Неожиданно словно из-под земли выскочил самолёт Ар'рахха, сходу атаковал БПЛА. Пушки учебного истребителя буквально разорвали кормовую часть «охотника». Тот свернул с траектории, резко развернулся, уходя в сторону моря. Зелёный верзила «вцепился» в обидчика друга, как клещ в загривок собаки. Через несколько секунд он сблизился с ним… Застрекотали пушки, разбивая на мелкие части внутренности БПЛА. «Охотник» рухнул в море, усыпав поверхность воды вокруг себя сотнями фрагментов своих двигателей.
Впрочем, этого Александр уже не видел. Он выполнял новое «ухо», чтобы еще раз зайти в начало ВПП.
— Кто рассказал вам, как можно выполнить ваше последнее задание? — заложив руки за спину и спрятав в них свою неизменную указку, говорил Николай Платонович, строго глядя на бывших гладиаторов. Вопреки обыкновению, на этот раз он не стал ждать вечера, а устроил «разбор полёта» сразу после его завершения.
Заречнев растерянно посмотрел на Диту, неприязненно-равнодушно взиравшую на происходящее, перевёл взгляд на Ар'рахха. Ситуация складывалась весьма щекотливая. Сказать, что «это — не я, это — он», было бы, по сути, предательством друга, только что спасшего ему жизнь. А других вариантов ответа всё равно не было. Сашка молчал, не зная, что ответить.
— Ладно, в молчанку играть с вами я всё равно не буду — времени нет. Но вы знайте — я всё равно узнаю, кто вам подсказал способ, с помощью которого вы можете выполнить моё последнее задание.
— Никто ничего нам не подсказывал! — неожиданно подал голос молодой следопыт. — Это моя инициатива. Когда я увидел, что БПЛА повредил самолёт Саш'ша, сразу решил уничтожить эту злую стальную птицу. Седой и Дита переглянулись, на их лицах появились улыбки.
— Ну, если это так, ты вы просто гений, молодой че… Э-э-э… В общем, ты молодец, Арах! — замялся Николай Платонович, по привычке едва не назвав драка молодым человеком. — У нас курсанты неделями бегают от «охотника», пока сообразят, что лучшая защита — нападение и единственный способ выполнить задание — это уничтожить «охотника». А некоторые до этого так и не доходят.
— И что с ними потом бывает?
— А что было с тобой сегодня? Погибают они. Погибают, и всё. Программа БПЛА построена так, чтобы преследовать «противника» до тех пор, пока он не будет уничтожен.
— А что же Вы сразу не сказали? Если бы не Ар'рахх, он меня неделю бы гонял. Я же не знал, что его можно сбивать. И вы не сказали. У нас на Земле вообще-то такие вещи называются иначе — «подстава».
— Ты — не на Земле. И как эти вещи называются «у вас на Земле», можешь забыть. А насчёт того, что не сказали, то позволь спросить: а голова-то тебе зачем? Может, ты в неё не только кушать будешь, но и начнёшь использовать по прямому назначению — начнёшь думать? Хотя бы время от времени?
И насчёт недели ты подзагнул. БПЛА сбил бы тебя в следующем же вылете — готов поспорить на что угодно.
Так что если хочешь выжить, хочешь в отпуск слетать домой, на Землю, учись думать. Храбрости тебе не занимать. Но, поверь, отвага способна решить не все вопросы. Ты можешь даже отдать свою жизнь, защищая, например, того, кто тебе дорог. Но проблемы это не решит. Не ты должен жертвовать собой, умирать, защищая дорогих тебе людей или свой мир. Пусть за свою родину умрёт твой противник. Победил не тот, кто пожертвовал собой и умер. Победил тот, кто остался жить, а его противника больше нет. Смысл победы — в том, что после неё. Это не умаляет заслуг героев, отдавших свои жизни во имя победы. Но если в конечном итоге все герои — пали, а выжили одни мерзавцы, да еще с той, другой стороны, в чём смысл жертв, на которые они пошли? Цинично? Возможно.
Но ты должен осознавать: если есть задача, её нужно решить. Нужно выжить — любой ценой, но решить проблему, выполнить задачу. А уж потом, если так хочется — принести себя в жертву. Тем, кого ты победил.
Улыбаетесь? Смешно? Вот и я о том же. В жертву вы себя принести всегда успеете. Научитесь выживать.
Да, кстати, о выживании. Сегодняшнее задание ты, Заречнев, не выполнил. «Зачёт» я ставлю только твоему другу. Так что завтра седлаешь нового «коня», и — в бой.
— А как же БПЛА?
— Этих «игрушек» у нас — целый ангар битком забит. А надо будет, доставят еще.
Страха не было. И всё же Сашка не смог уснуть до утра. Вчерашнее поражение, поставившее его на край гибели, ему на многое открыло глаза. Например, что его представления о собственных возможностях заметно преувеличены. Что окружающие зачастую намного выше его в вопросах, в которых он считает себя достаточно подготовленным. При этом превосходство своё никак не выказывают. «Скромность укрощает человека»! — полезла в голову переиначенная поговорка. Заречнев покраснел, большим и указательным пальцами сжал мышцу на ладони. Из БПЛА получилась отличная «пилюля от крутизны». Завтра ему предстоит «принять» еще одну. Интересно, чем она станет? Лекарством? Или… Бокалом цикуты? Впрочем, ждать осталось недолго.
Ар'рахх пришёл в ангар раньше всех. Он тщательно осмотрел новый истребитель друга, зачем-то заглянул даже в пушки. Недовольно покачал головой.
