Олег умом понимал, что ребята правы, да и внутри подрагивала какая-то жилка, отвечающая в человеческом нутре за испуг. И мысль «сейчас можно отказаться, и никто ничего не скажет», что скрывать, на миг в голове промелькнула.
— Я с вами, — еще раз щелкнул фонариком Ровнин. — Нас Аркадий Николаевич сюда троих отправил, вот все и пойдем.
— Ну, может, оно и правильно, — бросил окурок на асфальт Александр и придавил его подошвой кроссовки. — Время такое, что теорию учить особо некогда, потому что кругом одна практика. Двинули.
Олег мигом направился к подвалу, потому не заметил, как старшие коллеги переглянулись за его спиной. Может, и к лучшему, потому что тщеславие было ему не чуждо, а он мог заметить в их глазах молчаливое одобрение своего поведения.
В подвале все было так, как рассказывал участковый — и сыростью пахло, и застарелым дерьмом. Ну и еще мышами, как без них?
— Нам туда, — включив фонарик и указав им направление, произнес Морозов. — Ростов сказал — за теми трубами пролом.
— Интересно, как наши предшественники без всякой техники обходились? — вдруг изрек Баженов. — С чем они под землю лазали? С факелами? Неудобно ведь. А ведь точно лазали, без этого никак.
— Слав, давно хотел спросить — почему ты в таких ситуациях всякую чепуху мелешь? — уточнил Саша. — Всякий раз одно и то же. Олежка, ты с него пример не бери.
— Сам не знаю, — помолчав, ответил Баженов. — Но просто как дело к драке идет, в голову сразу всякая ерунда лезет.
— Она тебе в голову лезет и без драки. О, вот и он! Только это не лаз ни разу. Видать, тут какие-то коммуникации старые были или что-то в этом роде. Еще дореволюционные, похоже.
И правда, за небольшим проломом, осмотрев который Морозов вздохнул и покачал головой, как видно, заподозрив его рукотворное происхождение, обнаружился узкий проход, ведущий в кромешную темноту, причем узкая дорожка убегала как налево, так и направо.
— И куда теперь? — повертел головой Баженов. — Туда или туда?
— Туда, — ткнул направо Морозов.
— Почему?
— Следы, — ответил ему Ровнин, уже понявший, почему старший группы принял такое решение, и повел фонарем туда-сюда. — Смотри.
И верно, ход, с одной стороны поджатый фундаментом дома, с другой — стеной старой кирпичной кладки, был покрыт слоем пыли. Справа ее порядком истоптали, слева же имелись только одиночные следы, оставленные босыми узкими стопами.
— Вот мне урок — не смейся над новичками, они могут оказаться умнее, чем ты сам, — самокритично отметил Славян. — Все, двинулись.
— Я первый, за мной Олежка, ты замыкающий, — негромко скомандовал Морозов. — И не бухтим! Если только прямо что-то важное надо сказать. Двинули!
Темнота, низкие потолки и первая встреча с недобрыми гулями, ждущая впереди, здорово давили на душу Ровнина, потому, ступая след в след за Морозовым, он пытался понять — это страх или что-то другое? Хочется ему плюнуть на все и рвануть туда, где в небе светит солнце, а мир не слишком к нему добр, но все же понятен, или нет? Самолюбие говорило «нет», вспотевшие ладони и мурашки, бегущие по спине, утверждали, что да, очень хочется. Хотя последнее безусловной правдой можно было и не считать, поскольку после теплого летнего дня подземелье встретило их не ожидаемой духотой, а прохладой.
Но присутствовал и еще один факт, который Олег осознал не сразу. Вернее — не сразу в него поверил, так правильнее сказать. Он в какой-то момент понял, что вся эта невозможная жуть, над которой пару дней назад он только посмеялся бы, ему начала очень нравиться. Причем оптом — с гулями, с призраками, со странным домом на Сухаревке, с ребятами, один из которых шел впереди, а другой прикрывал его сзади. Вот такой отчасти противоестественный факт.
Небывальщина? Возможно. Но интересно же! До скрипа зубов интересно. Вот только одно непонятно — найдется ли для него место в этом новом и странном мире, где есть то, чего вроде бы и нет? Или он так и останется в нем ничего не понимающим гостем, которого проще оставить в «рафике», чем взять с собой. Понятно, что все зависит только от него самого, и если он здесь и сейчас оплошает, то, скорее всего, этот первый выход на задание станет для него последним. Отправит его Францев полгода в Перово пересиживать, да и все.
А не хочется. Уже не хочется.
— Смотрите, — остановился Морозов и снял со стены белый лоскут. — Верно идем, тут ее тащили.
Кусок материи оказался обрывком платья, белого в синий горошек.
— Может, эта тряпка здесь давно висит, — усомнился Баженов.
— Девчонка в таком была, мне участковый сказал. Ее, точно говорю.
— Хорошо, что несли. Ну как жива еще?
— Дай бог.
Коридор кончился вдруг, стены, теперь уже обе из красного кирпича, разошлись в стороны, превратившись в небольшой круглый зал.
— А вот и комитет по встрече, — спокойно сообщил коллегам Морозов. — Видать, учуяли нас. Славян, ты сюда, Олежка, прикрываешь наши спины. И помни, о чем мы договаривались наверху. Дорога прямая, точно не заплутаешь. В отделе все Командору расскажешь, от и до.
Ровнин не сразу понял, что он имеет в виду, но после того, как два ярких луча фонариков прошлись по противоположной стороне зала, то компанию потным ладоням составила мигом взмокшая спина.
