— Раз пригласил — значит плачу, — заявил Олег, заработав одобрительный взгляд и от Морозова. Тот даже большой палец правой руки вверх поднял, мол — мужик. — Ну, так как?
— Давай завтра днем созвонимся, там и решим, — предложила Яна. — С тетей просто надо еще поговорить, она же за меня отвечает, пока я в Москве живу. Но в целом — я за.
— Договорились. Тогда завтра ближе к трем наберу. Пока!
И, не слушая ответа, Олег положил трубку.
— Хорошо провел разговор, — похвалил его Францев, — грамотно. Точно согласится. Слушай, а кто такие «девчонки «гоу-гоу»?
— Не знаю, — пожал плечами Олег. — Так Ленц сказал, а я запомнил. Да! Самое-то главное забыл рассказать! То, зачем он сюда вообще приезжал!
Ну да, послание вурдалака начальству в его рассказ изначально не вошло, поскольку прямого отношения к произошедшему не имело. Олег, охваченный эмоциями, вообще про него как-то забыл.
Францев выслушал Ровнина, глубоко вздохнул, затушил сигарету и как-то очень невесело поинтересовался:
— Олежка, ты вообще нормальный?
Юноша не нашелся что ответить начальнику, только глазами хлопал.
— Мы, значит, про девчонок поговорили, личную жизнь тебе устроили на пару с досугом, а действительно важные вещи где-то там, за бортом остались.
— Да просто я как-то… — выдавил из себя Ровнин.
— Ладно бы на твоем месте Баженов сейчас сидел. У него на голове уши не затем, чтобы слушать, а для вентиляции. В одно влетело, из другого вылетело. Но ты-то вроде хомо интеллектус, сиречь — человек думающий.
— Да ладно, не завтра же вспомнил, а прямо сейчас, — заступился за Олега Морозов. — Время не потеряно.
— А профилактическая накачка нового сотрудника? — возразил Францев. — Случай подвернулся — я его использовал. Пусть помнит, что всегда надо сортировать новости и поручения по степени их важности. Запомнил, Ровнин?
— Так точно! — вскочил с кресла Олег, облегченно выдыхая.
— Молодец. — Аркадий Николаевич тоже поднялся. — Ладно, ужин и сон отменяются, поеду к Арвиду.
— Я с вами? — уточнил Саша.
— Пожалуй, нет, — подумав пару секунд, возразил Францев. — Слишком сильно вы тогда из-за Матильды сцепились. Не стоит дразнить гусей. Савва тут?
— Не знаю. Олежка, не сочти за труд, глянь.
— Ага, — кивнул Ровнин и метнулся к двери.
— Погоди, — остановил его начальник и протянул документы, которые раньше лежали в конверте. — Тут все как я думал, так что завтра отправимся к Либману, надо это дело заканчивать и в архив списывать. Давай часикам к десяти в отдел подъезжай. Но до трех вернемся, ручаюсь. А то ведь переживать станешь, терзаться — вдруг Яна обидится?
— И не думал даже, — чуть смутился юноша, после хлопнул себя по лбу, засунул руку в карман джинсовки и вытащил оттуда несколько купюр вперемешку с мелочью. — Чуть не забыл. Вот!
— Это чего? — удивился Францев. — Я вызываю такую жалость, что ты решил меня поддержать финансово?
— Ты на паперти стоял? — поддержал его Морозов. — Настолько все плохо?
— Сдача же! — пояснил юноша, кладя деньги на стол. — От конфет. Ну, вы мне деньги давали утром. А вот чек!
— Какая все же у нас смена подрастает хорошая, а? — притворно смахнул слезинку с глаза Аркадий Николаевич. — Да, Саш? Ревина, например, сроду сдачу не приносила. Ей такое и в голову прийти не могло.
— А Славян? — заинтересовался Морозов.
— Я еще не настолько тронулся умом, чтобы Баженову денежные средства доверять, особенно казенные. Он, конечно, парень честный, но сильно увлекающийся, особенно в тот момент, когда мимо ларьков с пивом проходит. Так, Ровнин, чего стоим, кого ждем?
Савва обнаружился в оперской, как всегда немного меланхоличный и жующий очередной бутерброд с сыром. Услышав, что его зовет Францев, он запихнул в рот остатки снеди, стряхнул с себя крошки и отправился к начальству.
— Чего случилось? — осведомился у Олега Баженов, валяющийся на диване и зевающий так, что у него челюсти потрескивали.
— Как всегда — хватай мешки, вокзал отходит, — ответил юноша. — Ты сегодня домой или снова практической медициной займешься?
— Домой, — с достоинством ответил Славян. — У тебя деньги есть?
— Есть. Но совсем мало. Плюс я хотел еще рюкзак купить, а то хожу как не знаю кто.
— Давай по-другому, — предложил оперативник. — Рюкзак я тебе подарю, у меня есть запасной. Хороший, крепкий, вместительный, черный, с надписью «Slayer» на борту. А на сэкономленные денежки мы пельменей на пять дней купим, майонеза, кетчупа и пива. Хотя нет, пива надо много, нас же двое. Не потянем. Лучше водочки, это экономнее. И как раз до зарплаты дотянем.
— Вариант, — согласился Ровнин. — Если честно, жрать охота — сил нет.
— Так поехали, пока «оптовка» не закрылась, — поднялся с дивана Баженов, распрямился, держась руками за поясницу, а после пожаловался: — Ох, болят мои крылья!
