— Мам! Я тоже пор-р-работать хочу!
И тянется к самой большой клавише, enter.
— Ты уже поработал. — Катя нежно поцеловала сына в макушку.
Всего-то и нужно было случайно выбрать из списка валютных пар «доллар — юань». Выставить количество лотов на покупку. И нажать на «исполнить». А торговую систему она вчера выключить забыла. В ней в том числе Василек и пошуровал. Юный трехлетний брокер случайным тыканьем в клавиши заработал миллион рублей! А что будет, когда он вырастет! Вот уж воистину: порой и от детей бывает польза!
Значит, впереди любые елки! А летом — отпуск на море!
Все-таки Дед Мороз исполняет любые желания. Даже самые пошлые.
Меха для Золушки
Моя работа — женские лица. В моей коллекции их сотни: нежные в любви, искаженные в страсти. Печальные, счастливые, задумчивые.
Я ищу свои образы везде. В метро, в парках, в музеях. Люблю остановиться у витрины мехового магазина. Вот уж место, где срываются маски! Даже самые независимые, бесконечно уверенные в себе меняются невообразимо. Ластятся к своим спутникам — как правило, уродливым и старым. Преданно смотрят в глаза, награждают ослепительными улыбками, подставляют под щипки упругие попки. И, если хорошо служат, получают награду — заветный пакет с золотым логотипом.
Она же вошла в магазин одна. Накануне Нового года, за полчаса до закрытия. Обычная московская девчонка, одетая в скромные джинсы.
Продавщицы дружно поджали губы, но покупательница будто не заметила их презрения. С интересом оглядела соболя. Восхищенно дотронулась до шиншиллы. Нежно погладила норку. Сняла шубку с вешалки, укуталась в мех, гордо вскинула перед зеркалом очаровательную головку.
Шубка девушке шла, в глазах зажигались новогодние звезды.
Покупательница взглянула на ценник. Грустно покачала головой.
«В жизни не купит», — подумал я.
И в этот момент она с решительным лицом направилась к кассе.
Кто же ты, милая? Артистка, богатенькая дочка, владелица фирмы? Многие из них носят джинсы. Только не замирают, как ты, испуганно, когда кредитная карточка благополучно проходит и продавщица выдает тебе чек с многими нулями.
Я еле удержался, чтоб не броситься за ней. Проводить ее — счастливую и явно чуть оглушенную. Но взял себя в руки. А дома первым делом бросился к мольберту и выплеснул свои эмоции на холст.
Новый год я провел, как и положено богеме, в бесконечном общении, тостах, смехе, искрящейся мишуре. Из череды тусовок вынырнул к Рождеству. Больше не хотелось никуда ехать, пить, веселиться и веселить других. Однако и засесть дома не вышло: холодильник оказался пуст. И я отправился в ближайшую к дому закусочную, спутницы жизни, которая бы оградила от вредного фастфуда, у меня не было.
Крепкий кофе, сэндвич, салат, шум, смех. Я благодушно поглядывал по сторонам и вдруг снова увидел ее. Ту самую красавицу, что под Новый год прикупила себе голубую норку. Сегодня на девушке были форменный костюмчик, скромный хвостик волос и беджик: «Чем я могу вам помочь?»
С ума сойти. Хозяйка роскошной шубы елозит шваброй по грязному полу закусочной!
Я жадно вглядывался в милые черты. Ошибки быть не могло: она. Снова одна в праздничный день на жалкой работе. Но лицо просто удивительное! Разлет черных бровей, жаркий блеск синих глаз, упорный замочек губ — расколдует лишь поцелуй.
Кажется, я задумался, растерялся. Девушку тем временем потребовали к соседнему столику, где мальчишки разлили молочный коктейль, и она смешалась с толпой.
А дожидаться, пока поломойка закончит рабочую смену, я не стал.
Продавщицы из моего любимого мехового бегали курить на крылечко. Мы с ними здоровались, и тетушки всегда пытались завязать беседу, но я спешил пройти мимо. О чем с ними говорить? Пустые, примитивные лица.
Сегодня тоже лишь коротко кивнул.
И вдруг услышал обрывок их разговора:
— Да сразу я поняла, что она мошенница!
Я поневоле прислушался, замедлил шаг. А продавщицы продолжали свою болтовню:
— Откуда у таких на шубы-то деньги?!
Я обернулся к женщинам:
— Вы о ком?
И мне охотно доложили:
— Да приходила тут одна, перед Новым годом. В джинсиках. Без мужика. Голубую норку купила. За полмиллиона. Карточка вроде прошла, а теперь банк деньги обратно требует!
Я мгновенно понял, о ком идет речь.
Но осуждать девушку не стал. Любой Золушке хочется — хоть на час — стать принцессой.
Десятидневной январской вакханалии москвичам мало. Они обязательно отмечают еще и старый Новый год. Я тоже отправился на очередное светское мероприятие. Опять мешанина ярких красок, блеск мишуры, атмосфера праздника. Счастливые, беззаботные женские лица — в будни их редко встречаешь.
Общаться ни с кем не хотелось. Я устроился в кресле у окна, пил шампанское, наблюдал за беспечным полетом снежинок. И вдруг опять увидел ее. Синие глаза, брови вразлет. Сегодня она снова была другой. Вечернее платье, шпильки.
Новый образ. Да кто же ты, прекрасная леди?!
