ал, для того, чтобы продолжить дуэль, если ее не удаться решить при помощи основного оружия — арбалетов.
… удастся — удастся… не переживай…
… хрен вам! — а не барабан!..
Главный распорядитель замолчал, дождался полной тишины и выдал: — И последнее! Ти — и-и — и-т А — а-а — а-рден — н-н и Л — л-л — орд А — а-а — р-р — р-амис будут сражаться голыми! — Ответом на это сообщение стал радостный вопль, причем преимущественно — женский. Завершив публичную часть своего выступления, главный распорядитель обратился к «брачующимся» совершенно обычным, нормальным голосом: — Пир Арден, Лорд Арамис, ступайте в свои раздевалки, вас пригласят.
— Я, Орпан Такул — артефактор Гильдии Магов, — поприветствовал Шэфа, Дениса и Эбрэхэмуса немолодой, мрачный человек, появившийся в раздевалке. — Я должен проверить Лорда Арамиса на предмет наличия артефактов, спрятанных на теле, оружии и одежде… — в ответ на гневный взгляд обоих «северян», он только развел руками: — таков порядок пиры… в смысле — Лорды! — поправился он.
— Делай, что велит твой долг, искусник! — гневно сверкнув очами, произнес командор, демонстрируя высшую степень охватившего его гнева — Их! Северных Лордов! Атоса! и Арамиса! Подозревать в попрании рыцарской чести?!!! А главное! — Проверять!!! Он бросил на мага взгляд в котором явно читалось: «Ну, погодите жирные южные черви! Во время следующего набега мы припомним вам и это тоже!»
Маг прекрасно понял пантомиму, исполненную главкомом, и тяжело вздохнув, еще раз развел руками — мол ничего личного — работа такая. Он попросил Дениса, развалившегося в кресле, встать и поднять руки. Денис проделал требуемое совершенно бесстрастно — безразличное и бездумное спокойствие, владевшее им все последнее время, никуда не подевалось, превратившись чуть ли не в апатию. Согласитесь — несколько странное состояние для человека, выходящего на смертный бой, в котором ты должен победить, или умереть.
Даже если ты полностью уверен в себе, предстартовый мандраж присутствует всегда — это могут подтвердить артисты и профессиональные спортсмены… если они конечно мастера, а не ремесленники. Как бы ни был слаб твой соперник, как бы много раз ни играл ты роль, всегда существует, хоть и мизерная, возможность ошибки, провала, фатальной неудачи и подсознание реагирует на это, повышая уровень адреналина в крови и заставляя волноваться без видимых причин. Денис прекрасно осознавал все это и тревожился, но… на холодном сознательном уровне, не испытывая никаких эмоций. Причем тревожился не по поводу предстоящей схватки, а по поводу отсутствия этой самой тревоги.
«Не к добру это как-то…» — отрешенно подумал он, дожидаясь окончания «профосмотра».
«Еще бы взвешивание провели!» — попытался развеселить его внутренний голос, но безуспешно.
Закончив с Денисом, Орпан Такул некоторое время водил руками над его оружием, причем, когда дошел до парфана, взглянул на Дениса несколько удивленно:
— Вы предполагаете?..
— Нет, — ответил за него Шэф, — но… береженого Бог бережет.
— А какой именно? — живо заинтересовался маг, — кто у вас на севере бережет воинов? — бог войны, удачи… или может быть, какой-нибудь другой?
— Бог один! — веско произнес Шэф и на этом теологическая беседа как-то сразу увяла.
— Ну что ж — все в порядке. Следуйте за мной, — с этими словами артефактор Гильдии Магов направился к двери, ведущей на арену. Вслед за ним потянулись и компаньоны с Эбрэхэмусом. Практически одновременно с ними — наверняка осмотр занимал строго определенное время и проводился параллельно, из дверей противоположной трибуны, появились отец и сын Ардены. По причине вынужденного отсутствия Дамира, роль секунданта взял на себя Дож Талион. Их сопровождал какой-то молодой человек, видимо такой же помощник главного распорядителя, как Эбрэхэмус и высокий, худой — можно даже сказать тощий, человек в темном, чем-то неуловимо смахивающий на журавля. Сходство с птицей ему придавал выдающийся, во всех отношениях, нос и голенастость. Судя по всему это был такой же маг — артефактор, как Орпан Такул. Появление обеих «команд» стадион встретил радостным ревом, по интенсивности не уступающим аналогичному на «Маракане», при выходе сборных Бразилии и Аргентины — публика была сыта и остро нуждалась в развлечениях — девиз «хлеба и зрелищ!» универсален во всех мирах и во все времена.
«Крови хотите, суки! — с неожиданной злостью, пришедшей на смену апатии, подумал Денис. — Вот бы и выходили сюда, на арену, и резали друг дружку. Так нет! — самим страшно. Лучше с трибуны посмотреть. Патриции хер — ровы! Коз — злы!» — Но, эмоции — эмоциями, а нужно было заниматься делом, ради которого он появился на поле. Для начала надо было выбрать оружие.
В центре площадки стоял стол с арбалетами, а около стола тусовался главный распорядитель со своей музыкальной командой. Арбалеты были небольшие, слабенькие — организаторы вполне справедливо полагали, что для такой короткой дистанции и такие сойдут, и Денис был с ними полностью согласен. Никакого зарядного устройства, даже примитивной «козьей ножки», к оружию не прилагалось, да и широкая тетива прозрачно намекала, что заряжать придется руками.
