Человек вздрогнул, обернулся.
Заречнев ошибся — это был «бластерный» — тот самый парень, который тогда, когда бывшие гладиаторы впервые вступили на эту землю, стоял рядом с руководителем Центра Подготовки Звёздной Академии и поигрывал лучемётом.
Его лицо исказилось изумлением и злобой, он выхватил бластер и навёл его на Сашку. Заречнев даже не успел испугаться — тело всё сделало за него само. Он резко дёрнулся в сторону, уходя от смертоносного выстрела. Раздалось громкое шипение, словно десятки разъярённых кошек готовы были вцепиться друг другу в глотки, Сашкино плечо рвануло в сторону. Ему показалось, что кто-то невидимый ощутимо приложился к нему горячим утюгом.
Второй раз «бластерный» стрелять не стал. Он бегом приблизился к невысокому каменному поребрику, за который свалился подстеленный им Заречнев, дождался, когда тот его увидит; демонстративно медленно поднял ствол лучемёта, целясь Сашке в середину лба.
Где-то рядом тоненько тенькнула тетива. Голову нападавшего насквозь прошила страшная стрела, выпущенная из могучего лука драка. «Бластерный» замер, ничком повалился на землю. Его глаза были открыты, а на лице застыло выражение безмерного удивления. Наверное, перед смертью он увидел-таки стрелу, торчавшую из его головы в обе стороны. Но боги не отпустили ему времени, что он успел понять, как она там появилась.
Александр с трудом встал, подошёл к парню, ногой выбил оружие из руки мёртвого человека. Наклонился, поднял лучемёт, повертел в руках…
Откуда-то со стороны медицинского корпуса базы послышался властный окрик. Сашка обернулся на голос. К нему бежал Николай Платонович, следом, метрах в десяти позади неторопливо шла «длинноногая» — та самая девушка, которую Александр не видел практически с самого момента приземления на эту планету. Оба были вооружены.
Седой подбежал метров на двадцать, снова что-то приказал бывшим гладиаторам. Он остановился, поднял оружие. Но не выстрелил. Заречнев поймал за руку друга, потянувшегося за стрелой, бросил перед собой бластер нападавшего.
Николай Платонович подошёл, подобрал оружие, засунул его за пояс. Девушка за его спиной сделала то же самое — со своим.
— Мы все видели! — сказал седой, обращаясь, главным образом, к Александру. — У нас не было сомнений, что вы погибли во время атаки на корпус «А». Оказалось — что нет. Боги явно благоволят вам! Где вы были всё утро?
— На рыбалку ходили. Вот, рыбы наловили, хотели пожарить…
Сашка вернулся к поребрику, поднял за хвост обезглавленную рыбину. Николай Платонович побледнел, спросил:
— Вы её ели?
— Нет, не успели ещё. А что, местные правила запрещают ловлю рыбы?
— Да нет, ловлю не запрещают. Особенно таким экзотическим способом. Рыбу ловить можно. Её кушать нельзя. Для человеческого организма она ядовита. Метаболизм, знаете ли, у здешних организмов не такой, как у нас.
— А что, кто-то уже пробовал?
— Нет, не пробовал. А зачем? Нам сказали, что нельзя. Этого — достаточно.
— Кто сказал-то?
— Тебе не нужно пока этого знать. Придёт время — узнаешь. А пока — рано. И чё вы попёрлись-то на рыбалку в такую рань?
— Да, вот, Ар'рахху захотелось свеженькой рыбки! Недоедает он здесь!
Зелёный верзила подошёл, взял из Сашкиной руки рыбину, поднял на уровень лица, открыл свой широченный рот, показывая, как он сейчас вцепиться в рыбину всеми зубами и начнёт её жрать.
Все засмеялись.
— Ладно, идите за нами! Вещей у вас всё равно никаких не осталось. Нужно вас куда-то определить. А из-за чего на вас напал Николай? — неожиданно спросил седой, «поедая» глазами лицо Александра.
— Не знаю. Когда мы подбежали, он что-то искал в обломках здания. Да, он что-то нашёл и положил к себе в карман.
— В какой?
— В левый кажется.
Николай Платонович подошёл к телу «бластерного», покопался в карманах. Он вытащил какой-то предмет, поднял его на уровень глаз. Глаза его стали медленно округлятся от удивления.
— Знаете, что я вам хочу сказать? Вам сегодня крупно повезло. Вот эта штучка — инфракрасный целеуказатель. Её помещают в то место, куда потом должны попасть ракеты. Выходит, убить хотели именно вас, или одного из вас. М-да… Происходящее становится всё интереснее и интереснее. Пойдёмте-ка со мной в Главный корпус. В кабинете стратегического планирования нам не помешает никто.
Ну, что ты обо всём этом думаешь, Дита? — вполоборота повернувшись к длинноногой девице, спросил седой после того, как бывшие гладиаторы после «допроса» отправились навестить Ирину, наверняка встревоженную близкими утренними взрывами.
— Пока сложно сказать что-то определённое. Но кое-какие обнадёживающие признаки есть.
Да, нападение на тот транспортный корабль, кстати — первое за последние пятьдесят лет, вполне могло оказаться досадной случайностью.