— Что-то не так? — поинтересовался Заречнев, натягивая перчатки. Он забрался в кабину, долго настраивал параметры кресла. — Так чем ты не доволен, дружище? — Повторно поинтересовался он у зелёного верзилы уже перед тем, как выехать на истребителе из ангара.
— Пушки не пристреляли. Ты забыл?
— Да. Забыл. Но сейчас это уже значения не имеет.
— Тогда не стреляй издалека — промахнёшься.
— Спасибо. И… На всякий случай — прощай.
— Не паникуй! Вечером мы идём с тобой на рыбалку.
— Что, опять? Рыбу же нельзя есть!
— А ты уверен? А, может, это тебе нельзя, а мне — можно? Так как насчёт рыбалки?
— Умеешь ты уговаривать. Ладно. Пока… ИПЛ-4 покатился к выходу. На ВПП к самолёту подошёл Николай Платонович.
— У меня для тебя две новости: одна — хорошая, другая — плохая. С какой начать?
— Давайте с плохой.
— Тебе изменили задание. За тобой сегодня будут гоняться два «охотника».
— По очереди?
— Нет. Одновременно.
— А кто изменил задание?
— Мы… С Дитой.
Сашка опустил голову, помолчал. Похоже, его чувства «достали» бессмертную по-настоящему. Настолько, что… Ну, что же. Он заслужил наказание. И за это — тоже.
— А какая хорошая новость? «Охотники» вооружены разрывными снарядами, чтобы мне долго не мучиться?
— Нет, обычными. А хорошая новость — такая. Твоему другу разрешили подсказывать тебе с земли. Ты — рад?
— Ага! Просто спасу нет!
— Хорош ёрничать! Всё! Влетай!
«Охотники» ждали Сашку недолго. Максимум — секунд тридцать. Пара БПЛА взлетела сразу, как только он преодолел некую невидимую границу, заложенную в программе беспилотников.
Посмотреть на то, как «охотники» на этот раз собьют дерзкого новобранца, собрались все курсанты. Макс тревожно покусывал ноготь мизинца, «дед», похожий на борца, глянул в небо, равнодушно сплюнул себе под ноги. Ирина постояла немного, потом ушла куда-то в здание.
Впрочем, Заречнев этого ничего не видел, хотя, возможно, и догадывался. Но ему было не до сантиментов. БПЛА с первой секунды взялись за него «по-взрослому».
Сашка, как говориться, на собственной шкуре почувствовал, чем отличается противоборство «один на один» от схватки «один против двух».
Темнело в глазах, от перегрузок трещали кости и сухожилия, горячий пот заливал глаза, а мокрые от пота ладони норовили соскользнуть с ручки управления. Но Заречнев держался.
Беспрерывным каскадом фигур высшего пилотажа он уходил с линии прицеливания «охотников», не давал им выстрелить прицельно. Огненные струи трассеров всё время проходили в опасной близи от его кабины, но в самолёт пока не попало ни одного снаряда.
И всё же уничтожение его истребителя — вопрос времени для БПЛА. Их стальные «мускулы» не знают усталости, а «рука», «держащая» ручку управления, не дрогнет и после трёх часов непрерывного воздушного боя. В отличие — от человеческой.
Чтобы выжить, нужно победить. Понимания именно этого добился вчера Николай Платонович. Именно этого. Нужно выжить!
Мысль, словно заноза, глубоко забилась в черепную коробку бывшего гладиатора, она всё время «царапала» сознание, не давала расслабиться, не давала сдаться. Не давала погибнуть.
«Что там еще говорил седой?» — лихорадочно думал Сашка, уходя от очередной смертоносной очереди БПЛА. — «Что-то насчёт головы. Вроде бы, чтобы в неё не только есть. Есть в голову? Бред какой-то! Нет, этого Платоныч сказать не мог. Но что? Что? А, чёрт, опять всё вылетело из головы».
— «Охотники» разделились! — раздался в наушниках спокойный голос Ар'рахха. — Один пошёл вверх, второй по-прежнему у тебя на хвосте. Наверное, верхний будет атаковать тебя сверху, а второй постарается сбить на вираже.
«Ну, суки железные!» — разозлился Заречнев. — «Ну, никак им неймётся! Мстят, что ли? Эх! Мне бы капельку мощности двигателям прибавить! Да как»?
Сашка неожиданно вспомнил, что когда «альбатросы» преследовали «спарку», в которой находились он и Дита, их выручил экипаж Тимофеева. При этом выглядел их истребитель как-то необычно. Словно он «ощетинился», что ли? Хотя потом, на земле, он ничего необычного с самолётом Женьки Тимофеева и Юрки Самочернова не заметил. Из-за чего неожиданно «щетинисто» смотрелся истребитель-штурмовик, Заречнев тогда спросить постеснялся. Решил, что со временем до всего «дойдёт» сам?
Сашка лихорадочно побегал глазами по внутренностям кабины. Нужно было найти что-то такое, что он еще ни разу в полётах не использовал.
«Вот! Нашёл!» — едва не закричал от радости бывший гладиатор, обнаружив небольшой шарик рукоятки с мелкой надписью: «регулятор охлаждения реактора». — «Примерный принцип его действия понятен был из названия. Ядерный мини-реактор — штука наверняка очень сложная; в ней должен быть предусмотрен резервный «канал» отвода избыточного тепла в экстренных случаях. А воздушный бой на пределе возможностей летательного аппарата — чем не такой случай?