[786]. Это Лашкевич, А. В. Чевкин, а также привлекавшийся к следствию по делу выступления Черниговского пехотного полка майор А. А. Лебедев[787]. К сожалению, составители «Указателя» ограничились перечисленными 3 лицами, не проведя специальных разысканий для более полного выявления декабристов, отсутствующих в «Алфавите». Таким образом, целый ряд известных к тому времени имен декабристов, не вошедших в «Алфавит», не был учтен при составлении справочного издания 1925 г.
После издания «Алфавита» Боровкова вышло в свет лишь несколько публикаций, авторам которых удалось расширить круг помещенных в нем лиц. А. Е. Пресняков в монографическом исследовании истории тайного общества и событий 14 декабря 1825 г. и Г. С. Габаев в «военно-исторической справке», приложенной к нему, обобщили данные как опубликованных, так и архивных источников, и назвали имена отсутствующих в «Алфавите» А. А. Баранцева, Дашкевича, А. П. Литке, А. П. Пущина и А. В. Чевкина, участвовавших в событиях 14 декабря на стороне заговорщиков, расширив круг отсутствующих в «Алфавите» персоналий еще 3 лицами[788].
Составители биобиблиографического словаря «Деятели революционного движения в России» А. А. Шилов и М. Г. Карнаухова, опиравшиеся главным образом на тот же «Алфавит» Боровкова, дополнили группу отсутствующих в справочном своде следствия еще 4 персоналиями (Бухновский, Е. Н. Троцкий, С. И. Трусов, Крупеников), извлеченными из мемуаров С. Г. Волконского и И. И. Горбачевского[789].
М. В. Нечкина на страницах своего обобщающего труда уделила немалое место персональному составу декабристских обществ. Она тщательно реконструировала персональный состав Союза спасения, упомянув отсутствующего в «Алфавите» полковника Петрулина, с достаточной полнотой выявила состав различных управ Союза благоденствия, в поле ее зрения оказались и участники поздних тайных обществ, по разным причинам оказавшиеся «за кадром» расследования по делу тайных обществ – Крупеников, Троцкий, Трусов и др.[790]
Дальнейшее выявление новых имен приходится уже на последнее 30-летие декабристоведческих исследований. Указатель декабристских материалов РГВИА, составленный под редакцией Л. П. Петровского, включает ряд новых имен (Афанасьев, Градовский и др.), о причастности которых к декабристским обществам дали основание судить документы расследований при штабах 1-й и 2-й армий[791]. К сожалению, издание не содержит конкретных сведений, извлеченных из документов следствия, и развернутой аргументации, необходимой для сделанных его составителем заключений о причастности к декабристам.
В эти же годы появляются первые исследования, специально посвященные отдельным «новым» (или «неизвестным») декабристам. С. Л. Мухина в статье «Безвестные декабристы (С. Д. Нечаев и П. Д. Черевин)», опираясь на давнюю публикацию М. О. Гершензона[792] и привлекая новые материалы, остановила свое внимание на двух малоизвестных фигурах, из которых один – член Союза благоденствия С. Д. Нечаев – не значится в «Алфавите» Боровкова; данные об участии его в декабристском обществе были обнаружены в ходе подписки 1826 г. о «непринадлежности» к тайным обществам. Он представляет характерный пример члена декабристского общества, «ускользнувшего от следствия». Я. А. Гордин вновь ввел в число участников декабристского заговора забытые имена А. Ф. Багговута и А. В. Чевкина, не привлекавшихся к главному расследованию[793].
Следующие важные шаги были сделаны приблизительно в те же годы. В. А. Пушкина, составитель графической схемы декабристских организаций, включающей списки членов тайных обществ, собрав и обобщив тщательным образом данные источников и исследовательской литературы, представила целый ряд новых имен, не избежав, однако, при этом ошибок и неточностей[794]. Исследовательница привела более 20 имен, отсутствующих в «Алфавите» Боровкова. Но без раскрытия доказательной базы включения того или иного лица в списки декабристов эта работа все же не могла считаться в полной мере законченной.
В вышедшем в свет в 1988 г. биографическом справочнике «Декабристы» сведения о персоналиях участников декабристских обществ и военных выступлений 1825–1826 гг. были значительно пополнены и расширены[795]. Более того, в справочник включен особый раздел «Декабристы, не вошедшие в „Алфавит“ Боровкова и выявленные по другим источникам», содержащий 20 имен «вновь обнаруженных декабристов», из которых 18 являлись участниками декабристских обществ и военных выступлений 1825–1826 гг.[796] Этот раздел можно считать итогом того выборочного изучения свидетельств о «неизвестных» декабристских персоналиях, которое осуществлялось на протяжении предыдущих десятилетий.
