Ах, как она хотела, чтобы хоть кто-нибудь достал её с полки для того, чтобы поиграть с ней в театр, где она танцевала бы на сцене в ярком свете софитов, но хозяйка была уже слишком стара, чтобы заниматься такими делами, а её два сорванца внука вряд ли знали, что такое театр. Так и стояла бедная балерина на своей полке, с высоты наблюдая за всем происходящим на кухне. Её некогда белоснежная балетная пачка уже давно покрылась толстым слоем серой пыли, а нежно-розовые пуанты засалились от частых прикосновений жирных рук хозяйки. Всё это очень печалило балерину, и она, наверное, уже давно погибла бы от тоски, если бы не праздники, которые часто проводили в этом доме. В эти дни в доме собиралось много народу, все веселились, смеялись и включали музыку. Это было самое приятное. Балерина закрывала глаза и представляла себя танцующей на сцене большого театра и делающей так ножкой — опа! опа!
Кроме балерины на кухне жили ещё большой блестящий чайник со свистком, огромный рыжий кот с подбитым глазом и тоненькая хрустальная рюмка, выдававшая «дзинь! дзинь!» каждый раз, когда кто-то подходил к шкафу.
— Скорей бы уже праздник! — воскликнула балерина, с замиранием сердца смотря на отрывной календарь, висевший на стене напротив. — Вы не знаете, далеко ли до ближайшего праздника?
Она обратилась к дремавшему на плите чайнику.
— Уфф! — пропыхтел чайник. — Вам-то какая разница? Стоите там себе на полке, хоть праздник, хоть нет, и маетесь от безделья. Никогда черновой работы-то и не видывали. Это нам, работягам, в праздники вчетверо работы больше, а вам лишь бы покрасоваться.
— Ой, и не говорите, коллега, — зазвенела из шкафа рюмка. — В прошлый праздник меня чуть не разбили, потянувшись за каким-то салатом. Так бы и разлетелась на кусочки, ладно успели подхватить. Дались вам эти праздники, милочка.
— Ну как же! — воскликнула балерина. — По праздникам приходят гости, все такие нарядные, разговаривают, веселятся, слушают музыку. Ах, музыка! Это так прекрасно! Если бы я могла, то танцевала бы целые дни напролёт.
— Вот-вот, вам только танцевать и ничего не делать, — вновь зазвенела рюмка.
— Дорогая моя рюмочка, вам ли не любить праздники? Разве не по праздникам вас начищают до блеска? Разве не стоите вы на белоснежной скатерти и превращаете в искры каждый солнечный лучик? Разве не издаёте вы тот волшебный хрустальный звон, когда ударяетесь со своими сестрами? А вы, уважаемый чайник? Не вы ли так радостно свистите на весь дом? Не вас ли так все ждут с нетерпением к торту? Ах, что ни говорите, друзья мои, а праздники — это чудесно!
Тут балерина увидела, что большой рыжий кот наблюдает за ней сквозь прищуренные глаза, и замолкла. К слову сказать, она немного побаивалась его — такой у него был суровый вид. Он никогда не вступал в их разговор, а только внимательно наблюдал за балериной и легонько постукивал кончиком своего хвоста.
Вскоре стало заметно, что готовится большой праздник. В комнате поставили живую ель, и сразу запахло какой-то свежестью и праздничным настроением. Из духового шкафа доносился тонкий вкусный аромат жареной курицы, а на столе начали появляться различные салаты и закуски. Нашу знакомую рюмку достали из шкафа, начисто вымыли и натёрли бумажной салфеткой. Она стояла на белой скатерти вся в окружении тарелок и салатниц и, довольная, сверкала радугой искр на своих гранях. Начали собираться гости. Музыка играла с самого утра. Балерина была на седьмом небе от счастья. Она кружилась и кружилась в своём танце так, что чуть было не упала с полки. Но праздник закончился, и гости начали расходиться. Вдруг балерина увидела, что на кухню зашла маленькая девочка и посмотрела на неё. Это была любовь с первого взгляда. Девочка была такая хорошенькая и такая милая, что балерине тотчас же захотелось попасть к ней в руки и играть с ней в театр дни напролёт. Было видно, что девочка точно знала, что такое театр, и им было бы весело играть вместе. Балерина тоже понравилась девочке. Она была такая тоненькая, такая изящная. Но девочка была очень воспитанная и не стала просить себе балерину, хотя ей очень сильно этого хотелось.
— Оленька! Где ты там? — донёсся голос из коридора, и девочка вышла, ещё раз взглянув на балерину и помахав ей на прощание ручкой.
— Ах, какая прекрасная девочка! — воскликнула балерина, когда гости ушли. — Как бы мне хотелось поиграть с ней! Надо срочно что-то придумать.
— Уфф, — отозвался чайник. — Что ты можешь придумать? Ты же просто фарфоровая кукла и всё. Ты не можешь что-то придумывать, а уж тем более действовать. Мы просто вещи, и мы можем только ждать, когда кому-нибудь понадобимся.
— Я не хочу просто ждать. Я хочу найти эту девочку и дружить с ней. Иначе я просто погибну от тоски на этой кухне.
— Эх, не тревожь себя, милочка, — отозвалась рюмка откуда-то из-под горы грязной посуды в раковине. — От судьбы не убежишь. Если уж создана такой, то живи и не мучайся. Не надо себя тревожить мечтами. Это не для нас.
— Нет! Я так не согласна!
