– Что ж, – Марина Ивановна встала и вернулась к доске. – Какие согласные чаще всего встречаются?
– «н» и «т». – Подсказала Лена Былинкина. – Я записала.
– Значит, так: «н» у нас встречается девять раз, так же, как «и». Возможно, их потом придется поменять местами и посмотреть, что из этого выйдет. – Марина Ивановна подчеркнула нужную фигурку. – Буква «т» – только в семи случаях.
– А может, наоборот, – напомнил Шерхонин. – Нам следует рассмотреть все возможные варианты.
– Я помню, помню… – Марина Ивановна увлеченно писала буквы. Каждую над соответствующим ей человечком. Закончив, она отступила на пару шагов от доски. – Ну, что ж, ребята! Кажется, у нас получается!
Прервав старика, я удивилась:
– Как же вы все это запомнили?
Он снова взялся за карандаш и вписал в текст новые буквы. Потом, усмехнувшись, заметил:
– Вы не поверите… Все, что тогда случилось, навсегда врезалось в память.
Старик продемонстрировал мне обновленную запись:
«– не – н – е / – о – – / – е – о – / на / – е – н о – / – о – е / – е – о – и – / – а – – а / – а – о – – а / не / – то – т / – е н – и / та – о – / и – и – ии / и / – а – от – / – о – ате – / – – – ает / та – н – / она / – а/ е – о / – ино —».
Взглянув на нее, я заключила:
– И все равно ничего не понятно.
Он усмехнулся:
– Ну, не скажи-и-и-те…
Мы все не отрывали глаз от учительницы. Марина Ивановна вернулась к доске и подчеркнула сочетание трех букв «е – о», две из которых были известны.
– Это – не что иное, как притяжательное местоимение «его». Других вариантов нет.
– Значит, у нас нашлась еще одна буква! – Обрадовалась Надя Перфильева. – Этих человечков считала я!
Старик вписал букву «г»:
«– не – н – е / – о – – / – е – о – / на / – е – н о – / – о – е / – е – о – и – / – а – – а / – а – о – – а / не / – то – т / – е н – ги / та – о – / и – и – ии / и / – а – от – / – о – ате – / – – – ает / та – н – / она / – а/ его / – ино —».
Я сказала:
– Теперь и я вижу.
Он поинтересовался:
– Что именно?
– Слово «деньги», – я показала на сочетание букв: «– ен – ги». – О деньгах в записке обязательно должна была идти речь.
Старик одобрительно кивнул:
– Вы правы. Марина Ивановна тоже это заметила и вписала в матрицу новые буквы: «д» и мягкий знак.
«– не – н – е / – о – ь – / – е – о – / на / – е – н о – / до – е / – е – оди – / – а – ь – а / – а – о – – а / не / – то – т / деньги / та – о – / иди – ии / и / – а – от – / – о – дате – ь / – – – ает / та – н – / она / – а/ его / – ино —».
– Сочетание букв «иди – ии», это – слово «идиллии». – Сказала Марина Ивановна. – Я в этом просто уверена! – Она стала быстро вписывать букву «л», которая употреблялась в тексте всего восемь раз. И это многое прояснило.
«– не – н – е / – ло – ь – / – ело – / на / – е – н о – / до – е / – елоди – / – аль – а / – а – ол – ла / не / – то – т / деньги / та – о – / идиллии / и / – а – от – / – о – датель / – – – ает / та – н – / она / – а/ его / – ино —».
Вписав букву «л», старик поделился:
– Теперь и мы, ее ученики, стали кое-что замечать. Я, например, угадал слово «создатель». Это слово давало нам две новые буквы: «с» и «з»:
«Сне – н – е / – ло – ь – / – ело – / на / – е – н о – / дос – е / – елоди – / – альса / за – ол – ла / не / сто – т / деньги / та – о – / идиллии / и / – асот – / создатель / с – – ает / та – н – / она / за/ его / с – ино —».
Вслед за мной другие ребята тоже стали угадывать. К процессу подключился мой друг Женька Митин. Он будто нехотя сообщил:
– Неужели не ясно, выражение: «не / сто – т / деньги / та – о – / идиллии» может значить только одно: «не стоят деньги такой идиллии»…
– Ты прав, Женя! – похвалила его Марина Ивановна. – Какое высокопарное выражение… Интересно, что он имел в виду?
Она вписала новые буквы: «й», «я» и «к».
«Сне – н – е / – ло – ья/ – ело – / на / – е – ной / доске / – елодия / – альса / за – олкла / не / стоят / деньги / такой / идиллии / и / к – асот – / создатель / ск – – ает / тайн – / она / за/ его / с – иной».
Дальше – больше. Два угаданных слова — / – елодия / – альса /, «мелодия вальса» внесли в текст буквы: «м» и «в». Фраза: / она / за/ его / с – иной/, «она за его спиной» – букву «п».
Теперь текст зашифрованного послания выглядел так:
«Сне – н – е / – лопья / мелом / на / – е – ной / доске / мелодия / вальса / замолкла / не / стоят / деньги / такой / идиллии / и / к – асот – / создатель / ск – вает / тайн – / она / за/ его / спиной».
