Тогда же он пишет: «Я писал о многих тревожных и трагических фактах современного международного положения, свидетельствующих о существенной слабости и дезорганизованности Запада перед лицом тоталитарного вызова… Единство требует лидера, таким по праву и по тяжелой обязанности является самая мощная в экономическом, технологическом и военном отношении из стран Запада — США. … Я призываю интеллигенцию Запада, международные организации гуманистического характера всемерно способствовать единству Запада» [112, с. 146][97].
Какое горе! Горе и ему лично, и горе общности ученых нашей страны. Это — поворот, положивший начало нынешнему разделению нашего народа и особо нашей интеллигенции. Какой болотный огонек его вел…
В интервью «Ассошиэйтед Пресс» в 1976 г. он заявляет: «Западный мир несет на себе огромную ответственность в противостоянии тоталитарному миру социалистических стран». Он завалил президентов США требованиями о введении санкций против СССР и даже о бойкоте Олимпийских игр в Москве в 1980 г.
В 1979 г. А. Д. Сахаров пишет писателю Бёллю о том, какая опасность грозит Западу: «Сегодня на Европу нацелены сотни советских ракет с ядерными боеголовками. Вот реальная опасность, вот о чем нужно думать, а не о том, что вахтер на АЭС нарушит чьи-то демократические права. Европа (как и Запад в целом) должна быть сильной в экономическом и военном смысле… Пятьдесят лет назад рядом с Европой была сталинская империя, сталинский фашизм — сейчас советский тоталитаризм» [113, с. 481].
С. Обогуев, который изучал тексты А. Д. Сахарова, цитирует «Сахаровский сборник» 1981 г.: «Запад и развивающиеся страны наводнены людьми, которые по своему положению способны распространять советское влияние и служить орудиями советского экспансионизма» [114].
Идея разрушения Советского Союза была выношенной частью элиты, но рупором ее стал А. Д. Сахаров. Предложенная им «Конституция Союза Советских Республик Европы и Азии» (1989) означала бы расчленение СССР на полторы сотни независимых государств. Например, о нынешней РФ в ней сказано (с. 25): «Бывшая РСФСР образует республику Россия и ряд других республик. Россия разделена на четыре экономических района — Европейская Россия, Урал, Западная Сибирь, Восточная Сибирь. Каждый экономический район имеет полную экономическую самостоятельность, а также самостоятельность в ряде других функций» [112, с. 272][98].
В «Предвыборной платформе», которую Сахаров опубликовал 5 февраля 1989 г., было выдвинуто требование: «Компактные национальные области должны иметь права союзных республик». Помимо полной экономической «самостоятельности, эти “области” и даже части “республики Россия”» должны были получить свои силовые структуры и вооружение.
Обостренное отношение у него было и к малейшему, даже надуманному или искусственно создаваемому, конфликту меньшинства с целым. Сахаров в «Меморандуме» (1968) пишет: «Человечество может безболезненно развиваться только как одна семья, без разделения на нации в каком-либо ином смысле, кроме истории и традиций» [128].
Это иллюзия или мечта — люди мечтают. Но почему позже А. Д. Сахаров оскорбил всю нашу нацию, когда она переживала очень трудные времена и входила в момент применения нового средства «холодной войны» — оранжевой революции 1989–1991 гг.? Молодежь, вероятно, этот случай не знает, а тогда люди получили травму. 2 июня 1989 г. начал работу съезд народных депутатов СССР. А. Д. Сахаров был депутатом от Академии наук СССР. Зал ему аплодировал. Но его выступление многих поразило. Главный смысл его был такой.
А. Д. Сахаров: «…Я меньше всего желал оскорбить Советскую армию… Я глубоко уважаю Советскую армию, советского солдата, который защитил нашу Родину в Великой Отечественной войне. Но когда речь идет об афганской войне, то я опять же не оскорбляю того солдата, который проливал там кровь и героически выполнял свой приказ. Не об этом идет речь. Речь идет о том, что сама война в Афганистане была преступной, преступной авантюрой, предпринятой неизвестно кем, и неизвестно, кто несет ответственность за это огромное преступление Родины. Это преступление стоило жизни почти миллиону “афганцев”, против целого народа велась война на уничтожение, миллион человек погибли. И это то, что на нас лежит страшным грехом, страшным упреком. Мы должны смыть с себя именно этот позор, который лежит на нашем руководстве, вопреки народу, вопреки армии, совершившим этот акт агрессии. Вот что я хочу… Я выступал против введения советских войск в Афганистан и за это был сослан в Горький. Именно это послужило главной причиной, и я горжусь этим, я горжусь этой ссылкой в Горький, как наградой, которую я получил… Это первое, что я хотел сказать…
А второе… Я упомянул о тех сообщениях, которые были мне известны по передачам иностранного радио, — о фактах расстрелов “целью, — как написано в том письме, которое я получил, — с целью избежать пленения”. Эти слова — “исключение пленения”, — это приговор для тех, кто мне писал, это приговор чисто стилистический, переписанный из секретных приказов.