— Ты сама подумай, глупая, куда ты пойдёшь? — продолжал пыхтеть чайник. — На улице зима, снег, ветер. Ты пропадёшь и замёрзнешь. А здесь тепло и спокойно.
— Пусть! Пусть я замёрзну, но я не хочу больше торчать на этой дурацкой полке! Вот только бы как-то слезть отсюда.
Рыжий кот, лежавший на батарее и всё это время украдкой наблюдавший за балериной, вальяжно потянулся и спрыгнул на пол, издав при этом глухой протяжный стук. Он подошёл к двери в коридор и прислушался, не идёт ли там хозяйка. В коридоре было тихо, и кот, облизав шершавым языком свою широкую морду, легко и грациозно запрыгнул на стол. Он пристально смотрел на балерину, и в его прищуренных зелёных глазах светился дьявольский огонёк. Мягко переступая лапами, он прошёл по столу и оказался прямо под полкой, на которой стояла маленькая балерина. Через мгновение он резко прыгнул высоко вверх и размахнулся когтистой лапой, стараясь сбить балерину с полки. И у него наверняка бы это вышло, если бы не блестящий чайник, который издал протяжное «шшшсссс-с-с-с!» и пустил в кота струю горячего пара. От неожиданности тот сжался в комок и с грохотом рухнул на стол.
— Это что там такое?! — послышался грозный окрик хозяйки из комнаты, а вместе с ним и быстрые шаги по коридору.
Кот, испугавшись неминуемого наказания, пустился наутёк, проскальзывая когтистыми лапами по гладкому столу и всё сметая на своём пути.
— Сейчас или никогда! — произнесла балерина и, зажмурив глаза, спрыгнула с полки вниз.
Ей повезло. Она упала прямо на мягкую спину кота, а не на кафельный пол, на котором бы неминуемо разбилась. Она изо всех сил схватилась за длинную рыжую шерсть, и кот, поджав уши, стремглав выскочил из кухни. Но, к сожалению, балерина не была приспособлена к езде на спинах котов. Её тонкие хрупкие руки были слишком слабы, чтобы удержаться в этой сумасшедшей гонке, и она сорвалась на первом же повороте. Она упала в старые коробки, стоящие в коридоре и ждущие, когда же их отправят в мусорный бак, и потеряла сознание.
Очнулась она от холода и, открыв глаза, увидела огромное чёрное небо с яркими звёздами. Хозяйка, не желая оставлять мусор на новый год, всё же выкинула коробки, а вместе с ними и балерину. Звёздное небо было прекрасно. Маленькая балерина никогда раньше не видела звёзд и любовалась ими. Они мерцали и смотрели на неё, словно миллионы зрителей из темноты зрительного зала. Чтобы не замёрзнуть, она стала тихонечко пританцовывать. Она радовалась тому, что её план удался, и скоро она найдёт ту девочку, и они будут играть в театр.
Вдруг какой-то шорох заставил её замереть на месте. Из огромной чёрной дыры возле мусорного бака вылезла большущая чёрная крыса и принюхалась, шевеля своими огромными усами. Крыса подошла к балерине, всё так же обнюхивая воздух, и остановилась. От балерины вкусно пахло кухней и этот запах, по-видимому, и привлёк внимание крысы. Немного подумав, крыса схватила балерину и потащила куда-то вглубь своей чёрной дыры.
— Куда вы меня тащите? Оставьте! — пыталась образумить балерина крысу, но та не умела разговаривать и молча продолжала свой путь.
Протащив балерину через десятки различных ходов и ржавых труб, крыса бросила её в тёмном углу и исчезла. Балерине стало страшно. Вокруг была темнота, и она не знала, как отсюда выбраться. Она поняла, что её мечте никогда не будет суждено сбыться и она навсегда останется в этом тёмном подвале. Уж лучше бы она оставалась на своей полке, как советовал чайник. Ей стало так жалко саму себя, что она заплакала. Слёзы лились по её фарфоровому лицу и падали куда-то вниз, в темноту, и через некоторое время там образовалась целая лужица.
— Это кто здесь сырость разводит? — раздался вдруг откуда-то грубый голос.
Балерина вздрогнула и перестала плакать.
— Кто здесь? — спросила она в темноту.
— Я старый водопроводный кран. Я слежу здесь за порядком и особенно за тем, чтобы не было сырости. Зачем ты льёшь воду на пол?
— Я не лью, я плачу.
— Что ты делаешь?
— Я плачу.
— А по мне так ты просто льёшь воду на пол. Зачем ты это делаешь?
Балерина рассказала ему свою историю и то, как большая чёрная крыса притащила её сюда, и что теперь она будет вечно жить в этом тёмном подвале и её мечта никогда не сбудется.
— И ты решила лить воду на пол, вместо того чтобы идти к своей мечте? — недовольно спросил старый кран.
— Но что я могу сделать? Ведь я просто фарфоровая кукла, и я даже не знаю, куда мне идти.
— Нет, — сказал старый кран. — Если бы ты была обыкновенной фарфоровой куклой, то стояла бы сейчас на кухонной полке и ждала, пока тебя кто-то не смахнёт неосторожным движением. Ты — фарфоровая кукла, у которой есть мечта, а это что-то да значит. Ещё ни одна кукла не забиралась так далеко, как это сделала ты. И сейчас ты хочешь остановиться? Уж лучше совсем не начинать свой путь, чем обрывать его на половине.
— Но я не знаю, куда мне идти, — попробовала возразить балерина.