Изаура оглянулась на изломанные качели и побитые фонари. Это уж точно – красота! И тут откуда-то появилась у неё ну просто удивительная смелость – никогда такой не было.
– А ты исполняешь желания, Санта Клаус? – спросила Изаура.
– Конечно! – кивнул тот и снял с плеча красный мешок. – С удовольствием исполню твоё желание и помчусь. Новый год-то ведь уже наступил. Поздравляю! Хо-хо!
– А довези меня, Санта Клаус, на своих санках с оленями до Дедушки Мороза! Пожалуйста… Ты же знаешь, где его искать. А?
Санта Клаус, добрый волшебный дед, крякнул от удивления. Но ребёнку не отказал.
– Садись!
…Их никто не успел увидеть – вихрем примчались олени с санками и быстро умчались, забрав Санта Клауса и Изауру. И полетели Изаура с Сантой над городами и лесами.
Летели-летели, пока не оказались в посёлке, где Дед Мороз бегал из дома в дом. И была у него тройка с бубенцами, и подарки в мешке не кончались, и внучка Снегурочка сопровождала доброго дедушку.
Обнялись крепко Санта Клаус и Дед Мороз, похлопали друг друга по спинам варежками, пересадили девочку из одних саней в другие – да и раскатились в разные стороны.
Мчалась быстрая тройка Деда Мороза по дорогам, звенели серебряные бубенчики на сбруе. Сквозь новогоднюю ночь несли они русскую девочку Изауру обратно домой, где ждали её перепуганные родители. Никуда не делся Дед Мороз, не пропала Снегурочка. Вот они. Настоящие! Прокатили Изауру на своей чудо-тройке и высадили около дома. Не стала спрашивать Изаура, почему не пришли они в прошлом году, – потому что в этом случилось дедморозовско-сантаклаусное чудо.
Зато Дед Мороз на прощанье сказал Изауре вот что:
– Спасибо тебе за то, что ты внимательная такая оказалась – заметила непорядок в моём костюме и имени. И не стала с этим мириться. А помощникам моим, дедушкам морозам, которые по домам людей ходят поздравлять, могу я сказать только ай-яй-яй и пальцем погрозить… Но заставить людей называть вещи своими именами не могу. И Снегурочка не может… Люди должны только сами. Сами помнить; сами не путать; сами не подменять одно другим. Забыть-то легко. Да и переиначить, перепридумать то, что когда-то происходило, и по-другому о нём рассказать, тоже несложно. Особенно, если это выгодно. Но стыдно так поступать, ты согласна?
– Да…
– А чести и совести в моём мешке среди подарков нет, – развёл руками Дед Мороз. – Понимаешь, почему?
– Понимаю, – ответила Изаура. – Их каждый сам в себе выращивает.
– Правильно! – улыбнулся Дед Мороз. – Ты умница.
– Санта Клаус сказал то же самое, – призналась Изаура и застеснялась.
– Мы с ним знаем, что говорим! – прищурился Дед Мороз и натянул поводья. – Так что не забудь: шапка – это значит я; колпак – Санта Клаус.
– Да, я помню!
– Ну, тогда до свидания, Изаура. С Новым годом!
– С Новым годом! – крикнули одновременно Изаура и Снегурочка.
Кони вмиг умчались. Только снежное облачко медленно оседало на дорогу и напоминало о том, что подняли его в воздух резвые копыта. За спиной Изауры стояли бабушка, дедушка, папа, мама и милиционер, которого снарядили на поиски пропавшей в тёмных дворах девочки. Они радовались, что Изаура нашлась, и собирались её сначала крепко ругать, а потом обнимать.
Изаура ещё об этом не знала. Но того, что узнала она в эту волшебную ночь, хватило Изауре для того, чтобы дорога её судьбы пролегла в светлую и достойную сторону. И на эту дорогу она вывела себя сама. Ум-то ребёнку для чего?
Снежный мальчик
В одном классе была одна девочка. И была она совсем одна: ни подруг, ни друзей. Такое, конечно, бывает, что кроме мамы с папой у человека никого нет. Вот и у этой девочки было так. Было-было-было…
Ни с кем она не гуляла, в гости её никто не приглашал и к ней не ходил. День рождения она отмечала летом, когда в городе из одноклассников – никого. Родители устраивали девочке праздник то на пляже, то в ресторане, то парке развлечений, дарили много подарков. Но друзей от этого больше не становилось.
Да, вот ведь как было… И не потому, что эта девочка была противной, или злой, или такой суетливой, от которой хотелось бы бежать на край света. Нет – девочка как девочка, даже хорошая девочка. И ей так хотелось друзей! Или хотя бы одного друга.
Пролетал год за годом, девочка переходила из класса в класс. И ничего не менялось. И дожила она до такого возраста, когда в школе устроили настоящий новогодний бал. Нарядили её родители красиво-прекрасиво. Пришла она в школу.
И бал оказался просто великолепным! Столько учеников собралось в зале! Играла праздничная музыка, всё сияло и сверкало вокруг. Девочки и мальчики приглашали друг друга танцевать, играли в игры – развлекались и ни капельки не стеснялись. А эта девочка стеснялась – и потому ей было совсем стыдно. Она очень хотела, чтобы кто-нибудь крикнул: «Пойдём с нами!» и утащил её в весёлый круг; много раз она пыталась заставить себя подойти к кому-нибудь из мальчишек и пригласить на танец. Или хотя бы просто встать среди тех, кто участвует в конкурсе, и тоже участвовать. Но была она такая стеснительная, такая неловкая, что ничего у неё не получалось. Так что затаилась девочка у стеночки – и чем больше себя уговаривала и ругала, тем хуже ей становилось. Никто не обращал на неё внимания, все привыкли, что она бука, и решили, что, наверное, ей и так хорошо.
