Словно почувствовав, о чём я сейчас думаю, Игорь будто назло решил выдвинуть дурную идею:
– Давайте его выкопаем и перетащим на противоположный берег, а! Как вам ход? По-моему, гениально! Поставим там, где у тебя угнали яхту, и всё будет ништяк!
Вьетнамец что-то резко бросил на родном языке, сразу сказав и по-русски:
– Ни в коем случае! Это опасно.
– Вот именно, Игорь, не фантазируй. Никто из тех, кого я знаю, никогда не решался спилить найденного Садэи и увезти на память – стрёмно! Чёрт его знает, какие последствия повлечет такая выходка…
Дальше мы осматривали культовое место молча.
Поблизости от тотема не нашлось следов обжитых оседлых стоянок, что было нелогично после такой основательной работы. Казалось бы, живи себе тут отшельником и радуйся! Следы есть… Но я не принадлежу к сообществу следопытов, способных по кромке отпечатка определять вес ступившего с точностью до килограмма, пусть вьетнамец смотрит. А он пока ничего не нашёл.
Странное место. Красивое и вместе с тем напряжённое. Выбирали специально, по неизвестным нам приметам. Вокруг – полная неподвижность среды и витающий над ней запах неолитической жестокости, его даже современному урбанизированному мужику ни с чем не спутать…
И всё-таки я считаю, что тотем вырезали относительно недавно, максимум два года назад. Была настоящая церемония открытия, коллективная, не могу допустить, что сюда приехал некий гоблин-одиночка, от тоски и безделья вырезавший и установивший на поляне жутковатый символ, потратив уйму времени, откуда у охотника свободное время?
– Садэи, говоришь? Да уж, морда впечатляющая, посмотришь, и все итоги высшего образования и годы атеистического воспитания куда-то пропадают. Ты прав, трогать не надо, – проникся наконец Войтенко.
На секунду у меня возникло ощущение, будто волосы на затылке встают дыбом. Что-то напугало? Аура капища. Ещё и труп на берегу.
– Давайте-ка шевелиться быстрей!
– Как скажешь, командир, – пожал плечами Игорь и пошёл на берег.
Мы с Винни постояли немного, я сделал несколько снимков. Надо ещё и труп заснять.
– Винни, у меня топора в лодке нет.
– Ты насчёт кандалов волнуешься? – уточнил охотник. – Нет проблем, отрублю с помощью мачете. Кстати, зря саблю не носишь, плохо будет.
Хорошие у меня товарищи. Хоть в следопыты, хоть в патологоанатомы.
– Знаешь, я тут подумал… Всё-таки надо бы его захоронить. Так, как это принято на моих Северах. Втащим наверх, положим тело на брёвна плотика, – будет погребальным помостом, привяжем лианами. Пусть звери и птицы постепенно разбирают, как положено. Сначала я не хотел, а потом думаю, ну ладно, пусть это не человек, а инопланетянин…
– Но и над ним бог летает! – с пониманием перебил вьетнамец, кивнув в сторону тотема. Кивнул и одобрительно хлопнул меня по плечу. – Правильные слова говоришь, Дар, человеческие.
…До Диксона оставалось меньше десяти километров, когда на связь вышел Юрий.
Пш-шш…
– Говорит Цитадель, Техник, Ункас, ответьте.
Я заволновался и не сразу смог включиться в эфир. Тем временем Войтенко быстро махнул рукой Винни, чтобы тот пристраивался рядом.
– Цитадель вызывает Техника! Приём.
Щёлк.
– Здесь Техник, что случилось?
– Вы где находитесь?
– Примерно девять км от причала, приём.
– Дежурный со стены наблюдает пришельца. К Диксону с юга двигается лодка, маленькая джонка под мотором. За ней на буксире грузовая, чуть побольше. Два человека, один сидит за румпелем, второй в грузовой лодке. На связь не выходят. Подтверждение.
– Подтверждаю, принял. Двое в двух лодках. Какое у них оружие? – сразу поинтересовался я.
– До них километра четыре, так что пока деталей нет. Еле тащится, но вы уж там поднажмите!
– Принял, Юра. Мы сразу к нему пойдём.
– А нам что делать?
– Все ворота закрыть, на стены выставить четырёх наблюдателей, то есть всех девчат. Лёху к пулемёту, сам будь на связи, постоянно сканируй эфир. И смотрите во все стороны! Подтверждение? Приём.
Молодцов быстро подтвердил принятое.
Связь закончилась, мы несколько секунд молча переваривали полученную информацию.
По выражениям лиц друзей я понял, что Юрке всё сказал правильно. Слава тебе Господи, хоть тут не ошибся. Тогда играем новую партию.
– Ну что, мужики, поднажали!