Я весь вечер украдкой наблюдал за слепящими звездами ее глаз. Слушал беззаботный смех. Почти с ревностью хмурился, если с ней здоровались и чмокали в щеку. И, когда подали десерт, не удержался. Подошел к девушке и потребовал:
— Кто вы?
Она явно узнала меня — маститого художника. Немного испуганно выудила из сумочки визитную карточку. Я едва поверил своим глазам: творческий директор в рекламном агентстве!..
И с усмешкой произнес:
— А я считал, вы моете полы в «фаст-фуде».
Красавица смущенно потупила очи:
— Вы видели меня там? Смешно. Но я и правда работала в закусочной. Целый день.
— Зачем?
— Они клиенты моего агентства. С большими причудами люди. Требуют, чтобы мы их фастфуды изнутри узнали. А отказаться нельзя — слишком большой бюджет!
— А почему вы сегодня не надели голубую норку? — небрежно поинтересовался я.
И смутил девушку еще больше:
— Я… мне пришлось сдать ее, — пробормотала она. И призналась: — Я кредитный лимит превысила. Совсем чутьчуть. А банк покупку опротестовал. Но после праздников я обязательно рассчитаюсь. И заберу шубу обратно!
Она задорно улыбнулась.
И я понял, что готов сам купить ей злосчастную норку. Просто так. За одну ее улыбку.
— Мы можем поехать в магазин прямо сейчас. Он еще открыт, — вкрадчиво предложил я.
И обжегся о гневный взгляд и холодную реплику:
— Спасибо, я справлюсь сама.
Что за лицо!
Я пока не имел понятия, как сложатся мои отношения с гордой красавицей. Но в одном не сомневался: ее портрет станет лучшим в моей галерее.
Новогодний кот
Новый год на носу — а настроение совсем не праздничное. Шеф весь день придирался, светлые замшевые сапожки в автобусе безжалостно затоптали, и даже на тортик, чтобы заесть неприятности, нет средств — зарплату опять задержали.
Василиса вернулась домой мрачнее тучи. Кот, верный рыцарь по имени Цент, попытался ее утешить, терся у ног, но девушка отмахнулась: «Отстань!» Мало что сапожкам конец — еще колготки порвет. Котяра обиженно отошел. Развалился под елкой — тоже самой дешевенькой, куцей.
Василиса котяру, конечно, тут же пожалела. Схватила на руки, уткнулась носом в густую шерсть. Всхлипнула — Цент в ответ ласково заурчал.
Василиса выложила ему остатки кошачьей пищи (завтра опять еду покупать — на какие, интересно, шиши?) и вздохнула:
— Что ж нам с тобой так не везет?
Приехали, блин, на пару с котом Москву покорять. За квартиру уходит большая часть зарплаты. А карьерный рост — в чрезвычайно отдаленной перспективе.
Василиса, пока строила из уюта родного городка планы штурма столицы, была тверда: пробиваться она будет лишь собственным умом. Но когда из месяца в месяц почти впроголодь живешь, поневоле задумаешься: «Может, любовника завести? Желательно богатого?»
Шеф занят, он при жене и подружках-модельках, а вот заместитель его на Василису поглядывает очень даже с вожделением. За попу хватать не решается, но видно: готов, только намекни. В столовке вчера разорялся: что человек он щедрый, предыдущую своею любовницу на курорты возил, а на Новый год «Пежо» ей преподнес:
— Сейчас тоже праздники на носу! Подумай, Василисочка, а?
«Может, ну их, моральные принципы?»
Девушка скинула халат, подошла к зеркалу. Мозги мозгами, но и от стройной фигуры должен быть толк!
Цент с кровати спрыгнул, у ног трется, на хозяйку поглядывает с восторгом.
Василиса погладила кота меж ушей:
— Что, лентяй? Продадимся с тобой Ивану Андреичу?
Кот широко зевнул.
— Тебе-то все равно, — вздохнула она. — Лишь бы корм давали. А Иван Андреич, чтоб ты знал, толстый, потный, изо рта у него пахнет…
Цент понимающе потряс своей головой. И вдруг произнес — басовито, хрипло:
— Ну и к черту тогда его.
Василиса в ужасе отступила. Ахнула:
— Что?… Что ты сказал?…
Но кот уже не обращал на нее никакого внимания. Убежал под елку, свернулся клубком и сладко заурчал.
Василиса переживала всю ночь. Шутка ли — начала голоса слышать. Так и до койки в психушке недалеко — вместо триумфального покорения столицы.
Впрочем, к утру она успокоилась. Других-то симптомов безумия нет. Темных фигур по углам она не видит, в черную тоску не впала. Мозг работает четко. Да еще приснилось почти дословно, в каких выражениях коммерческое предложение важному клиенту написать — Василиса давно над этой формулировкой билась.
Ну, почудилось один разик, что кот с ней заговорил. Подумаешь!
Обняла Цента, почесала за ухом, пробормотала:
— Ты просто понял, как мне одиноко, вот и решил поддержать. Да?
Кот яростно мурлыкал, тыкался мокрым носом ей в руку. Но, конечно, молчал.
Зарплату опять не дали, а стрельнуть у коллеги удалось всего стольник. Потому ужин сегодня планировался скудный. Центу Василиса приобрела банку самого дешевого корма, а сама решила обойтись макаронами.