– Я сам все знаю, я умею делать запеканки.
– А вы режьте потоньше, – скомандовала она Стелле и Адриану, которые начали резать кабачки.
Жорж вошел, толкнув дверь плечом. Поставил коробку со съестным на стол посреди очистков. Кинул недоверчивый взгляд на миску с нарезанными кабачками.
– Опять хочешь заставить меня худеть?
Сюзон пожала плечами и ничего не ответила.
– Просто мания какая-то! – пробурчал Жорж. – Ты сама-то себя в зеркало видела? В дверь не влезаешь!
– Как там на рынке? – невинно поинтересовалась Сюзон. – Народу много? Знакомых встретил? Принес мне лотерейный билетик? Ну ты не особо потратился?
– Если вам нужны новости, да, новости у меня есть! – воскликнул Жорж. – И это вовсе не детские игрушки. Смотри, вот твой лотерейный билет. Скреби давай[9].
Сюзон сунула его в карман и сказала, что соскребет, когда сама решит.
А Стелла жадно навострила уши.
– Ух, у Лансенни сегодня все трепали языками как проклятые!
Взгляд его упал на газету, и он возмущенно воскликнул:
– Да это же моя «Рустика»! Что она здесь делает? Вы решили мне ее испачкать? Там вся моя жизнь и жизнь всех растений в нашем саду!
– А ты бы тогда клал ее куда-нибудь в укромное место, – парировала Сюзон. – Так где ты был-то?
– Я ж говорю, зашел выпить кофе к Лансенни.
– К Лансенни? – воскликнула Сюзон, глаза ее гневно сверкнули.
– Да, мне нужно было увидеться с Жерсоном по поводу пробки от бензобака, которую я недавно потерял. Я был уверен, что субботним утром он окажется именно там.
– Ну так и что же? – спросила Стелла, которая подумала тотчас же, что узнает новости даже раньше, чем предполагала.
– Так вот… тут такое произошло сегодня ночью, пока мы все спали!
– Ну не тяни, рассказывай, – сказала Стелла, томимая нестерпимым желанием поскорее все узнать.
– Экая ты нетерпеливая! – сказал Жорж. – История становится еще лучше, если как следует потомиться! Если все сразу рассказать, эффект будет испорчен. Ну, к примеру… Я бы охотно выпил кофейку, вот что. О, а ты как поживаешь, Адриан? Когда приехал?
– Сегодня утром. И мы с Томом времени зря не теряли, я научил его колоть дрова. У нас очень хорошо получилось, между прочим.
Жорж одобрительно кивнул, схватил кофейник, кусок сахара, сгрыз кусок сахара прежде, чем налил себе кофе.
– Ну а как со слизняками, Стелла? Удалось с ними справиться?
– Нет, увы. Не до того было все это время.
– Я предложил ей налить им пива, – сказал он, глядя на Адриана. – Это проверенное безотказное средство. А она меня не слушает. С курами было то же самое…
Стелла промолчала.
Она нервно кусала губы. Жорж знал, что она ждет, и чем больше она нервничала, тем больше он мучил ее ожиданием. Он обожал владеть ситуацией, распускать хвост, ощущать себя главным. Он вернулся из города. Видел людей, слышал сплетни. Она забыла, как четко работает агентство «одна баба сказала» в Сен-Шалане. Слухи ходят из конца в конец, иногда они оказываются правдой, иногда ложью.
– А что такое с курами-то? – поинтересовалась Стелла, желая показаться беспечной и спокойной.
– Лис опять пытался перегрызть решетку. Ты ничего не слышала?
– Нет, я спала.
– А он между тем поднял страшный гам! Но ведь ты же куда-то уезжала, правда?
– А почему он не трогает диких кур? – спросила Стелла, глядя ему прямо в глаза.
– Потому что знает, что с ними не так-то просто справиться. Они крутые ребята. Соотношение сил неравное. Так всегда у зверей.
– Ну не только у зверей! – вставила Стелла. Не могла отказать себе в таком удовольствии.
– А это еще что? – спросила Сюзон, погрузив руку в красный таз, где замачивалась белая блуза.
– Я стащила у тебя жавель. Мой просто кончился.
– И что, ты залила горячую воду? – воскликнула Сюзон.
– Ну конечно! Чтобы пятна лучше вывести!
– Жавель всегда используют с холодной водой, – проворчала Сюзон, – я же сто раз тебе говорила. Иначе пятна никуда не уйдут.
– Я все время забываю.
– Вот со слизнями такая же история, – вмешался Жорж. – она запоминает только то, что ее интересует.
– Иногда, когда я с вами разговариваю, у меня создается впечатление, что мне десять лет.
– Ну, Том частенько знает побольше, чем ты! – заметила Сюзон.
Адриан погладил Стеллу по ноге под столом и придвинулся к ней поближе.
Телефон Стеллы позвонил. Она положила нож, вытерла руки салфеткой.
– Это Жюли, – сказала она. – Мне надо выйти на улицу и поговорить с ней наедине. Скоро приду.
– Отличный способ отбояриться, – улыбнулся Жорж. – То есть тебе не интересно, что там было у Лансенни?
– Я сейчас вернусь, не рассказывай без меня!
И она одарила его ласковой улыбкой.
Он был побежден собственным оружием. Теперь ему самому придется ждать со своими свежими новостями.
Стелла вышла во двор. Полкан и Силач мигом прибежали и прижались к ее ногам, а Мерлин забился о загородку своего стойла.
– Ну наконец! Я вышла из кухни, теперь можем говорить спокойно. Ты где?
