ог, так что к моменту её рождения был уже вполне квалифицированным специалистом по выхаживанию их птенцов. Говорил, что как увидел головёнку её с хохолком — так и влюбился навсегда.
Многие мейнцы ужасно любят гарпий, как ни странно. Может, потому что круто, когда у тебя тесная дружба с летающим созданием? Ну, не знаю.
Нет, малышка, конечно, была чудесная. Всей стае, что на том космодроме базировалась, давала дрозда: гарпии — они очень толковые, но шуму могут устроить, как десять человек зараз. Да что! Вот в раннем детстве Дашенька рисовать любила, так там до сих пор на покрытии шикарный рисунок несмываемыми аэрографами, как бы сверху — ну так и рисовали с воздуха. Изображает морду лица, покрытую щетиной, с улыбкой до ушей и чёрным пятном между бровей — и подпись, по-русски, криво, красным — «ПАПУЛЯ!!!» А сластей от орлов Простора малютка съедала столько, что диво как ей удавалось летать. В общем — очень милое и слегка балованное дитя. И Антон её баловал, таскал всегда на плече, даже когда подросла, шейку ей чесал — нежнейшие отношения, истинно семейные. Я-то её видел уже большой девочкой — размах крыльев метров на восемь.
Антон свою Дашеньку, конечно, учил своему ремеслу. Но она и в навигации разбиралась неплохо, хоть и была тогда ещё птенцом практически. В общем, толковая она была, как все гарпии — и Антон считал, что красивая до невероятия: серо-бурая, в крапинку, голые когтистые лапы, очень ловкие, которые у гарпий вместо рук, пышный белый воротник на шее, на голове хохол, глаза большие, навыкате — и кривой клюв. Так-то они же хищные, гарпии. Но на Мейне едят в основном искусственный белок, понятно.
И вот Дашенька его как-то и спросила: папуля, а как бы Изумрудного Хохлика посмотреть? А у Антона челюсть отвисла. Кто, говорит, забил твою умную голову этим бредом, ребёнок? Какой Хохлик? Ты сама-то подумай, как можно летать меж звёзд на живых крыльях — не говоря уж об ином-прочем? Всё это сказки.
Дашенька почесала левой лапой в затылке. Это всё, говорит, папочка, Железная Мама рассказала и орлы с Мейны болтают. И не все думают, что это сказки.
Антон её взял за бока, крылья прижал — и посмотрел ей в глаза. Вот, говорит, что я тебе скажу, дочурка: мейнцев поменьше слушай. Они много всякого бреда несут. И кто будет тебе глупости про Хохлика рассказывать — тому предложи в физическом космосе выйти в шлюз без скафандра и полетать. И может быть, даже что-нибудь спеть. Поняла, малютка? — и в клюв её чмокнул.
Дашенька, конечно, ему сказала, что поняла. Но — девчонка: мечтала. Увидеть такое небывалое диво и настоящее волшебство — и папулю удивить. Но говорить об этом с Антоном перестала.
И вот однажды они ушли в поиск и были в глубоком космосе, в физическом полёте, не в прыжке. Антон лёг отдохнуть, а Дашенька сидела в рубке. В их крыльях место второго пилота было оборудовано, как в машинах гарпий — с такой своеобразной жёрдочкой вместо кресла, за которую Дашенька могла держаться одной лапой, а второй — работать с приборами. Ну и клювом помогать — лапы и клюв у гарпий не хуже, чем руки у людей.
Вот так она и сидела, мечтала — и вдруг с наружных ощущал приходит сигнал: возмущение электомагнитного поля по левому борту. Дашенька, конечно, врубила там глаза — и видит: парит в Просторе огромная, чуть не с их звездолёт, сияющая зелёная птица диковинного вида! И за ней стелется шлейф зелёного сияния, словно кометный хвост!
У Дашеньки в зобу дыханье спёрло, самым натуральным образом. Потому что она же смотрела на приборы — а приборы показывали, что за бортом имеется реальный объект, очень странный, но реальный. И кто бы удержался! Дашенька переложила курс.
По зелёному лучу.
И уже после того, как курс был перестроен и машина шла за Изумрудным Хохликом, Дашенька сообразила, что нужно будить папулю. Но не побежала, а позвала через внутрикорабельную систему связи — а перед тем, как позвать, включила запись трансляции с внешних камер. Ей, понимаете, казалось, что стоит папуле прибежать в рубку, как зелёное чудо исчезнет — и ничего уже будет не доказать.
А папуля просто замер, когда увидел. Он понял.
Да что… они оба были мейнцы. И перед ними оказалась загадка. И они совершенно честно проверили, правду ли говорит легенда: проводили Изумрудного Хохлика до большого тяжёлого астероида, планетоида практически. И анализаторы Антоновых крыльев явно показывали, что астероид изрядно фонит — и медь, да. В нескольких видах и в виде медных изумрудов в том числе.
Когда они причалили к астероиду, Хохлик сидел на остром выступе камня и пел — и Антон потом говорил, что никакие, конечно, это были не звуки. Это было совершенно удивительное явление электромагнитной природы, как и сам Хохлик: сияние и тяжелоописуемые изменения пространства. Дашенька за этим чудом восторженно наблюдала, а камеры писали — и зафиксировали ровно всё, до того самого момента, как Хохлик растворился в собственном зелёном мерцающем мареве.
— Обалдеть! — выдохнул Йонлин.
— Именно! — победно сказал Лек. — Они очень здорово заработали тогда, но дело даже не в этом. Они оба, и Антон, и Дашенька, после того случая изрядно изменили свою специализацию. Дашенька вообще решила, что непременно выяснит, что это они наблюдали. Ведь при таком раскладе, когда есть запись и кое-что немного прояснилось — Хохлик уже и не сказка. Но загадка — а это куда сильнее и удивительнее, чем любая сказка или любое чудо.
Дашенька даже пыталась писать учёным, и на Землю, и на Слиоласлаерлей, где живут гарпии — но там не особенно заинтересовались. Запись сочли отличной подделкой, рассказы Антона и Дашеньки о странном явлении — обычными байками. Наши-то учёные — не такие догматические, они проверяют любые гипотезы. Ну вот и пытаются прикинуть до сих пор, что это за предивная аномалия — Изумрудный Хохлик. Пока не очень понятно даже, существо это странной природы или физический феномен, необъяснимым образом связанный с радиоактивными астероидами.
Но не просто байка.
Не всё, что сходу непонятно и удивительно — просто байка.
— Мудро и красиво, — сказал Тама-Нго мечтательно.
А на электронном табло тем временем высветились нули. Мейна совершила полный оборот вокруг светила — и Лек врубил запись странной музыки, густого сложного звона.
— С Новым годом! — объявил он торжественно. — Это куранты!
Ну ничего ещё, подумал я. Если шампанское — что-то в этом же роде, то у нас неплохие шансы на прекрасное будущее.