Вот пока все, что я хотел сказать» [210].
Шум в зале. Выступили депутаты из армии и родители военных.
С. Ф. Ахромеев: «Мне пришлось в этой дискуссии с академиком Сахаровым участвовать. Я выполнял обязанности первого заместителя начальника Генерального штаба и начальника Генерального штаба весь период, пока шли афганские события. Я со всей ответственностью докладываю вам (в течение двух с половиной лет я выполнял свой воинский долг в Афганистане), что ни одного приказа или подобного чего-либо в Генеральном штабе и Министерстве обороны не издавалось, ни одного указания от политического руководства нашей страны мы не получали такого изуверского, чтобы уничтожать своих собственных солдат, попавших в окружение. Все это чистая ложь, заведомая неправда, и никаких документов академик Сахаров в подтверждение своей лжи не найдет».
Т. Д. Казакова (Ташкентская обл.): «Товарищ академик! Вы своим одним поступком перечеркнули всю свою деятельность. Вы принесли оскорбление всей армии, всему народу, всем нашим павшим, которые отдали свою жизнь. И я приношу всеобщее презрение вам. Стыдно должно быть!»
В общем, идея разрушения Советского Союза была выношенной частью всего «антиимперского» проекта, а рупором ее стал академик А. Д. Сахаров. Он был взят как знамя той радикальной частью элиты, которая пришла к власти в 1991 г. и определяла ход реформ. В 1994 г., к 73-й годовщине со дня рождения А. Д. Сахарова, Администрация Президента РФ издала брошюру «Слово о Сахарове» [203]. В ней — выступления тех, кто собрался на конференцию по случаю такого события, открывается брошюра обращением Б. Н. Ельцина.
Вот слова С. А. Филатова, тогда главы Администрации Президента: «В этом зале собрались те, кто считает себя учениками Андрея Дмитриевича… кто взял на себя тяжкую обязанность реализовать многое из того, о чем Андрею Дмитриевичу мечталось… Тем большая ответственность лежит на нас, на людях, кому выпало сегодня осуществить то, о чем мечтал Андрей Дмитриевич Сахаров… Да помогут нам выполнить эту нелегкую миссию опыт Сахарова, мысли Сахарова, идеи Сахарова и чувства Сахарова».
Были созданы потоки программных сообщений и утверждений политиков в широком диапазоне. Историк Ю. Афанасьев заявил, что «СССР не является ни страной, ни государством… СССР как страна не имеет будущего». Советник президента Галина Старовойтова: «Советский Союз — последняя империя, которую охватил всемирный процесс деколонизации, идущий с конца Второй мировой войны… Не следует забывать, что наше государство развивалось искусственно и было основано на насилии».
Поднятый на пьедестал историк и философ М. Гефтер писал: об «ответственности и пагубности военного союза Гитлера и Сталина, из которого органически проистекали… возможности человекоистребления, заявленные холокостом». Многие аплодировали, хотя почти все видели, что М. Гефтер подменяет понятие «пакта о ненападении» понятием военного союза. Это — способ усугубить в русских комплекс вины. При этом историка нисколько не смущало, что пакты о ненападении с Гитлером Англия и Франция подписали в 1938 г. — на год раньше СССР. У него получалось, что холокост «органически проистекал» только из пакта с СССР. О том, что все подобные историки самым чудесным образом «забыли» о Мюнхенских соглашениях, и говорить не приходится.
Историк М. Гефтер говорил в Фонде Аденауэра об СССР как «этом космополитическом монстре», что его «связь, насквозь проникнутая историческим насилием, была обречена» и что Беловежский вердикт, мол, был закономерным[99].
Даже в 2005 г., когда отмечалась годовщина перестройки и уже было пролито много крови, Горбачев-фонд издал доклад с той же «антиимперской» риторикой: «Реформируя Союз, Горбачев хотел одного: превратить его в подлинную, действенную федерацию, органически сочетающую сильный центр и независимые самостоятельные республики. Не секрет, что Советский Союз был построен на порочной сталинской идее автономизации, полностью подчиняющей национальные республики центру. Перестройка хотела покончить с такой национальной политикой…
Перестройка, безусловно, стимулировала рост национального самосознания в республиках. Однако реформаторы и интеллектуальная элита Советского Союза оказались неподготовленными к столь явным проявлениям националистических предрассудков, раскола, вражды» [322].
Ах, мы не знали! Причем здесь «порочная идея» 1920 года? Это и есть невежество. Ко времени перестройки СССР пережил несколько исторических эпох, прошел самые тяжелые испытания. Поразительно, что даже в среде патриотических ученых и мыслителей многие сдвинулись к Западу. Академик И. Р. Шафаревич отвергал сложившийся за многие века принцип построения Российского государства и предлагал взять за образец «нормальные» государства Запада (все же, наверное, не Заир): «На месте СССР, построенного по каким-то жутким, нечеловеческим принципам, должно возникнуть нормальное государство или государства — такие как дореволюционная Россия и подавляющая часть государств мира» [205].