Как и сегодняшние утренние события — тоже. У этого землянина, как ты понимаешь, в Городе Богов гораздо больше врагов, нежели друзей, его смерти хотят многие. Ты не хуже меня знаешь, какими были ставки на то, сможет ли этот смертный покинуть планету, особенно тогда, когда они со своим приятелем повторно собрались к Храму Ока Богов. Многие из-за упрямства и везучести Заречнева потеряли очень большие капиталы. Очень большие.
— Их никто не заставлял ставить на проигрыш…
— Да, это так. Но всё же желающих отомстить ему от этого меньше не стало. Но вот что интересно. Если эти два события — уничтожение транспортника и сегодняшний налёт — рассматривать не по отдельности, а объединить, как у вас говорят на Земле — «в одно производство», интересная картина может получиться.
— И какая же?
— Тысячи полторы лет назад у богомолов родился прорицатель. Ну, что-то вроде вашего Нострадамуса. Медиумы, как ты знаешь, они и так очень сильные. Но этот выделялся даже среди них. Так вот, среди его многочисленных пророчеств было и такое. Погоди-ка, попробую по памяти воспроизвести перевод. «Зелёная стрекоза летит над планетой. Гибель живому она несёт. Рушатся планы. Меняется равновесие, строимое многими поколениями кланов и родов». Там было что-то ещё… У меня есть полная запись его пророчеств. Сделанная, кстати, им собственноручно. Богомолы тогда ещё не строили планов по вытеснению людей с Геи. Бессмертные и люди могли свободно посещать их планету.
А потом у них произошёл переворот. Новая власть наглухо закрыла все границы. О том, что они всерьёз вознамерились колонизировать Землю, мы поняли только после того, как от чумы в Европе умерло более сорока миллионов человек.
Сейчас режим на планете богомолов стал более открытым. Но это никак не отразилась на их планах по поводу Земли.
Так вот, если богомолы по каким-то своим признакам определили, что один из наших новых рекрутов — та самая «стрекоза», которая разрушит их планы по колонизации Земли, они всеми силами и средствами будут стараться уничтожить его, а может — и весь набор.
Но если это так, и наши противники правы, то нам, в свою очередь, нужно стараться помешать им. Помешать и постараться понять, каким образом человек или драк могут разрушить систему, складывавшуюся тысячелетиями. Если, разумеется, такое возможно вообще.
— И что ты предлагаешь?
— Судя по тому, насколько точным был удар с самолёта, богомолы, или те, кто стоит за этим актом, несомненно, узнали, что их первоначальный план не сработал; узнали, что будущий рекрут не только выжил, но и находится здесь, на Главной Базе. Если они узнают, что он выжил снова, повторной атаки не избежать. А ты не хуже меня знаешь, что это такое — окончательное решение. Базу просто сравняют с землёй. А вместе с ней — и нас с тобой. Не посмотрят ни на твой статус, ни тем более — на мой.
— Ну, и какое будет решение?
— Мы все сегодня же перелетаем в школу подготовки пилотов. Там мы будем в большей безопасности.
— А база?
— Базу, возможно, придётся перенести в другое место. И как можно скорее.
Ирину бывшие гладиаторы переложили на носилки, бережно повезли к большому транспортному самолёту. Брюхо у транспортника разъехалось в стороны, пропуская пассажиров. Как только бывшие гладиаторы пронесли свой драгоценный груз внутрь, створки сомкнулись. Мерно и высоко засвистели двигатели, судно оторвалось от поверхности, унося людей и драка подальше от негостеприимного места.
Летели долго — несколько часов. Сашка и Ирина даже задремали под мерный вой моторов транспортника; Ар'рахх спать не стал. Он переместился в дальний от пилотов и раненных рекрутов угол, вжался спиной в холодный металл, покрепче сжал в трёхпалой руке стреломёт. Весь его вид говорил: если в самолёте на его друга попробует кто-то напасть, ему хватит и доли секунды, чтобы достать стрелу из колчана за спиной и отправить её точно в обидчика.
Встречать новеньких высыпало всё население лётной базы. Заречнев затруднился определить — сколько именно. Может быть, людей, облепивших самолёт, было сто пятьдесят, а может — и двести.
Сашка на пару с зелёным верзилой по пологому трапу осторожно вынесли носилки с Ириной. К раненой девушке тотчас же подскочили люди в белых халатах, оттеснили бывших гладиаторов от ручек носилок, быстро их куда-то понесли — подальше от лётного поля.
Слева и справа от транспортника завыли мощные двигатели, разгоняя в стороны пыль и самых неосторожных пилотов. Через несколько секунд обозначилась парочка мощных голубоватых струй, бьющих вертикально вниз.
«Ба! Оказывается, эти самолёты — с вертикальным взлётом и посадкой!» — догадался Александр, прикрывая рукавом глаза от мелких острых камешков, разлетающихся в стороны от места посадки истребителей.
Из брюха самолётов выползли колёса шасси, они мягко коснулись бетона лётного поля. Поднялся угловатый фонарь, выпуская из своих недр пилотов. Оба почти синхронно сняли свои шлемы. По плечам одного из прибывших лётчиков заструились густые каштановые волосы. Волосы второго блеснули сединой.
«Эге! Оказывается, Николай Платонович и эта, как её, прости Господи, никак не могу запомнить её имя, охраняли нас всё время, пока мы сюда добирались. Опасаются ещё одного нападения? Значит, сегодняшняя утренняя атака была не случайной? Но если это так, то повторного нападения можно ожидать в любое время. Интересно, кто из нас главный враг для них — я или Ар'рахх? Впрочем, время покажет».