Говоря о более полном, в сравнении с «Алфавитом» Боровкова, составе участников тайных обществ и декабристских выступлений 1825–1826 гг., С. В. Мироненко отмечал: «В настоящем издании сделан шаг к расширению и уточнению представлений об этом реальном составе. В особом, втором разделе справочника помещены биографические справки о 20 декабристах, не упомянутых в издании 1925 г. Принадлежность этих лиц к тайным декабристским обществам установлена по другим источникам. О некоторых из них написаны уже исследования. О других таких работ нет, но их имена, как членов тайных обществ, назвали сами декабристы… Это, как можно надеяться, привлечет к ним внимание исследователей и будет стимулировать дальнейшие разыскания в этой области»[797]. Вместе с тем, в этом фундаментальном издании не были учтены некоторые известные на тот момент документальные указания о принадлежности к декабристам целого ряда лиц (например, С. С. Ланского, А. Ф. Багговута, А. В. Чевкина), а справки нового раздела нуждаются в уточнениях и дополнениях[798].
Не зафиксированные в «Алфавите» имена «новых» декабристов, несмотря на то что некоторые из них вошли в состав биографического справочника «Декабристы», все же оставались на окраине исследовательского внимания. Как правило, они по-прежнему не рассматривались в качестве участников «движения декабристов», прямым свидетельством чему является практически полное отсутствие сведений о них в библиографических указателях декабристоведческой литературы, отражающих утвердившееся в историографии представление о том, кто является декабристом[799]. Таким образом, их статус как декабристов остается неподтвержденным.
Лишь факт членства С. Д. Нечаева в Союзе благоденствия, а следовательно его принадлежности к декабристам, прочно укрепился в научной традиции и зафиксирован в библиографических справочниках; Нечаев даже «заслужил» как декабрист персональную рубрику[800]. Но этот случай является скорее исключением из общего правила. Другие лица, не отраженные в «Алфавите» Боровкова, составителями библиографических указателей декабристами не считаются. Об этом красноречиво свидетельствует отсутствие во всех указанных научных библиографиях имен А. Ф. Багговута, М. Д. Горчакова, А. В. Чевкина, в то время как о каждом из них имеются те или иные данные в публикациях и специальной литературе[801]. Это обстоятельство в полной мере показывает отсутствие интереса к ним как декабристам. Еще более показательно, что такие лица, как С. С. Ланской, А. П. и Ф. П. Литке, Н. Н. Муравьев, хотя и присутствуют в указателях декабристоведческой литературы, но не фигурируют в них в качестве декабристов. Все эти наблюдения говорят об одном: лица, не вошедшие в состав «Алфавита», как правило, не считаются декабристами. Инерция традиционных представлений распространяется и на современный этап декабристоведения.
Подводя итог обзору исследований, затрагивающих проблему «неизвестных декабристов» и расширяющих круг установленных членов тайных обществ, следует констатировать: категория декабристов, не вошедших в «Алфавит» Боровкова, до сих пор не получила необходимого отражения в исторической литературе. Фактически за единичными исключениями эти лица остаются неизвестными как участники «декабристского движения».
Более того, отсутствие лиц данной группы в своде Боровкова оказывало обратное влияние на «признание» их в качестве декабристов. Как правило, комментаторы публиковавшихся документов, содержавших прямые указания на принадлежность к тайному обществу такого незафиксированного в «Алфавите» лица, ограничивались замечанием о том, что свидетельств, подтверждающих эти данные, не имеется. Так, составители тома письменного наследия В. Ф. Раевского А. А. Брегман и Е. П. Федосеева, комментируя сообщение Раевского о принадлежности к Союзу благоденствия полковника Пятина, писали: «Сведений об участии полковника Пятина в тайном обществе декабристов не обнаружено», тем самым ставя под сомнение недвусмысленное указание осведомленного мемуариста[802]. В комментарии к воспоминаниям B. C. Толстого С. В. Житомирская оценила сообщение мемуариста о членстве Г. И. Ефимовича (Яфимовича) в Союзе благоденствия короткой фразой: «Сведений о принадлежности Яфимовича к тайному обществу у нас нет»[803].
Итак, отсутствие фамилии в «Алфавите» Боровкова стало причиной того, что принадлежность представителей этой группы к тайному обществу или военным выступлениям декабристов остается в научной традиции малоизвестным или совсем неизвестным фактом. В целом группа декабристов, не зафиксированных в «Алфавите» Боровкова, вплоть до недавнего времени оставалась вне исследоват