— Дэн, ты ни черта не понимаешь в людях. Друзьями мы конечно стать не можем — слишком разное социальное положение, но! — Шэф поднял палец, призывая к вниманию, — коридор чувств, которые эти люди могут к нам испытывать, достаточно узок: они могут нас ненавидеть, нелюбить, презирать, бояться, или уважать…
— Все правильно! — невежливо перебил мудрого руководителя главный помощник, — они нас боятся и ненавидят!
— Отнюдь. Они нас сейчас боятся и уважают, а пройдет какое-то время и будут просто уважать. Сам подумай: они, сдуру, наехали на северных варваров! На тех людей, которые вчера задали перцу и береговой охране и особой страже! Об этих берсерках — отморозках говорит весь Бакар, а они, инкогнито, являются к ним в «Ржавый якорь», а им хамят и хотят развести на бабки! А они, вместо того, чтобы поубивать наглецов, по отечески, можно сказать — нежно, их вразумляют, — здесь Денис хмыкнул, но командор, не обращая на это внимания, продолжил: — да еще дают золотой на выпивку! Да при следующем нашем посещении этого вертепа, каждый будет считать за честь просто рядом постоять, а если мы позволим кому-то угостить нас пивом, этот человек будет местным героем и любимцем женщин и Рабиндраната Тагора!
— Ты это серьезно? — недоверчиво уставился на мудрого руководителя Денис.
— Конечно. Они еще гордиться будут, что получили пиздюлей непосредственно от самих северных лордов Атоса и Арамиса! Ты представь только! Северные Лорды! И не погнушались. Собственными, можно сказать, руками и ногами! Это у них будет как орден… «Знак Почета»!
— Не… ну это ты уже гонишь!
— Отвечаю! Через пару лет, каждый из этих, — верховный главнокомандующий кивнул на кучку завсегдатаев, с обреченным видом потягивающих выставленное компаньонами пиво — судя по их мрачным лицам не шло оно им впрок, — будет рассказывать почтительно внимающим неудачникам, которые сегодня здесь отсутствовали: «Ну — у… вот, как щас помню, подъезжает стало быть карета… красивая такая… шестерка белых лошадей!». Собутыльники удивляются, а самый смелый, или самый завистливый, говорит: «Да не может быть, что шестерка! Наверняка четверка была!», а этот — рассказчик, смотрит на него так снисходительно и с усмешкой роняет: «Дурень… Это же Северные! Лорды!», и все почтительно замолкают. Рассказчик выразительно смотрит на свою пустую кружку и ему мгновенно подносят следующую, но уже полную… А ты говоришь: купаться! — неожиданно закончил главком.
— Я не говорил! — пошел в отказ Денис.
— Да нет… это я так… молодость вспомнил… — улыбнулся верховный главнокомандующий. Причем улыбнулся без всякой кривизны, чем вызвал большое удивление Дениса, привыкшего к насмешливым улыбкам и кривым ухмылкам главкома.
— Ага… ага… дай соображу… — начал рассуждать вслух старший помощник, — теплое море, лунная дорожка, ты молодой нецелованный… обнаженная девушка рядом… какое тут, нахрен, купание… Угадал?
— Ясновидец! Как ваша фамилия, папаша!? Кашпировский? — Нет… Чумак? — тоже нет… О — о-о! Я вас узнал — вы, Вольф Мессинг!
— Слушай, Шэф! — а ведь точно! — несколько неожиданно произнес Денис.
— Что, точно? — с подозрением в голосе поинтересовался главком.
— Что люди искренне уважают тех, кто им навалял.
— Ну, а я о чем.
— Я вспомнил… читал когда-то, что какой-то римский папа лично возглавлял оборону Рима от варваров… то ли тевтонов… то ли лангобардов…
— Короче, Склиф. Подробности — в газетах.
— Да — а… — несколько невпопад отозвался Денис, мучительно пытаясь вспомнить, кого конкретно громил Папа на стенах Вечного Города, но так и не вспомнив, продолжил: — Так вот, этот папа заслужил у варваров такое уважение, что они ему потом земли подарили! О, как!
— Слушай… да ты образованный человек! — Шэф уважительно покачал головой. — А с виду не скажешь — крестьянин, крестьянином.
— На себя посмотри!
Треп компаньонов был прерван одновременным появлением прекрасно зажаренного поросенка, доставленного трактирщиком Фастушем Перейрой на специальном блюде и лоцмана Алхана, прибывшего самостоятельно, правда в сопровождении троих робят, посланных обществом на его поиски. И того и другого — и поросенка и лоцмана, компаньоны встретили с приветливым выражением на лицах — они были рады обоим.
Как только лоцман уселся за стол, в глаза сразу бросилось его значительное внешнее сходство с трактирщиком.
— Не братец твой будет? — поинтересовался Шэф, кивнув в сторону стойки, в данный момент пустующей.
— Не — ет, — улыбнулся «пират», — у нас все такие: бородатые, да усатые.
Компаньоны, до этого момента не особо присматривавшиеся к внешнему облику аборигенов, более пристально осмотрели посетителей трактира и пришли к выводу, что в словах Алхана содержалась значительная доля истины: из всех завсегдатаев, посетивших в этот день «Ржавый якорь», только один не имел на лице волосяного прибора, состоящего из усов и бороды. В его защиту можно было сказать только то, что он еще был лыс, как колено, так что не исключено, что его вины в отказе от следования имиджевым стандартам, принятым в обществе, не было — может болел, а может еще что.
— Угощайся Алхан! Слуг у нас нет, так что все, что понравилось бери сам и чувствуй себя, как дома — не стесняйся, — обратился к лоцману верховный главнокомандующий. Дважды повторять приглашение не понадобилось — Алхан с энтузиазмом принялся за поросенка и пиво. Компаньоны от него не отставали и минут через двадцать на столе остались только обглоданные кости и пустой жбан.