Наутро Москва в очередной раз удивила Олега. Он вроде бы начал привыкать к тому, что этот город сродни огромному улью, в котором мельтешит бессчетное количество обитателей, непрестанно двигающихся и занятых разными делами. Кто-то прилетает, кто-то улетает, одни пчелы мед в соты закладывают, другие, те, что трутни, его безостановочно потребляют, и так день за днем, день за днем.
А тут раз — и все переменилось. Поезда в метро пустые, на улицах никого, город словно вымер. Пройдет редкий человек, промчится машина — и только.
— Суббота же! — пояснил Ровнину начальник, с которым тот поделился своим наблюдением. — Лето почти. Кто на даче, кто на водоем городской отправился, кто просто дрыхнет дома. Плюс — это же центр, кто сюда доброй волей в выходной поедет? Какого тут делать?
— Ну, не знаю, — почесал затылок Олег. — Достопримечательности, музеи.
— Москвичи в родном городе по музеям не ходят, — усмехнулся Францев. — У них для этого есть Ленинград. Про достопримечательности я вообще промолчу, они часть окружающего их пейзажа, на который внимания никто не обращает в принципе. Да вот ты сам в Саратове часто на дом с кариатидами или особняк Рейнеке ходил поглядеть в выходной?
— Нет, — признался Ровнин.
— Как и предполагалось. Так чего ты от москвичей тогда хочешь?
— А вы в Саратове бывали, выходит? — заинтересованно спросил у него юноша.
— Бывал, — подтвердил начальник. — Давно правда. Красивый город. Только не спрашивай, почему я этого тебе раньше не говорил. Не хочу отвечать банальное «ты не спрашивал».
У Олега подобное в планах не значилось, он сейчас думал, как бы в очередной раз не покраснеть. Просто ни о первой, ни о второй достопримечательности, упомянутой Францевым, он даже не слыхал, хоть и прожил в Саратове всю сознательную жизнь.
— И вот где ее носит? — Францев затушил сигарету и выбросил окурок в урну. — А?
— Кого? — уточнил Олег, забрасывая в машину черный рюкзак, который вчера ему торжественно вручил Баженов. Был он всем неплох, кроме одного — к надписи «Slayer» еще прилагался рисунок в виде пентаграммы, что Олегу не очень понравилось. Не то чтобы он был сильно набожен, но при этом к разнообразной сатанинской атрибутике относился достаточно негативно.
— Ревину, кого еще? Я понимаю, девушка должна немного запаздывать, но на свидание же, а не на работу. Пусть даже и в выходной!
— А она с нами зачем едет? — осторожно поинтересовался Ровнин.
— Как эксперт, естественно. Ты вроде смекалист, я более-менее опытен, но от этих наших качеств проку в данном деле мало. Тут знания специального толка нужны, которыми наша опаздунья и располагает.
Елена появилась минут через десять. Девушка вошла во двор неторопливо, всем видом давая понять коллегам, какую она им услугу оказала, положив на алтарь работы свой выходной.
— Томна и красива, все мужчины перед тобой должны ложиться штабелями, — окинув Ревину взглядом, произнес Аркадий Николаевич. — Но даже красота не спасет тебя от моего занудства. Почему мы должны стоять на жаре и тебя ждать?
— Ну, вот так! — и не подумала тушеваться девушка, которая и впрямь выглядела весьма притягательно в льняном брючном костюме, выгодно подчеркивающем все достоинства ее фигуры. — Примите как данность.
— И ведь не возразишь, — пожаловался Францев Олегу. — Веревки из всех нас вьет.
— Ага, особенно из вас, — садясь в машину, усмехнулась Ревина. — Вы про такое вон Олежке рассказывайте. Он только пришел, глядишь, и поверит. Хотя — нет. Бедняжка с вами позавчера полдня по Москве катался, теперь поди ему навешай лапши на уши.
Олег их обмен колкостями слушал внимательно, но сам в нее не совался, осознавая, что ему пока по штату подобные шутки шутить не положено.
Хотя, возможно, может, он себя и накручивает, разумеется. Но лучше перестраховаться, а то опять резко укоротят, как в свое время в Саратове. Он тогда тоже вот в такую притворную перебранку Васька и Маруси из паспортного стола влез, так они его крепко причесали, дав понять, что жопе слова не давали. Подрасти, докажи, стань своим — и уж тогда…
— Олежка, а ты меня любишь? — поинтересовалась Елена вскоре после того, как машина выехала из двора.
— Что? — переспросил Ровнин, который, признаться, даже не услышал, о чем его Ревина спросила. Просто он уже ушел в размышления о том, как бы вызнать у начальника результаты его вчерашнего визита к Арвиду. Напрямую же не спросишь — неудобно. Да и, опять же — кто он такой, чтобы перед ним целый подполковник отчитывался?
Но ведь интересно!
— Для тех, кто на бронепоезде, повторю вопрос: ты меня любишь?
— Отвечай «нет», — посоветовал Францев. — Самый правильный вариант.
— Чего это? — подалась вперед Елена, оказавшись аккурат между двумя передними сиденьями, на которые она тут же локти положила. — Обидно, право.
— Потому что ты корыстная, — без особых комплиментов ответил Францев. — Не в смысле алчная, а… Говорить долго, демонстрировать надо. Олежка, ответь «да».
— Да, — покорно произнес юноша.
— Теперь твоя очередь, — глянул на девушку начальник отдела. — И не включай дурака, говори, что собиралась.