Он, конечно, сам для себя уже придумал, как выглядят гули, в основном отталкиваясь от упомянутых Баженовым фильмов о живых мертвецах, но реальность воображение переплюнула, что, заметим, случается в жизни нечасто.
Напротив них стояло десятка три существ, лысые черепа которых зеленая кожа обтянула настолько плотно, что была почти незаметна. Круглые глаза с огромными зрачками поблескивали в свете фонарей, а в безгубых ртах щерились острые зубы-иголки, те самые, которых Олегу велел опасаться Морозов. Правда, в данный момент ему стало ясно — если в такие попадешь, то заразы можно уже не бояться. Такие станут рвать людскую плоть до той поры, пока та не кончится, а потом еще и кости обглодают.
Гули стояли стеной, почти не шевелясь и не моргая, что добавляло дополнительной жути.
— У-хо-ди-те, — прошелестел с той стороны зала голос, причем ощущалось, что людская речь говорящему дается с немалым трудом. — Пока жи-вы!
— Уйдем, — спокойно согласился Александр. — Но прежде верните ту, которую вы забрали. Она не ваша.
— Наша, — возразил гуль. — Мы забрали. Наша.
— Против правил забрали, — отчеканил Морозов. — Тут ваш мир. Ваши правила. Никто из нас не приходит в ваш дом без спроса и разрешения. Те, кто это себе позволил, — ваша добыча, мы не спрашиваем с вас за нее. Там, наверху — наш дом и права охотиться в нем у вас нет.
— Нам не нуж-но право, — после паузы заявил переговорщик. Олег, кстати, уже приметил его, этот гуль был повыше остальных и одет получше. Условно, разумеется, ибо сильно драный кожаный плащ, наброшенный на голое тело, шикарной одеждой считать сложно. Ну а особенного колорита ему добавлял пестрый замызганный галстук, болтающийся на тонкой длинной шее. — Мы бе-рем что хо-тим.
— Так не бывает. Есть Покон. Есть договор нашего главного с королевой Джумой, и вам это известно. Как и то, что королева не прощает тех, кто его нарушил. Отдайте девочку, и конфликт будет исчерпан.
— Мудрено говоришь, — прошептал Баженов. — Не поймут же.
— Мы промолчим о том, что случилось, — признав его правоту, добавил Морозов. — И просто разойдемся в разные стороны. Вы — к себе, мы — к себе.
— Вас трое, — после очередной заминки прошепелявил гуль. — Нас — много. Добыча на-ша. Уходите!
Разговор явно зашел в тупик, вернувшись к тому, с чего начался. Олег не очень представлял, что сейчас скажет Морозов. По крайней мере, у него самого вариантов продолжения беседы в голове не возникало. Кроме драки, которая оперативникам явно ничего хорошего не сулила.
— Ты не хуже моего знаешь, что нас никогда не пугала драка, в которой один выходит на десятерых. — Нож Морозова, ширкнув по ножнам, покинул их. — Я знаю, что вы смерти не боитесь. Но и мы тоже. Не вышло договориться — будем драться. Мы умрем? Значит, такая судьба. Только помни, гуль, с договором к твоей королеве больше никто не пойдет. Вместо нас в ваш дом придет текущий огонь, как когда-то давно, в те времена, когда твое племя так же, как и сегодня, подумало, что оно само решает, на кого, когда и где можно охотится. Ты же знаешь историю, да? Такое даже вы, живущие одним днем, не забудете.
— Зна-а-а-аю, — минутой позже прошелестел бесплотный голос, а после орава лысых зубастых существ качнулась вперед, сокращая расстояние между собой и оперативниками.
Глава 9
Баженов в тот же миг тоже выхватил нож из ножен, качнул голову вправо-влево, как видно, по привычке и чуть оставил правую ногу назад, лицо его было серьезно и сосредоточенно.
Олег тоже времени не терял, хотя, что скрывать, в тот момент, когда гули подались вперед, у него что-то внутри отчетливо екнуло, а ноги словно к полу приросли. Но помирать просто так, как баран на бойне, он не собирался, потому шустро достал из кобуры пистолет и передернул затвор, досылая патрон в ствол. Не причиняют им пули вреда? И ладно. Но лучше так, чем просто стоять и ждать.
Только вот против ожиданий на троицу оперативников никто не набросился и рвать их на куски не стал. Толпа мерзко выглядящих и так же пахнущих созданий застыла чуть ли не лицом к лицу с людьми, так и не сделав последнего шага.
— Боюсь-боюсь, — не скрывая иронии, произнес Морозов, глядя на обладателя галстука, стоящего прямо напротив него, и направил ему в лицо свет фонаря, от чего тот зашипел. — В последний раз предлагаю — добром ребенка отдайте.
— А если не-е-е-е-ет?
— Все ты уже понял, — отчеканил Александр. — Отдавайте и проваливайте. И чтобы больше такого не повторялось.
Олег созерцал происходящее и не понимал, как новому коллеге удается сохранять ледяное спокойствие, находясь в шаге от настолько жутких существ. Мало того — продолжать диктовать им свою волю. Не понимал, потому что точно знал — доведись ему оказаться на его месте, он так бы не смог. Голос бы выдал как минимум. Да что там — он, возможно, и слова бы из себя выдавить не смог, потому что очень уж жутко выглядела стена из зубасто-глазастых существ, которые только что слюну не роняли, глядя на них троих.