— Да сдался ты мне, — усмехнулся Славян. — Мальчик взрослый, голова на плечах вроде есть, писька выросла, значит, сам разберешься, как, где и с кем ночи проводить.
— Тогда чего?
— Того, — уклонился от ответа коллега и, явно пародируя Олега, добавил: — Потом расскажу.
— Не, — Ровнин уселся поудобнее и вытянул ноги, — сейчас. Я ж не усну теперь.
— Не хочешь спать — пожри, — предложил Баженов. — Там на сковородке картошка жареная осталась. Я такой, про друзей не забываю, в одно рыло хавку не трескаю. В холодильнике пива три бутылки, одну можешь употребить. О, а это за мной.
К подъезду, поскрипывая, подкатила знакомая «четверка», в которой обнаружились всех коллеги Олега, кроме Ревиной.
— Все, давай, — подмигнул юноше Баженов, — я погнал.
— Привет, Олежка! — опустив стекло, поприветствовал его Морозов, сидящий рядом с Францевым, который был за рулем. — Сразу видно — ночка у тебя задалась. Слав, садись, чего мнешься?
— А я? — удивился Ровнин, вставая с лавки. — Не понял.
— А ты поешь и в люлю, — пояснил ему приятель, забираясь в «жигули». — Воскресенье же. Отсыпайся.
— Аркадий Николаевич! — Олег подошел к машине и аж голову в салон засунул, из-за чего Морозов удивленно крякнул. — Как так? Вы куда-то, а я нет?
— Мы туда, куда тебе соваться пока не стоит, — пояснил Францев. — Таково мое мнение.
— Нечестно же! — почти крикнул молодой человек. — Я же один из вас? Как так-то?
Ничего ему начальник на это не ответил, только глянул сурово.
— По факту Ровнин прав, — неожиданно встал на защиту Олега Савва. — «Друг — это тот, кто помогает тебе подняться, если ты упал, а если не смог, то плюхается рядом с тобой». Мы, конечно, больше коллеги, но по смыслу сказано верно.
— И кто автор сей мудрости? — поинтересовался Францев.
— Винни-Пух.
— Кто?
— Медвежонок Винни-Пух, — повторил Савва. — Который с опилками в голове.
— Да ладно, давайте возьмем, — неожиданно попросил за Олега и Стасян. — На пригляд за машиной поставим, чтобы колеса не сняли. Ствола у него с собой нет, но кулаки в наличии.
— Чего это нет? — обиделся Ровнин и отвел в сторону полу джинсовки, показав всем наплечную кобуру.
— Ты чего, с собой к Ленцу оружие брал? — изумился Морозов. — Ты в своем уме?
— Заметь, Олежка, тебе два разных человека один и тот же вопрос с интервалом в несколько часов задали, — отметил Францев. — Повод задуматься. Ладно, садись. Некогда спорить, не ровен час, наши клиенты задумают пораньше свинтить. Ищи их потом по всем дорогам.
Ровнин мигом забрался в машину, опасаясь, что начальник может передумать. Из-за чего вполне вольготно сидящим Савве с Славяну пришлось потесниться.
— Поясняю для вновь прибывших, — привычно невозмутимо произнес Францев, когда машина тронулась с места. — Мы вышли на того, кто днями Хранителя кладов убил, и сейчас едем его задерживать.
— И кто же оказался настолько… — Славян, памятуя о том, что начальник матюки не жалует, повертел пальцами в воздухе, подбирая нужное слово. — Недалеким?
— Некто Саша Маленький, — ответил Аркадий Николаевич. — Бригадир из группировки Монаха. Два метра ростом, приблизительно столько же вширь, и мозг размером с грецкий орех.
— А ему-то Хранитель за каким лешим сдался? — изумился Баженов. — Он ведь не ларечник, на рынке «Адидасом» не торгует и с фур видаки «Фунай» не продает?
— Верно, — кивнул Францев. — Решил Маленький финансово подрасти, потому возжелал найти Либерею, с чем к покойному Анатолию Дмитриевичу и пришел.
— Либерею? — переспросил Свешников, который, похоже, этого не знал. — Командор, вы серьезно?
— Я сам сначала не поверил, но все именно так. — Начальник отдела то ли в зеркале заднего вида увидел глаза Олега, который явно не понимал, о чем речь, то ли просто решил, что нужны пояснения, потому добавил: — Либерея — один из священных Граалей археологии, антиквариата и всего такого прочего. Другое название — библиотека Ивана Грозного. Царь спрятал ее в 1571 году, когда хан Девлет-Гирей дошел до Москвы и собрался спалить столицу дотла. Да почти и спалил. Хотя это одна из версий, есть и другие. Важен факт — Иван Васильевич настолько надежно книгами распорядился, что их по сей день так и не смогли найти, хотя искали долго, и не самые глупые люди. Аукционная цена этого уникального собрания библиографических ценностей упирается в потолок разумного.
— Про что, на беду Митрохина, проведал Маленький, — завершил его мысль Савва.
— Думаю, сначала он хотел добром договориться, — продолжил Францев. — Анатолий Дмитриевич же раз за разом говорил ему «нет». Даже не из-за своего характера, а потому, что понимал — от него требуют невозможного. Далее в ход пошли более действенные переговорные средства, которые он просто не выдержал. Возраст, здоровье, да и подонки эти вряд ли силу свою соразмеряли.