Трактирщик, видимо обладавший сверхъестественной интуицией, появился возле столика с новым — полным жбаном, как раз в тот момент, когда главком уже открыл рот, чтобы его позвать. Поставив выпивку, он исчез так же быстро, как и появился. И это было правильным решением — компания за столиком больше в его услугах не нуждалась — никакая сила в мире не смогла бы заставить Шэфа, Дениса и Алхана проглотить еще кусочек — ему просто некуда было бы проскользнуть, а вот для пива место всегда можно было найти. Теперь, заморив, так сказать, червячка, можно было приступать к деловой части встречи на высшем уровне. Инициативу по началу конкретных переговоров взял на себя лоцман.
— Высокие Лорды! — начал Алхан степенно отерев усы, — я безмерно счастлив, что вы вспомнили о моей скромной персоне и решили навестить, но… — он сделал театральную паузу совершенно в духе любимого руководителя, — сдается мне, что не тоска по моему обществу привела вас в «Ржавый якорь». — Он грустно и совершенно естественно вздохнул. Денис был абсолютно покорен актерскими способностями лоцмана, а тот продолжил свой монолог: — Вряд ли вы успели соскучиться — виделись мы не так давно, и как ни грустно мне это осознавать, но привело вас сюда не желание повидаться со старым Алханом… — он снова тяжело вздохнул, вызвав бурю аплодисментов в душе Дениса. За актерское мастерство он выставил бородатому пирату безоговорочную шестерку, — а какие-то дела…
«Учитесь киса — красиво излагает собака!» — не удержался от комментариев внутренний голос, а главком, будто слыша о чем идет речь… хотя может быть и правда слыша, черт его разберет, что там главком слышит, а что нет, заговорщически подмигнул Денису. В ответ старший помощник только восхищенно поцокал языком.
Свое алаверды командор начал в том же стиле, что и лоцман:
— Алхан! — торжественно провозгласил верховный главнокомандующий, — ты не должен думать, что нас с Лордом Арамисом привело сюда только дело, о котором ты так прозорливо догадался… — он сделал свою фирменную паузу, — … дело не только в деле — прошу простить за тавтологию, которое привело нас в «Ржавый якорь», — Алхан в ответ лишь выпучил глаза — видать нечасто ему попадался достойный спарринг — партнер на славном поприще риторики. — Не спорю, — продолжал Шэф, — мы деловые люди! Но! Общение с мудрыми людьми, это такое же наслаждение, как еда, вино и женщины! — Лоцман был сражен. Конечно, как человек неглупый, он наверняка ощущал густой соус лести, которым было щедро приправлено блюдо Шэфовского выступления, но все равно слушать командора ему было приятно! — Поэтому, я надеюсь, ты не обидишься, если я перейду к делу? — В ответ лоцман только развел руками:
— О какой обиде может идти речь? Я польщен, что такие большие люди, как Северные Лорды, не погнушались найти меня, чтобы приобщить к своим большим делам! Я — весь внимание!
— И еще… большая просьба, чтобы все сказанное за этим столом осталось между нами… — верховный главнокомандующий пристально взглянул в глаза Алхана, пытаясь определить, насколько серьезно воспринята им эта… скажем так — просьба. Видимо он остался доволен увиденным, потому что продолжил: — Скажи пожалуйста, сколько стоит «Арлекин»?
— Продать, или купить? — мгновенно отреагировал лоцман, нисколько не обескураженный неожиданным вопросом.
— Продать конечно, — удивился Денис. — С чего бы нам его покупать? Мы же на нем пришли.
— А может он не ваш, — пожал плечами Алхан, — и вы решили его купить у владельца.
— Понятно… а скажи пожалуйста… — начал было старший помощник, но договорить не успел.
— Продать, — прервал прения Шэф.
— А где «Арлекин» построен? — сразу же перешел к конкретике лоцман.
— На второй Главной верфи Военно — Морского Флота Высокого Престола! — отчеканил командор. В ответ лоцман уважительно покивал:
— Серьезное место. — Он немного помолчал и как бы между прочим поинтересовался: — А сколько вы за него заплатили?
— Мы не платили… — несколько двусмысленно, но на самом деле абсолютно правдиво, пояснил Шэф. Алхан снова покивал, как будто соглашаясь со своими невысказанными мыслям.
— Когда на воду спущен?
— В триста семьдесят девятом году… — в ответ лоцман поднял изумленные глаза:
— Когда?!
— От основания Высокого Престола, — невозмутимо пояснил Шэф.
— А по нормальному это когда? — летоисчисление, используемое северными варварами, Алхана совершенно не устраивало. В ответ командор только пожал плечами, а Денис принялся с интересом разглядывать деревянные узоры на столешнице, всем свои видом показывая, что вообще не прислушивается к разговору, а мысли его заняты всяческими возвышенными материями и участвовать в таком вульгарном занятии, как приведение различных летоисчислений, принятых на Сете, к общему знаменателю, он никак не может. — У нормальных людей, — ворчливо продолжил Алхан, выделяя тоном слово «нормальных», — сейчас идет три тысячи сто двадцать восьмой год от Низвержения Темного Ангела… Ладно, — оборвал он сам себя, — Лорды такой ерундой, как летоисчисление, свои головы видать не забивают… у них есть дела поважнее. Пойду спрошу у Фастуша — он по молодости где только ни бывал — может знает. — С этими словами, грузно — полведра выпитого пива грациозности движений не способствовали, выбравшись из-за стола, Алхан направился к стойке, где застыл трактирщик.