Глава 8Радиус увеличивается. Проблем становится больше
Запись в дневнике:
«К своему стыду, я не смог предусмотреть такого варианта развития событий. Причина, как мне кажется, в том, что я, увлёкшись повседневной работой по обустройству крепости, забил на оперативную аналитику. Личный физический труд, участие в авралах казалось мне самым важным делом. Думалось: вот где она, правда жизни! Вот где настоящее занятие для молодых здоровых мужчин, не имеющее ничего общего с мутным шевелением офисного планктона! Джеклондоновский аутотренинг, погоня за романтикой, желание выглядеть крутым парнем…
Кроме того, я по глупости просто боялся косых взглядов – белоручка! Мы вкалываем, а он сидит за дневничком, пишет туда литературку! Словно Ленин, подставлял плечо под бревно, в то время, когда надо было подставлять мозги под настоящую проблему. Так было удобней! Я со всеми, напрягов нет, осваиваю полезные ремёсла, вроде тачания табуреток… Я подсознательно убеждал себя, что занят благородным физическим трудом, не до штабной рутины. Усовершенствовал крепость, в которой можно будет долго обороняться от внешнего врага, при этом чувствуя себя достаточно комфортно. И не заметил, как вожделенный комфорт постепенно перерос в синдром боязни выхода наружу. Кто враг? Каковы его силы? Ответа нет до сих пор.
Почему не послал разведчика на следующий же день, когда стало ясно – «Темза» не придёт, что-то случилось. Какие проблемы? Бензина хватает, лёгкий «Кайман» с одним человеком на борту, да ещё по течению, сразу выйдя на глиссирование, долетит до Бриндизи за несколько часов! А ведь там ждали! Думали, что вот-вот прибудет гонец Квачина, доложит по текущей обстановке и итогам, уточнит список требуемого. А Квачин таскал бревно. Вот и отправили Яна с тем, что сами определили, как самое нужное для гарнизона крепости…
Почему сразу не начал вести разведку на большую глубину? Потому что боялся. Создав укреплённое гнездо, я хотел в нём же и спрятаться, отсидеться! Как же мне было проще на старом добром производстве! Там всё ясно: есть ИТР, белая кость, есть работяги. Есть регламент поведения. Здесь же требуется совсем другой тип руководителя, способного вовремя принимать самостоятельные, взвешенные, как правило, непростые решения, а не ждать неизвестно чего. Вот чему надо было учиться! А не подъёму переворотом. Кстати, ещё ни разу не пригодилось».
Король умер.
Тот самый спившийся старик, что руководил правящей верхушкой Панизо. Ситуацией решили воспользоваться группировки из Омахи, под предлогом защиты соотечественников всех мастей нагрянувшие в город на распил. Пошла поножовщина. Однако и у властей Манауса на территории южного соседа имеются свои жизненно-важные интересы. Два самых крупных торговых клана Панизо удачно обратились за помощью к Папке, тот быстренько собрал флот, и Герман, само собой, отказаться не мог – «Темза», как флагман военно-морского флота, пошла к театру боевых действий.
Сложилась идиотская ситуация: я не знал, что происходит в Бриндизи и Манаусе, а наши ничего не знали о делах Квачина! В конце концов профессор на свой страх и риск послал вверх по течению Яна Новака, в качестве усиления щедро выделив ему одну вьетнамку по имени Зунг. Ян хороший столяр, но не охотник, хотя с оружием обращаться умеет. Ни рейнджера, ни профессионального охотника Владимир Викторович мне выделить не смог. Перед рейдом пароход укомплектовали по полному боевому расписанию, бойцов мало, а война есть война, неизвестно, куда нагрянет, – староста держит гарнизон Бриндизи в тонусе.
Скажите, а бывают на свете чёрные поляки? Ян Новак больше похож на потомственного татарина, от шляхты только усы… разрыв шаблона. Невысокий, с первого взгляда кажется, что излишне полноватый, а на самом деле крепенький пацан, сбитый такой. Неунывающий, всегда спокойный. Девушка Зунг, что по-вьетнамски значит Смиренная, довольно замкнута, на людях эмоций не показывает, разве что в самый первый час после прибытия чуть раскрылась, когда увидела подружку Май.
Плыли они долго. Лодки – типичные для Реки. Их можно называть, как вздумается, хоть баркас, хоть кавасаки, они вообще похожи на все примитивные плавсредства сразу, значения не имеет. Но с давних времён здесь принято говорить джонка, и точка. Ходовые качества аховые. Вроде и мотор неплохой, да вот скорости он не прибавил.
– Что поделать, шли в водоизмещающем режиме… Не газовал, всё равно эти лоханки плывут лишь чуть лучше, чем два утюга, связанных вместе. Насладился речными видами на всю оставшуюся жизнь, смотреть на воду не могу, так что сразу ведите меня в закрытое помещение! – пошутил Ян в ходе рассказа. – Мы с Зунг вполне могли не только пожениться, но даже успеть вырастить детей! Правильно говорю, Зосечка?
Девушка, прикрыв лицо рукой, тут же спряталась за спины подруг.
Конечно, все обрадовались, словно жители затерянного в тайге посёлка после подхода самоходной баржи северного завоза или полярники, увидевшие долгожданный караван с материка. Теперь будет легче: и мужикам на стенах, в охотах и рейдах, и женщинам в повседневке. Кстати, можно будет заряжать разведку в две пары, совсем другое дело.
Начали разгружать джонки.
А мне опять стало стыдно. Среди прочего груза ребята притащили две бочки с бензином… Знали бы они, что мы ещё первую из пяти не истратили! Куда тратить-то, сидя в пределах дачного участка? Второй важной позицией, по мнению профессора, были патроны для нарезного оружия. И опять красней, Квачин! Давай, давай, как минусинский помидор! Там война идёт, а Диксон по твоей глупости отжимает у метрополии ценные боеприпасы. У самих расход очень маленький.