Красивая, короче!
Да и свидание это… Денег осталось — кот наплакал. Не по улицам же ее водить со словами «давай просто по городу погуляем»? Несерьезно, не школьники ведь уже. Да и не знает он города еще, как бы не заблудиться.
Так что не судьба. Да. Вот так. А что до глаз и фигуры — так москвички не хуже. Сейчас он чуток в столице пообвыкнет и какую-нибудь местную склеит. Посимпатичнее этой ведьмы!
Заключив с собой подобную сделку, Ровнин приободрился, осознал, что спать совершенно не хочет, отметил, что темноту за окном начали сменять утренние сумерки, включил свет и поставил чайник на плиту.
Баженов наутро заявился в отдел чуть ли не самым последним, причем по нему было видно, что он собой очень доволен. Весь помятый, рыжие волосы всклокочены, но зато рожа умильная до крайности. Или даже до зависти.
— Зря, Олежка, вчера со мной не пошел, — навалившись грудью на стойку и дыхнув перегаром в лицо Ровнину, сообщил Славян. — Было весело! Такая, знаешь ли, мне хирургиня попалась — чума! Или хирург? Не знаю, склоняется это слово или нет. Всю ночь с ней анамнез собирали — и так, и эдак. Но, правда, водку она жрать горазда — что ты! Я уже в дрова, а ей хоть бы хны, знай мне про резекцию желудка рассказывает. У нее экзамены скоро, вот и совмещала приятное с полезным.
— Тебе далеко до нее, а мне до тебя, — резонно возразил Олег, вращая карандаш в точилке. — Вот и валялся бы я в углу снопиком, вам храпом мешал.
— Тоже верно, — согласился с ним Баженов. — Не вариант. Здравия желаю, Аркадий Николаевич!
— И тебе привет, — ответил Францев, вошедший в здание, а после окинул сотрудника взглядом. — Хорош. Ты работать-то сможешь?
— Так точно, — дыша в сторону, бодро проорал Баженов. — Еще как!
— Свежо предание, — усомнился начальник отдела. — Морозов здесь?
— Здесь, — ответил Ровнин. — Наверху.
— Хорошо. — Аркадий Николаевич еще раз оглядел Баженова, невесело вздохнул и направился к лестнице.
— Не работает, похоже, этот «антиполицай» ни хрена, — сообщил Славян Олегу. — Хоть бы раз помог. Зачем покупаю?
— Лучше бы ты хмельное не употреблял, — влез в их разговор Тит Титыч, как обычно появившийся из ниоткуда. — Ничего доброго в нем нет, только лихое!
— Тебя не спросил, — без малейшего почтения произнес Славян. — И вообще — ты на меня обиделся днями? Вот и дуй губы дальше. Мне так жить удобнее.
— Дуй губы?! — Призрака, похоже, больше возмутило выражение, использованное Баженовым, чем смысл его слов, причем в этот момент по призрачной фигуре делопроизводителя даже что-то вроде небольших искорок пробежало. Смотрелось подобное одновременно и красиво, и немного пугающе. — Мальчишка! Ты что себе позволяешь! Да я... Я…
— Ну-ну, — подбодрил его оперативник. — Давай-давай!
Тит Титыч, как видно, вот так в моменте придумать ничего не смог и нырнул в стену. Мгновением позже за ним метнулся Аникушка, который на ходу покачал головой и постучал по ней коготком, укоризненно глянув на Баженова.
— Слав, на самом деле ты переборщил, — не одобрил действия приятеля и Олег. — Все-таки пожилой человек, в каком-то смысле ветеран. Зачем так-то?
— Да достал потому что своими поучениями до печени, — буркнул Славян, на самом деле, похоже, сообразивший, что перегнул палку, и из-за осознания данного факта еще больше злящийся то ли на себя самого, то ли на весь мир. — Ну и похмелье опять же. Пойду водички попью. И ты давай не рассиживайся, а наверх подтягивайся. У нас разводов в чистом виде не бывает, но раз Командор утром тут, то лучше внизу не отсиживаться. Мало ли какие у него есть на тебя нынче планы?
Олег хотел было сказать, что ему они как раз известны, но подумал-подумал и промолчал, сочтя, что поперед батьки в пекло лезть не стоит. Захочет Францев поделиться с коллективом новостью о том, что новый сотрудник снова сегодня при нем состоит, — расскажет. А нет — значит нет.
И, как оказалось, правильно сделал.
— Так что в итоге? — войдя в кабинет начальника, Олег услышал вопрос Францева, адресованный Морозову.
Как видно, речь шла о вчерашнем визите Саши в парк с красивым названием «Архангельское».
— В склепы их увели, — ответил тот. — Те, которые голицынские. Привет, Олежка!
— Привет, — пожал руку Саше Ровнин. Ему очень хотелось спросить, что за склепы такие и почему они «голицынские», но для вопросов момент был не самый подходящий.
— Старый князь опять чудить принялся? — поморщился Францев — С сороковых носа не казал на белый свет — и на тебе! Что ты сопишь, Ровнин?
— Да вопросов у него полная пазуха наверняка, — пояснил Саша, хлопнув юношу по плечу. — Но он вас боится, потому и не спрашивает. Да, Олежка?
— Меня? — удивился начальник отдела. — Вроде мы вчера хорошо поладили.
— Вчера — это вчера, — рассмеялся Морозов. — А сегодня — уже сегодня.