Остальные буквы были найдены за пару минут. И вот, наконец, Марина Ивановна прочитала нам расшифрованный текст:
«Снежные хлопья мелом на черной доске. Мелодия вальса замолкла. Не стоят деньги такой идиллии и красоты. Создатель скрывает тайну. Она за его спиной».
Конечно же, никто из нас ничего не понял.
– При чем здесь мелодия вальса и хлопья? – Васька Шелегеда пожал плечами.
– Ищите аналогии, – посоветовала Марина Ивановна. – Думаю, похититель имел в виду какое-то место. Не зря же он вспомнил про деньги.
– Я нашла, – пискнула Тася Калинкина. – «Мелодия вальса» и «Снежные хлопья». Вальс с таким названием есть в балете «Щелкунчик». Еще его называют «Вальсом снежинок».
Все знали, что Калинкина окончила музыкальную школу. В вопросах музыки ей можно было довериться.
Марина Ивановна одобрительно кивнула:
– Предположим. А как быть с остальным?
– А что тут думать… – заметил Митин и пересел поближе к учителю, оказавшись на одной парте с Калинкиной. – Фраза про черную доску и мел говорит о том, что это школьный кабинет. И скорей всего – кабинет музыки. Хоть и написано в послании, что «не стоят деньги такой идиллии и красоты», деньги находятся там.
– В кабинете музыки? – уточнила Марина Ивановна. – Но кабинет очень большой. Там стоит пианино, есть много шкафов.
– Послушайте! – Комсорг Люся Самохина поднялась со своей парты. – Он написал про создателя. Но ведь в кабинете музыки над доской висит портрет Чайковского!
– А Чайковский – создатель балета «Щелкунчик»! – ахнула Надя Перфильева.
После чего все стали наперебой выкрикивать продолжение версии:
– Создатель скрывает тайну!
– Точно, Чайковский! Кто же еще?!
– Там что-то про спину!
– Она за его спиной!
– Деньги спрятаны за портретом Чайковского! Где же еще?!
– Ну, все! – Митин встал и вышел из-за парты. – Нужно идти туда!
– Но ведь кабинет наверняка заперт, – сказала староста Лена Былинкина.
На Женьку Митина этот аргумент не подействовал:
– Марина Ивановна пойдет в учительскую и возьмет ключ.
Все посмотрели на классную. Она подошла к окну, за которым сгустилась вечерняя тьма, и сказала:
– Сегодня на этом закончим.
– У-у-у-у-у! – мы протестующе загудели.
– Почему? Ну почему, Марина Ивановна?!
– Потому, что уже поздно, и вам давно пора по домам. Прошу не забывать, завтра утром придет папа Нади Перфильевой, и вы будете делать макет. Потом отправимся в музыкальный класс и заберем свои деньги.
Митин пошел на крайность, решил взять «на понт»:
– А что, если до завтра деньги не долежат?
– Я так не думаю, – Марина Ивановна сдвинула бровки: – Не хочешь ли ты сказать, что кто-то из наших ребят…
Женька рассеял ее заблуждение одним только вопросом:
– Но ведь однажды деньги уже пропали?
Учительница нервно вздернула руку, сдвинула край рукава и взглянула на часики.
– Восемь часов вечера…
– Не забывайте – мы уже взрослые, – сказала Тася Калинкина.
Из уст этой крохи фраза прозвучала комично. Марина Ивановна улыбнулась, но не сдалась:
– В чем-то вы правы. А сейчас – все по домам!
Старик вдруг резко выпрямился и, взявшись за руль, сказал:
– Кажется, поехали.
И вправду, машины стали понемногу продвигаться вперед. Мы – вместе с ними. Наконец поток машин разогнался и значительно поредел.
– Через пять минут будем на месте, – заверил старик.
Но я от этого заверения только расстроилась.
– На обратном пути расскажете, что было дальше?
– Да что там рассказывать, – между делом сказал он, и я поняла, что рискую не узнать, чем все закончилось.
По прибытии я молниеносно сбегала в кассу театра, купила билеты и вернулась в машину.
К счастью, на обратном пути мы «догнали» еще одну пробку и встали надолго.
Старик продолжил рассказ.
В тот вечер Марине Ивановне удалось отправить нас по домам, но она твердо пообещала, что назавтра мы непременно пойдем в музыкальный кабинет и заберем наши деньги.
Нужно ли говорить, что утром мы все снова собрались в кабинете черчения. Это был первый день новогодних каникул. В школе, кроме нас, сторожа и уборщиц, никого не было.
Ровно ко времени, в девять утра пришел папа Нади Перфильевой и принес с собой все, что было нужно для изготовления макета. Он распределил между нами задания, и дело пошло.
В двенадцать часов дня Марины Ивановны в школе еще не было…
Включившись в работу, мы за три часа отмахали чуть ли не половину макета. Пятеро самых умелых под руководством архитектора кроили белый картон и клеили здание школы. Кто-то сколачивал щит, другие резали стекло для ледяной глади пруда. Самохина укладывала ватный сугроб, Тася Калинкина мастерила новогоднюю елку, а я лепил фигурку конькобежца, который должен был кататься по льду.
Никто из нас не заводил речь о событиях вчерашнего дня. Пообещав никому не говорить о пропавших деньгах, мы все, как один, держали слово.