Герман тоже вздохнул и провел рукой по волосам.
– Вот это загадка, – сказал Ленуар. – Где же нам теперь достать оригиналы фотографий?
Ленуар разложил рождественский выпуск журнала и еще раз посмотрел фотографии детей. Они тоже были помечены цифрами, причем под номером 12 действительно была изображена маленькая девочка со светлыми локонами, в темном платье и полосками на воротничке. Она опиралась на столик и кокетливо улыбалась. На фотографии под номером 17 стоял темноволосый мальчик лет семи. Поверх белой рубашки на нем была жилетка, а в правой руке он зажимал цепочку с кулоном и тоже улыбался.
Герман вздрогнул. Как они не похожи! Да кто вообще сказал, что они родные? Не могли у одного отца появиться такие разные дети!
– Вас что-то смутило, юноша? – спросил Ленуар.
– Да… Они такие разные. Этот мальчик очень мне напомнил моего брата. Он тоже любил носить такие жилетки и играть в ковбоев.
– У вас есть брат?
– Нет, он умер в детстве.
Герман отвел глаза, вспоминая шляпу, которую когда-то тайком брал у отца, чтобы походить на шерифа. Он был блюстителем порядка, а его соседи и брат – индейцами и охотниками за головами. Если бы только брат успел подрасти! Герман разрешил бы ему подержать свое игрушечное ружье и покататься на деревянной лошадке. Но теперь этого никогда не случится.
– Сколько экземпляров вы выслали в журнал? – спросил Ленуар.
– Четыре экземпляра: три предназначались победителям в качестве сувениров и один – для печати в типографии.
Даже в выходной день работа не отпускала Габриэля Ленуара. Первая победительница жила на берегу Сены в новом доме, из окон которых открывался вид на остров Сите, где находилась парижская префектура полиции.
Квартира семьи Дюнкерк занимала весь второй этаж. Мадам встретила их в дверях.
– Филипп! Филипп! Кажется, это к тебе! – позвала она мужа, когда Ленуар представился.
– Нет-нет, мадам, мы хотели поговорить именно с вами.
– О чем полиции говорить с моей супругой? – показался в коридоре Филипп.
– О книгах, – ответил Ленуар. – А именно о тех книгах, которые вам доставили сегодня утром из журнала «Фемина».
– Ах, я же тебе говорил, Анна! Одни проблемы от этих пустых книжек! – заметил Филипп.
– Прошу вас, проходите в библиотеку, – сказала мадам Дюнкерк. – Простите моего супруга, мсье, все доставленные книги все еще у нас на столе, вот здесь. У детей сейчас уроки музыки, поэтому они не успели их разобрать.
– Герман, проверьте, о призовых ли книгах идет речь! – скомандовал Ленуар.
На столе были сложены двенадцать томов из коллекции Hetzel – с красными обложками и позолоченными буквами на корешке. Сыщик успел заметить несколько томов Жюля Верна и романы, которые в приличном обществе обычно считались женскими.
– Да вы не только можете их проверить, но и конфисковать! – твердо сказал хозяин. – Я уже выбрал для наших детей полезные книги, а эту выдуманную чепуху, которая развивает детское воображение вместо того, чтобы развивать их разум, – можете забрать обратно.
– Филипп, я честно выиграла эти книги! – наконец не выдержала мадам. – Между прочим, для того, чтобы ответить на вопрос конкурса, я использовала именно разум, а не воображение.
– Расскажите, как вы определили брата и сестру? – спросил Ленуар.
– Да, знаешь, Филипп, как я определила из двадцати фотографий, кто брат, а кто сестра? – с вызовом подошла мадам к своему мужу. – С помощью линейки! И я основывалась на самых передовых методах антропологического анализа Альфонса Бульона…
– Ты хочешь сказать, «Бертильона»?
– Да! Альфонса Бертильона! – поправив свой пояс, подтвердила мадам. – Я измерила длину носа и ширину подбородка каждого ребенка, а также расстояние между глазными яблоками, а потом сравнила полученные результаты и пришла к выводу, что братом и сестрой могли быть только двое из всех детей. Видишь, Филипп, то, что я в детстве читала только «женские фельетоны» и «приключенческие романы», никак не повлияло на мои интеллектуальные способности!
– Это потому, что я тебе постоянно рассказываю о достижениях науки и техники, дорогая! Я, господин полицейский, всегда выбираю книги так, чтобы они чему-то обучали детей в развлекательной манере, а не просто развлекали!
– Детям нужны не только серьезные книги, но и игрушки, Филипп, – перебила его мадам Дюнкерк.
– Да, дорогая, но какие? Какие игрушки? Зачем моему сыну оловянные солдатики, которые только развивают милитаристские наклонности? Зачем моей дочери грубые фигурки овечек для украшения рождественских яслей? Животных нужно изучать в зоологических музеях и зоопарках, а не играя примитивным зверинцем! Зачем моему сыну раскрашенные синие птички, которых не бывает в жизни, если он может поиграть с настоящей моделью аэроплана?
– Филипп, перестань, дети уже получили твои механические машинки и аэропланы, справочники и железную дорогу. Дай им возможность самим что-то выдумать и просто поиграть! – сказала мадам.