— Все вы святые, один Францев тиран и деспот, — усмехнулся Аркадий Николаевич и глянул на часы. — Ладно. Видишь ли, Олежка, Архангельское — место старое, с любопытной историей. В Москве и области вообще таких много, но конкретно это особняком стоит, очень уж непростые люди в разное время им владели. Например, Федор Иванович Шереметев, который умудрился в Смутное время всем успеть послужить — и Годунову, и Лжедмитрию, и Шуйскому, и Романову. При этом каждый из государей его привечал, и никто из них не казнил, хотя другим за меньшее голову с плеч сносили. Сильно ловок был боярин, выходит. До странного ловок.
— При таких раскладах одной хитрости мало, — подтвердил Морозов. — Не иначе как при себе колдуна держал. Или сам чем-то таким баловался.
— Еще там в собственниках Одоевские числились. Фамилия старая, княжеская, пращур их на Куликовом поле бился, и если верить источникам, то ли женой его, то ли невесткой являлась очень сильная ведьма. Да не простая, а черниговская.
— Тамошние ведьмы род свой ведут чуть ли не от начала времен, — снова пояснил Саша. — Традиции тысячелетние, врагу не пожелаю с ними связаться.
— Ну и так далее, один персонаж другого страннее. А в восемнадцатом веке Архангельское Голицыным отошло, и самого первого владельца из этой фамилии, Дмитрия Михайловича, в открытую чернокнижником все называли — и соседи-дворяне, включая тогда еще многочисленных Долгоруких, и собственные крепостные, и даже императрица.
— Екатерина Вторая? — уточнил Олег.
— Ты историю подучи, — попросил его Францев. — Я же сказал — Долгоруких тогда сильно много было. При ком их проредили капитально, так, что чуть совсем не выпололи с российской дворянской грядки?
Олег вздохнул, понимая, что сейчас снова начнет краснеть от стыда, но тут его выручил Саша, сказавший:
— При Анне Иоанновне.
— Верно, — оценил его ответ Аркадий Николаевич. — Впрочем, Голицыну тоже досталось, хотя и не так крепко, вот тогда-то он склепы для своего корня и построил, а поверх них французский парк разбил, для маскировки. Кто подумает, что под такой красотой мини-некрополь находится? Сейчас парк этот стал частью культурного наследия, а про склепы вообще никто не помнит. Да и они о себе почти полвека знать не давали. Однако вот, проснулся князенька с чего-то. То ли сам, то ли помог кто — не знаю пока. Нужно разбираться.
— А люди? — уточнил Олег. — Саш, их-то спасли?
— Вывел, — кивнул Морозов. — Правда, натерпелись крепко, отец семейства вовсе заговариваться начал. Такие приключения для психики просто так не проходят, особенно для мужской. Женщины в этой связи куда покрепче. Вернее — погибче. Двери я запечатал, но надолго ли того запора хватит — не знаю.
— Мы с Леной туда на следующей неделе скатаемся, — пообещал Францев, — глянем, что к чему. А сейчас нам с тобой надо в центр, на Площадь Революции.
— О как! — проникся его словами Саша. — Мы идем в гости? Как умные люди, прямо с утра?
— Так информация имеет особенность портиться, — в тон ему ответил Францев. — Пока она горячая — польза есть, а коли к вечеру прокиснет, то толку от нее будет ноль. Только зря потратим время и надышимся вонью.
Олег понял — речь о Джуме. Они собираются наведаться к королеве гулей.
— Все, дуй на улицу, — велел Морозову начальник отдела. — Теперь ты, Олег. До больницы мы сегодня вряд ли доберемся, потому отложим этот визит на завтра. Понимаю — суббота, выходной, весна, но вот такая у нас здесь жизнь.
— Да я ничего такого и не думал, — мигом заявил Ровнин. — Надо — значит надо.
— Не сотрудник, а золото, — похвалил его начальник. — Одно плохо — через месяц ты таким исполнительным быть перестанешь и в таких случаях меня про себя материть начнешь. Начнешь-начнешь, уж поверь. Все вы одинаковые! Ладно, что я еще хотел-то? А, вот! Ты часика в три набери этот номер, скажи, что звонишь по моей просьбе. И имей в виду — с той стороны провода находится целый полковник, которого зовут Иван Тимофеевич Бунин. Так что веди себя соответственно и меня не позорь.
— Есть. — Олег забрал у Францева бумажку, на которой был записан номер телефона.
— У Ивана хорошие связи в информационном центре, я попросил его похлопотать о подборе статистики, так, чтобы побыстрее и без бумажной волокиты, — продолжил Францев, — иначе можно и месяц ждать. Если повезет, то, может, уже сегодня тебе ее отдадут, так что съездишь и заберешь. На вот, держи деньги, купишь девочке из центра конфет. Только красивую коробку выбирай, не экономь! А то Баженов как-то раз в подобной ситуации развесных конфет взял, представляешь? «Кавказских». Дескать, в коробке четыреста грамм, а он на те же деньги три кило купил. Ну не олух?
— Не надо, — смутился Олег. — У меня деньги есть.
— Так я тебе и не свои даю, — верно истолковал его поведение Францев. — Это фондовые, на оперативные расходы. И бросай ты эту свою стеснительную самодеятельность! Взрослеть пора. Итак — заберешь статистику, привезешь сюда. А завтра с утра, надеюсь, мы с тобой к Либману прокатимся и доведем дело до логического финала.
— Будет сделано.
— Да, вот еще что. — Командор было двинулся в сторону лестницы, но остановился. — Можешь прочесть то, что тебе отдадут. Просто у тебя же принципы, да?