«Руками, так руками… — подумал Денис, — нам татарам все равно!»
— Выбирай, Лорд! — обратился к нему первому, как к вызванному на дуэль, ринг — анонсер, но инициативу, на правах секунданта, взял на себя Шэф. Он тщательно осмотрел оба механизма, взвесил на руке, прикидывая вес, после чего вынес вердикт:
— Практически одинаковые.
Денис молча взял ближний к себе арбалет, а оставшийся достался Титу. Затем главный распорядитель, с помощью мерных шнурков, проверил соответствует ли длина мечей и кинжалов обоих участников принятым стандартам. В область допустимых значений уложились оба. Да и трудно было не уложиться: длина меча варьировалась от метра до полутора, а кинжала от тридцати сантиметров до полуметра — не кинжал, а фактически гладиус. После выбора арбалетов и проверки холодного оружия, слово взял ринг — анонсер. Его голос загремел над ареной, легко перекрывая фоновый шум:
— Сейчас Ти — и-и — и-т А — а-а — а-рден — н-н и — и-и Л — л-л — орд А — а-а — р-р — р-амис выйдут на исходные позиции, после этого они зарядят свои арбалеты и положат их на землю. По сигналу гонга они могут стрелять. Продолжить сражение они смогут имеющимися у них мечами и кинжалами. — «Майкл Баффер» выдержал паузу и рявкнул: — Начинайте пир — р-р — р-р — ы-ы — ы-ы!
Вот подан знак — друг друга взглядом пепеля,
Коней мы гоним, задыхаясь и пыля.
Забрало поднято — изволь!
Ах, как волнуется король!..
Но мне, ей — богу, наплевать на короля!
Билось в голове у Дениса, пока они с Шэфом, несшим шпагу и кинжал, шагали на свою сторону поля.
— Ну, давай — ни пуха! — пожелал командор, складывая холодное оружие на землю.
— К черту! — механически отозвался Денис, приступая к привычной работе. При обращении с незнакомым оружием самым главным было не перекосить тетиву, иначе стрела полетит не туда, куда ты целишься, а к чертовой матери, как в анекдоте про царских сыновей: младший попал себе в руку, а старший среднему в жопу. Он опустил оружие вниз, встал ногой на стремя арбалета, а приклад упер в живот. После чего аккуратно — двумя руками взял тетиву и повел ее к замку. Затем, когда щелкнул замок, так же аккуратно вставил болт и осторожно положил заряженный арбалет на траву, «дулом» к Титу. Оставалось дождаться сигнала.
Бам — м-м — м-м! Звук еще висел над «Полем чести», когда Денис одним плавным движением подхватил арбалет с земли, упер приклад в плечо, навел на мишень — в данном конкретном случае на Тита, который тоже успел приготовиться к стрельбе, и нажал на спусковой крючок. Так как мелиферы подмышками молчали, сигнализируя тем самым, что никакой опасности ответный выстрел Тита не несет, то и выполнять какие-либо «противоракетные маневры» Денис не стал — а то еще отпрыгнешь в сторону и словишь болт, который должен был пройти мимо. В том же, что он не промахнется, Денис не сомневался ни секунды. Он и не промахнулся… правда радости от этого не испытал никакой, потому что его точный выстрел никакого урона Титу не принес. То ли это произошло случайно — а значит Бог был на стороне Тита, то ли сам Тит так подгадал, но попал Денис точнехонько в приклад его арбалета, который спас своего владельца от смерти, или тяжелого ранения. Ну что ж… вечер переставал быть томным — пришла пора позабавить почтенную публику по — настоящему! Денис отшвырнул за линию поля бесполезный арбалет и поднял с земли шпагу и кинжал. Вооружившись, он неторопливо двинулся к центру арены.
С момента инцидента, случившегося возле «Арлекина», когда Лорд Арамис сумел напугать его и вышвырнуть с пирса, как обгадившегося кутенка… вернее с того момента, как он полностью осознал свой позор и вплоть до этого мига, когда они, наконец, сошлись с северным Лордом «…лицо в лицо, ножи в ножи, глаза в глаза…», душу Тита Ардена сжигала ненависть. Ненависть эта была в равной степени направлена на двух людей — на Лорда Арамиса и на самого себя. Причем Тит не смог бы сказать кого он больше ненавидит, но скорее всего — себя. Он не был дураком и прекрасно понимал, что сам во всем виноват, но… выхода у него не было — он должен был убить, или быть убитым — третьего не дано. Жить одновременно с Лордом Арамисом он физически не мог — им бы на двоих не хватило воздуха! Иногда у него мелькала мысль, что даже смерть ненавистного северянина ничего не решит — ведь от себя не убежишь, но он гнал ее.
Тит был уверен в победе и имел на то все основания — в Бакаре он был одним из лучших фехтовальщиков — первый свой меч, чуть длиннее столового ножа, он получил в подарок от Талиона в возрасте трех лет и с того же возраста у него появился свой учитель фехтования, а Лорд Арамис, похоже, был с фехтованием не в ладах, раз выбрал арбалет — это конечно очень странно для аристократа… но это его проблемы! С другой стороны, даже если бы Тит Арден смог узнать, что противостоит ему хоть и красная, но! — Пчела! и объективно бы представлял боевой потенциал, с которым ему предстоит сразиться, это ни на йоту не изменило бы его решения. Победа, или смерть!