– Я уже подарил им новое издание «Иллюстрированной Италии» и «Иллюстрированной энциклопедии животных», а также учебник «Математика для детей». Зачем что-то выдумывать, если до нас уже и так все выдумано, нужно сосредоточиться на знаниях, а не на сказках, дорогая, и давай уже закончим этот разговор. Ты утомляешь наших гостей своими ретроградными взглядами, милая. Приготовь нам лучше кофе!
Мадам Дюнкерк резко повернулась и уже хотела выйти из библиотеки, когда Ленуар провел двумя пальцами по усам и сказал:
– Спасибо, но боюсь, что на кофе у нас нет времени. Мадам, покажите нам, пожалуйста, фотографии детей.
Женщина махнула рукой на стопку книг на столе.
– Я сложила письмо с фотографиями в роман Гастона Леру «Тайна желтой комнаты».
Герман положил книгу на колени, открыл и полистал страницы.
– Здесь нет никаких писем, мадам…
Когда они вышли на улицу, Ленуар пребывал в самом отвратительном настроении. Его расследование о пропаже Роже Дерена ни на капельку не продвинулось, горло нестерпимо болело, и мысль о том, что он до сих пор так и не купил новогодние подарки, никак не способствовала поднятию духа. Он достал носовой платок и громко высморкался.
– Мсье Ленуар, – раздался рядом голос Германа. – Мсье Ленуар, здесь недалеко находится «Самаритянка», а я еще не купил подарков для родителей. Отпустите меня на час? Я мигом: одна нога – там, другая – здесь! Только закажу подарки и оформлю доставку на дом, чтобы успели привезти до завтра…
Ленуар посмотрел на часы. К двум другим дамам они сегодня еще точно успеют. Сыщику тоже нужны были подарки, но не в «Самаритянке» же покупать картину для дяди! Ленуар назначил встречу Герману у дома мадам Пикар, главной победительницы конкурса, через час, а сам отправился в ближайшую аптеку. Если повезет, то договорится с фармацевтом, чтобы тот приготовил ему теплый сироп от боли в горле и микстуру от горячки. Иначе придется не свидетелей опрашивать, а возвращаться ни с чем к Доминик.
Когда Герман пришел в дом у площади Бастилии, Габриэль Ленуар уже пил чай у главной победительницы конкурса фотографий. Элизабет Пикар напоминала венскую булочку, завернутую в шелка, как в несколько слоев воздушного теста.
– Я участвую во всех конкурсах журнала «Фемина», но никогда не надеялась выиграть такой приз! Это лучше, чем лотерея! Теперь я смогу устраивать салоны, как моя соседка, госпожа Мелон. Пусть она тоже послушает, как играю я и мои гости! Вы играете на пианино, мсье Ленуар?
– Моя матушка прекрасно владела этим искусством, мадам.
– А вы, мой юный друг? – обратилась хозяйка к Герману.
Герман сглотнул. В детстве его с братом заставляли танцевать мазурки и польки, но с тех пор как брат умер, мать больше не могла слушать звуки пианино. Они всегда напоминали ей о младшем сыне.
– Нет, я не играю, – ответил Герман.
– Мне его только что доставили. Вы пришли как раз вовремя. Передавайте журналу мою самую искреннюю благодарность. Теперь на него подпишутся все мои подруги, не будь я Элизабет Пикар!
– А как вы догадались, кто брат и сестра из детей? – спросил Ленуар.
– Я доверяю только одному источнику разума в этом доме – моей собственной интуиции. Мне все говорили, что дети совсем не похожи, что я должна подумать, прежде чем отправить письмо. Но нет! Вот оно, доказательство, что интуиция работает. Оно перед вами! Мое новое пианино.
Герман посмотрел на Ленуара, но тот только покачал головой.
– Этого не может быть – признавайтесь, мадам. В чем секрет? Вы столько раз участвовали в конкурсах журнала и никогда их не выигрывали. Дело же не в интуиции…
Мадам Пикар открыла крышку своего подарка, уселась на табурет и взяла несколько аккордов.
– Хм. Вы правы. Но это то, что я скажу своей соседке! Пусть все думают, что мне просто повезло, иначе без зависти не обойтись. – Мадам Пикар начала играть мотив из «Оды радости» Бетховена, но остановилась и почти шепотом сказала своим гостям: – Костюмы. Я продаю «Королевский шоколад» в магазине Bon marché, и костюмы с такой отделкой края до сих пор продаются только в одной лавке нашего магазина – «Артье». Вот и весь секрет! Ах, Герман, от вас так пахнет ландышами, словно вы предвестник весны! У нас в магазине продаются конфеты с таким ароматом. Мои любимые!
Сказав это, мадам Пикар заиграла «Сонатину соль мажор» Бетховена, и в комнате действительно стало теплее. Герман заслушался, думая о том, что принесет ему новый год и сможет ли он пробиться в люди, если окажется без родительской поддержки.
– Вам настроили сегодня пианино? – спросил Ленуар без тени смущения. – Мне кажется, нота си немного фонит…
– Вот видите, у вас тоже есть свои секреты, мсье. Говорите, что не умеете играть на пианино, а делаете такие замечания! – закрыла крышку пианино мадам Пикар. – С нотой си все в порядке.
– Прошу прощения! Покажите, пожалуйста, фотографии детей. Всем победителям их сегодня доставили вместе с подарками.