А девочке было плохо. И когда слёзы потекли из её глаз быстрой горячей рекой, она сжала лицо руками и побежала из праздничного зала прочь. Схватила пальто и шапку, кое-как впрыгнула в сапожки – и выскочила на улицу. Радостную музыку и здесь было слышно, девочке пришлось зажать уши и бежать ещё быстрее.
Она бежала. А снег шёл. И шёл давно – медленный-медленный, тяжёлыми хлопьями он падал на землю. Нападало его уже много, так что девочка, даже увязла в снегу. Сидя в сугробе в расстёгнутом пальто и перекошенной шапке, она плакала – так ей было одиноко и жалко себя, и как себе помочь, она не знала.
Снег падал на неё, рядом с ней, девочка нагребла его полные руки, слепила комочек. Одна слёзка выкатилась из глаза и упала на него, прожгла дырочку, как будто глазик получился, другая выкатилась – как второй глазик… Казалось, комочек смотрит на девочку – и как будто всё понимает. Девочка улыбнулась, скатала из комочка колобочек. Слепила ему нос, прорезала рот. Отложила колобок в сторону, стала катать из снега новый – и скоро получился шар. Девочка закатила его за детский домик в самом углу двора – уже большой такой шар, тяжёлый. Скатала второй, поставила сверху, а ещё выше – снежную голову с лицом, которое смотрело на неё понимающими глазами. Вот уже и варежки у девочки мокрые, и пальто, и сапоги полны снега, и шапка куда-то упала.
Пробегали по школьному двору дети – и малыши с родителями, и постарше, а девочка всё лепила. И когда солнце село, зажглись фонари, стало понятно, что слепила она не колобка, не Снегурочку, а мальчика. Красивого мальчика, одного роста с собой. Стоял он за домиком, падал на него свет с высокого фонаря. Мальчик был очень красивый. Как настоящий.
Девочка смотрела на него и глазам своим не верила – она сама слепила такое чудо! Ничего особенного за всю жизнь она не сделала, никакой поделкой ни разу не отличилась, а тут вдруг такое… И справа, и слева заходила девочка, чтобы посмотреть на снежного мальчика. Разглаживала неровности, сдувала лишние снежинки. Уселась на корточки и, глядя на своего мальчика, замерла. Ей казалось, что вот-вот – мальчик шевельнётся и пойдёт! Так он был похож на настоящего! А ещё казалось, что теперь она не одна. Да – девочке стало так спокойно, как не было ещё никогда. Девочка смотрела в снежное лицо и была счастлива. Уйти домой нельзя! Никак нельзя! Она знала, как любят крушить снеговиков и большие, и маленькие дети. Их ломали и топтали, ещё ни одному снеговику во дворе не удавалось дожить до утра. Как оставить мальчика одного?..
Раздался знакомый звонок телефона – откуда-то издалека. Девочка прислушалась: ну конечно, это мама звонит! А звук идёт из далёкого сугроба. Девочка похлопала себя по карманам. Вот так дела – выронила, значит, телефон. Она вскочила, побежала на звук, долго рылась в снегу. Телефон замолчал, но затем заиграл снова. Нашла! Прижав его к уху, девочка разговаривала с мамой, уверяла её, что всё хорошо. На какой-то миг отвернулась… А когда повернулась, то увидела ужасное… Двое крупных мальчишек с молодецким гиканьем носились по школьному двору, валяли друг друга в снегу и хохотали. Вот один из них помчался от другого, завернул за угол детского домика и – бах! Совершенно случайно, врезался в снежную фигуру. Прекрасное девочкино творение превратилось в рассыпанные комья снега. Продолжая свои догонялки, мальчишки подхватили рюкзаки, которые бросили около качелей, пересекли двор и пропали за школьной оградой, лишь мелькнув у присыпанных снегом машин.
А девочка подбежала к своему мальчику, упала на колени и, обнимая то, что от него осталось, зарыдала. Она плакала так горько, так сильно болела её одинокая душа, и никто в целом мире не мог ей помочь. Самое дорогое – то, что она создала своими руками, чему радовалась, – легко разбилось. Неужели, так будет всегда в девочкиной жизни – и не видать ей радости никогда?
Лежала девочка, обнимая разбитые комья. И плакала, плакала. Шёл снег, накрывал её холодным белым плащом. Но она ничего не чувствовала. И тут кто-то осторожно тронул её за плечо. Девочка не хотела вставать и показываться кому-то заплаканной и несчастной.
– Пожалуйста, вставай, – попросил кто-то и назвал девочку по имени.
Девочка подняла голову – и увидела, что над ней склонилось то самое прекрасное лицо, которое она запомнила так хорошо и успела полюбить. Быть такого не могло, но оно было – возле неё стоял тот самый Снежный Мальчик и протягивал ей руку!
Девочка поднялась.
– Здравствуй! – сказал ей Снежный Мальчик, аккуратно отряхнул одежду, вывел на дорожку.