвы «Вакиндзачи» включены.
Напряжение нарастало с каждой минутой. Мекелдоно трясло от волнения и злобы. Он понимал, что если тому удастся добраться до кабины «Гладиатора», то даже лишившись ноги и руки, он сможет на нем воевать. Именно сейчас, отчего-то, Мекелдоно для себя не видел никакого шанса на хороший исход в поединке на боевых машинах. Хотя еще час тому вполне уверенно воображал себя победителем. Освещение вокруг в отсеке сменилось с мягко белого на мигающий красный. Раздался аварийный звуковой сигнал. Еще через секунду 2 нижние сводные панели шлюза в 4 метрах снизу от плывущего тела начали раскрываться, утягивая кубометры воздуха в открытое пространство. Разность давления сделала свое дело, с силой вытолкнув израненное тело, закованное в полуразрушенный экзокостюм в черноту и мрак холодного космоса.
Не жив, не мертв
Маленькая точка пулей, вылетевшая из шлюзового отсека «Ковчега», совсем терялась на фоне тысяч больших и малых астероидов, вращающихся вокруг гигантского светила. Плотность их была на столько высока, что даже этой маленькой песчинке ни за что было не проскочить мимо одного из них, чтоб не столкнуться. Приблизившись, можно было разглядеть человека в экзокостюме вместо маленькой крупицы чего-то, двигающегося во тьме. Это был Брод. Точнее то, что от него осталось. Лишившись ноги, и кисти правой руки, а так же части снаряжения, включая бластер, импульсно-реактивный ранец, контроллер блока питания, он больше походил на некий обрубок человека, закованного в испещренный воронками и бороздами скафандр. Он медленно умирал. В агонии его мысли путались. Все датчики и сенсоры экзокостюма словно взбесились, выдавая в мозг искажённые образы окружающего пространства с кучей белых шумов и других помех. Только открывшееся забрало шлема с включенным на максимум свето-фильтром, дабы сохранить глаза от звездного света, немного успокоило и дало ему некоторое визуальное представление о том, где он сейчас находится и что вокруг. Перед глазами словно в безумном вальсе крутилась гигантская металлическая доска «Ковчега», становясь все меньше и меньше, медленно, как бы нехотя, удаляясь от него. Экзокостюм с «мертвым» контроллером питания тщетно пытался начать дозарядку от светила, так же удаляющегося от него, судя по показаниям приборов. Однако визуально казалось, что светило, наоборот, пытается всеми силами поглотить его как некую букашку, мешающуюся под ногами. От моментальной смерти в безвоздушном пространстве спасал сам экзокостюм. Выделившаяся тягучая масса из специальным пор в броне на месте пробития, как клей, закупоривала все пробоины, включая обрубки ноги и руки. Таким образом, оказавшись в открытом космосе, скафандр Брод не потерял герметичности, сохраняя внутреннее давление в норме, и еще на какое-то время мог дарить жизнь. Медленную, но неминуемую, смерть несла поврежденная кислородная установка, которая не могла без потери смеси регенерировать воздух. В добавок ко всему сильное поражение лазером правого легкого еще больше затрудняло дыхание. Орган сильно кровоточил, вызывая приступы кашля с выделением крови.
Брод находился в полуобморочном состоянии и плохо отдавал себе отчет, что происходит. «Кричащих» мыслей Джима он почти не слышал. Его израненное тело стремительно и с опасной скоростью отдалялось от возможного спасения в лице «Ковчега». Перед его глазами, окутанными словно пеленой, поплыли видения из прошлого. Словно из ниоткуда появилась его бабушка, которая напевала ему очень странную, но такую красивую, такую мелодичную песню.
— Ду-ше мо-я! ду-ше мо-я! Вос-ста-ни! Вос-ста-ни! Что спи-и-ши!
Мелодия звучала как будто прямо в голове. По началу Броду показалось, что Джим пытается таким странным способом до него докричаться.
— Джим!!!!
Мысленный крик Брода разорвал умиротворенность видений. Джим отозвался мгновенно.
— Брод, я здесь! Я все время тут! Я пытаюсь вывести кровь из легкого, но она все время пребывает. Мне нужен кислород, чтоб ускорить реакцию свертывания, но его очень мало. Я сократил твою потребность до минимума, но ты от этого теряешь сознание!
— Джим, спасибо тебе за мелодию.
— Какую мелодию? … Брод, активируй аварийное меню на главной консоли экзокостюма. Нейро-канал, похоже, не работает, но ты можешь мимикой вывести ее в виде проекции на ферро-стекло своего шлема.
Однако тот, словно не слыша его, думал о своем:
- Как какую? Ту, которую я сейчас слышу. Ту, которую мне бабушка напевала. Ты должен ее знать. Ты ж с самого рождения со мной.