— Какая нелепость, — покачал головой Морозов, — как глупо все получилось! Либерею они захотели, мать их так…
— На нашу удачу этот косяк у Маленького оказался не единственный. На той неделе он то ли нарочно, то ли случайно кинул на деньги Монаха, что крайне своевременно всплыло. Как вы знаете, такое не прощают, потому Саша, считай, смертник. Наши с братвой интересы пересеклись, и один тип из ближнего круга Монаха слил место, где на время залег виновник торжества. Плюс добавил, что надо спешить, поскольку Маленький собирается сегодня утром свалить из Москвы куда подальше, ориентировочно в «финку». До нее ближе всего.
— Не, Командор. Не слил, — подал голос Баженов. — Это они нашими руками его зачистить хотят. И наказали, и сами чистенькие вроде. И остальные десять раз подумают, прежде чем Монаха на деньги выставлять.
— Разве это по понятиям? — усомнился Олег. — По крайней мере, у нас в Саратове братва сама вопросы решает. По-другому западло.
— То у вас, — рассмеялся Славян. — А тут кое-кто уже предпочитает не стрелять, а думать. Маленький накосячил, и его немедленно за это наказали, причем не свои, а менты. Выходит, что Монах настолько крут, что в состоянии легавым сказать «фас», и те побегут выполнять команду.
— Все так, — согласился Францев, — но мне плевать. Главное — дело, прочее — мелочи. Так, что еще? А, да. Их будет пятеро — сам Маленький и его пристяжь.
— Их пять и нас пять, — качнул головой влево-вправо Баженов. — Командор, тут всякие номера вроде «оружие на землю, встали на колени, руки за голову» не пройдут. Были бы с нами «тяжелые» — тогда да. А так стрелять придется, без вариантов. На поражение. И лучше всего первыми.
— Саша мне нужен живой, максимум с продырявленным плечом, — произнес Францев. — Остальные не интересуют.
— Совсем не интересуют?
— Все четверо побывали на квартире Митрохина, — отчеканил Аркадий Николаевич, — и кто-то из них его убил. Кто именно — выяснять нет ни времени, ни желания. Да и стоят они один другого. Там столько крови на руках — лошадь утопить можно.
— Понял, — кивнул Баженов. — Задача упрощается.
Где-то через полчаса машина остановилась на окраине небольшой деревеньки из числа тех, которые статисты называют вымирающими. Покосившиеся дома с большей частью заколоченными окнами, рухнувшие заборы и безраздельно царящая тут тишина.
— У Маленького дом на противоположной стороне деревни, в двух шагах от леса, — пояснил Францев, указав рукой направление. — От деда остался. Он про него небось до сегодняшнего дня и не вспоминал, а тут вот, пригодился.
— Ну и отлично, — потер руки Баженов. — Вы с Саввой и Олежкой по деревне топайте, а мы с Морозом со стороны леса зайдем.
— Давай, — кивнул Францев.
— Командор, но как договорились, обходимся без всяких «ваша банда блокирована»? — уточнил Славян. — Стреляем первыми?
— Да. — Чуть ли не впервые за все время Ровнин услышал раздражение в голосе начальника.
— Отлично. Ждем, пока они все вылезут на улицу, после начинаем, — негромко хохотнул Баженов. — Но наш выстрел первый. Вы-то до позиции явно быстрее доберетесь. Олежка!
— Чего? — откликнулся юноша.
— Вперед не лезь. У тебя опыта с гулькин нос, не ровен час, на линию огня попадешь. Нашел себе хорошую скрытую позицию и лупи с нее в бандосов. Им плохо, нам хорошо, тебе весело. Все при деле, все довольны. И не засветитесь раньше времени! Чао!
И оперативники припустили к лесу, до которого было рукой подать.
— А то бы мы сами не догадались, — посмотрел им вслед Францев. — Прямо командир растет.
— Ну вот любит Славка пострелять, — заступился за Баженова Савва. — Что теперь?
— Правильный вопрос — что потом? — глянул на него начальник отдела. — Тогда, когда время стрельбы закончится. Мир станет другим, а он останется все тем же.
— Жаль только жить в эту пору прекрасную… Ладно, не время и не место для таких разговоров.
— Вот тут спорить не стану. — В руке Францева блеснул сталью пистолет, который он достал из-под куртки. Причем, что интересно, не штатный макаров, а какой-то другой, иностранный, серебристого цвета. — Выдвигаемся. Идем аккуратно, тишком, вдоль стеночек, на дорогу не выходим.
Деревня впрямь оказалась и мертвой, и совсем маленькой. Сотрудникам отдела не понадобилось много времени, чтобы добраться до противоположной ее стороны, где, собственно, они и увидели тех, по чью душу пожаловали.
Дед Саши Маленького, как видно, людей любил не больше, чем его потомок, потому возвел жилье наособицу от остальных. Двухэтажный дом стоял почти в лесу, достаточно далеко от околицы, что, с одной стороны, облегчило задачу сотрудников отдела, так как им было проще остаться незамеченными, с другой — осложнило, поскольку для прицельной стрельбы позиция эта была так себе.
— Вовремя мы, — отметил Савва, кинув взгляд на то, что творилось рядом с домом, где поселились бандиты. — На каких-то минут десять-двадцать позже подъехали бы — и привет.
Братки явно собирались покидать деревню. Один из них, высоченный и пузатый, как видно, тот самый Саша Маленький, говорил по мобильному телефону, другой сидел в машине с уже заведенным двигателем, а остальные топтались рядом с другим автомобилем, перекуривая перед дальней дорогой.