– Я дома. Только что пришла с рынка. Скажи пожалуйста, в Сен-Шалане только об этом и говорят!
– Да, я знаю. Жорж тоже только что вернулся с рынка и…
– Так ты все знаешь или нет, я не понимаю?
– Ничего я не знаю! Он набивает себе цену, а я боюсь выдать себя, если начну настаивать.
– Ну так вот: все вокруг обсуждают это.
– Что обсуждают?
– Да Тюрке!
– Тюрке? Быстро же народ узнал!
– Вроде бы на него сегодня ночью напал какой-то здоровенный, мощный тип, просто шкаф какой-то. И вооруженный до зубов. Он был в капюшоне, лица не видно. Они начали драться, парень достал ружье и выстрелил ему по коленям! По обоим! Тюрке удалось вызвать полицию. Он в больнице. Потерял много крови, но жив-живехонек.
– Видишь, ты была права! Он выдумал легенду.
– Прогноз для него неутешительный: он рискует до конца дней остаться в инвалидной коляске. Ну, по крайней мере, так говорили на рынке. Все только об этом и говорят. Но и это не все, ситуация для него еще больше осложнилась.
– Почему?
– Майкл, ну ты знаешь, тот ирландец, который открыл пивной паб рядом с крытым рынком… Он всем рассказывает, что так в Ирландии во время гражданской войны парни из ИРА обращались с предателями: простреливали оба колена. Такова была их «подпись», и так они каленым железом клеймили предателя. Ну, народ усвоил основное и, недолго думая, объявил, что Тюрке предал. Кого? А вот это никто не знает. Жалко, ты не слышала этих разговоров, там они словно на первом ряду партера сидели и все видели!
– Вот это да!
– И это тоже еще не все! Я тебе расскажу, ушам своим не поверишь!
Стелла услышала, что ее зовут.
Это был Адриан. Он стоял на пороге. В руке он держал колбасу и откусывал от нее по кусочку.
– Погоди, – сказала она Жюли. – Повиси пока, ладно?
Адриан жестом позвал ее назад на кухню.
– Я сейчас приду, – сказала она. – Буквально пара минут.
Он подошел к ней, обнял за плечи, привлек к себе.
– Две минуты – это уже чересчур! – сказал он.
– От тебя пахнет чесночной колбасой.
Она улыбнулась, погладила его по щеке. Тихо прошептала: «Ты счастлив?» Вместо ответа он снова вгрызся в колбасу. Глаза у него блестели, словно говорили: «Иди сюда, иди, ты нужна мне каждую секунду».
Она кивнула и продолжила разговор с Жюли.
– А что еще нового, скажи.
– Дюре.
– Что Дюре?
– Он был арестован сегодня в два часа ночи. Вождение в пьяном виде. Полицейские его отвели в вытрезвитель. Возможно, его лишат прав на шесть месяцев, а в худшем случае – до конца жизни. Дело в том, что это с ним не в первый раз. Обычно всегда вмешивался Рэй и добивался, чтобы его отпустили. Но на этот раз, конечно, он и пальцем не пошевелил.
– Но это невозможно! Дюре был на ужине у префекта, с ним вместе ходила его жена, она не пьет и садится за руль каждый раз, когда они куда-то ходят в гости!
– Ее не было в городе. Стелла, слушай меня внимательно. Она была в Париже. Поехала на премьеру фильма. Фильм с Софи Марсо, она ее обожает. И девочек с собой взяла. Ох, она так благодарила за это Рэя, так благодарила!
– Рэя?
– Да. Это он ей приглашения достал.
– Вот сволочь!
– Я же тебе говорила, руки у него длинные.
Стелла на мгновение замолчала.
– Я тоже вот так же призадумалась, – сказала Жюли, – и…
– Он все заранее подстроил. Отправил мадам Дюре в Париж, добился, чтобы Дюре пригласили на ужин к префекту, подпоил его там, запихнул мертвецки пьяного в машину, предупредил своих дружков-полицейских, которые его остановили по дороге к дому. И отправили в вытрезвитель. Парень попал по большой программе. И теперь он позволит Рэю забрать Леони.
– Ты все правильно поняла.
– Я уже слышу его голос, который произносит: «Ты выписываешь из больницы Леони, или я спускаю с поводка полицейских и тебя лишают лицензии на занятия медициной».
– Точно.
– Черт! Черт! Черт! Надо поехать за мамой и побыстрее забрать ее!
Она выкрикнула это громко, а потом замолкла и уже гораздо тише произнесла:
– А куда я ее дену?
В ее интонации было столько ужаса и отчаяния, что Жорж услышал и высунул голову из окна кухни.
Стелла его не заметила. Она стояла спиной к дому и, кусая пальцы, слушала, что ей скажет Жюли.
– Мы что-нибудь придумаем, Стелла, обязательно что-нибудь придумаем!
– Если мы привезем ее сюда. Он заявится сюда и обнаружит Тома. И Адриана.
– Мы найдем какой-нибудь выход. Обещаю тебе. До сих пор у нас все получалось, так что и дальше все образуется. Предупреди Амину, чтобы закрыла палату Леони на ключ. Днем опять созвонимся, ладно?
– Ладно, – прошептала Стелла. И еще тише добавила: – Спасибо, что ты все время рядом.
Она не была уверена, что Жюли ее услышала.
«Время идет слишком быстро, – подумала Стелла. – Не уверена, что удастся за ним угнаться. И сколько уже времени я пытаюсь его догнать?»