Марина Ивановна опустилась на стул:
– Это – конец. Теперь нам никогда не найти деньги. – Она оглядела нас умоляющим взглядом: – Пожалуйста, постарайтесь… Может быть, догадаетесь?
Но на всех нас поголовно напал столбняк. До новогоднего вечера оставалось двадцать четыре часа, а значит, надвигалась непоправимая катастрофа. По условиям конкурса поездка частично оплачивалась из фонда победившего класса. Теперь каждый из нас хотел одного: проиграть в этом конкурсе, чтобы не пришлось рассказывать о пропаже денег.
– Чего проще! Сняли бы свой макет с конкурса. – Я повторила: – Чего проще!
– Тем не менее мы этого не сделали, – заметил старик.
– Почему?
– Из-за юношеского максимализма. В глубине души каждый из нас считал, что наш макет самый лучший.
Старик грустно вздохнул…
И вот настал судный день…
Торжественная часть новогоднего вечера прошла возле елки. Большое жюри из шефов и школьных учителей осмотрело наши макеты и удалилось на совещание в директорский кабинет.
В это время включили проигрыватель, и начались танцы. После окончания второго или третьего танца к елке вышла директриса Любовь Петровна:
– Ребята! Сегодня в нашей школе вдвойне праздничный день. Во-первых, у нас новогодний вечер. Во-вторых, сегодня станет известен победитель нашего конкурса. Мы узнаем, какой класс посетит город на Неве в дни новогодних каникул.
Она достала конверт, вынула из него листок и объявила:
– В конкурсе макетов победил десятый «Б»!
Все стали аплодировать, но аплодисменты продлились недолго. К новогодней елке вышла Марина Ивановна и громко сказала:
– Наш класс не сможет поехать.
– Почему? – озадаченно спросила Любовь Петровна.
– У нас пропали деньги… Фонд класса… – эти слова Марина Ивановна произнесла тихим голосом.
Но директриса ее услышала. Ни слова не говоря, она схватила Марину Ивановну за руку и потащила в свой кабинет.
В зале возникло замешательство, но кто-то снова включил музыку, и это несколько ослабило напряжение.
– Что теперь? – со слезами на глазах спросила Лена Былинкина.
– Собираемся в вестибюле у главного входа, – распорядилась комсорг Люся Самохина.
Через пять минут мы все были там: красивые, нарядные и очень расстроенные.
– Будем думать, – сказала Самохина.
– Должно быть еще одно послание! – предположил Витька Шерхонин.
– Какая теперь разница…
– Нет-нет… подожди. Он же написал: «Посылка на месте».
Самохина взорвалась:
– Похититель написал, где искать! А уборщица стерла тряпкой! Это послание было последним.
– Знаете, о чем я подумала… – неожиданно заговорила Тася Калинкина. – Он бы написал еще одно сообщение, если бы знал, что мы не нашли деньги.
Васька Шелегеда тупо спросил:
– Почему?
– Потому, что вчера и сегодня его с нами не было.
Мы все стали оглядываться. Кто-то вспомнил:
– Марина Ивановна вчера прогнала Митина…
– И сегодня он не пришел, – подтвердила Тася Калинкина.
– Я здесь! – Митин только что зашел в школу с улицы и был похож на заснеженного Деда Мороза. – Просто я опоздал.
К нему подскочила Самохина:
– Признайся! Ты взял фонд класса?
Митин отшатнулся.
– Да ты что, Самоха? Совсем свихнулась?
– Из-за тебя увольняют Марину Ивановну!
– Где она? – У Митина округлились глаза.
– В кабинете директора.
– Вы что, не нашли деньги?
– Нет, не нашли, – ответил Витька Шерхонин.
– Какие же вы дураки! – взревел Митин и схватился за голову. – Неужели не понятно?! Там было написано: «Посылка на месте. Искать в школе»!
– Сам дурак! – Самохина махнула рукой: – Во-первых, уборщица стерла несколько человечков. Во-вторых, школа большая! Не мог написать поподробнее?
Митин сорвался с места и побежал на второй этаж. Мы рванули за ним. Как был, в верхней одежде, он забежал в зал, скинул с нашего макета картонное здание школы. Под ним лежала красивая коробка конфет с золотой надписью «Ленинград». Сбросив крышку, Женька забрал деньги и залетел в директорский кабинет…
Мы снова поехали. Я спросила:
– Учительницу уволили? – меня волновал этот вопрос.
– Подождите, – старик притормозил у светофора. – Через пару минут будем на месте…
– Уволили или нет?!
– Не волнуйтесь, никто ее не уволил. Вся мощь административного гнева обрушилась на бедного Женьку. Он, конечно, во всем сознался. Сказал, что так хотел сплотить класс. И вы знаете? Ему удалось! Хоть мы и не поехали в Ленинград (победу присудили другому классу), но с тех пор дружней нас в школе никого не было.
– А что стало с Женькой?
– Его исключили из школы.
Я сникла:
– Это – грустно.
– Почему? – старик притормозил на пятачке у моста, откуда мы отъехали пару часов назад. – Его перевели в вечернюю школу, которую он с успехом закончил, а потом поступил в институт. Выучился не хуже других.
Немного помолчав, я осторожно заметила:
– Знаете, иногда так бывает. Когда люди хотят рассказать о себе, они обычно говорят: «С моим другом случилась одна история».
– На что это вы намекаете?
– На то, что это вы, а не Митин, были влюблены в Марину Ивановну.
– С чего вдруг?
– То, как вы о ней говорили… Я женщина. Меня не обманешь.
– Мало ли… – старик усмехнулся.
Но я продолжала:
– Не знаю, как вы стащили деньги, но именно вам проще всего было попасть в музыкальный класс и оставить второе послание. А потом ночью забраться в кабинет физики и написать на доске третье. Ведь вы с родителями жили в здании школы?
В ответ старик промолчал.
– Представляю, как вы сидите в пустом школьном классе и читаете книги. Уверена, что вашим любимым писателем был Конан Дойл.
Наконец, старик улыбнулся:
– Вы правы.
– Права в чем?
– Во всем.
– Значит, это не Митин?
– Нет, это не он.
Я удовлетворенно кивнула и, заметив, что мы давно приехали, поспешно спросила:
– Сколько я вам должна?
– Нисколько.
– Ну, нет… Так не бывает.
– Считайте эту поездку новогодним подарком. – Он достал сигарету, прикурил и с удовольствием затянулся дымом. – Знаете, за эти два часа я как будто снова все пережил.
– Поездка была занимательной… – Я собралась выйти из машины, но вдруг меня что-то остановило. – Постойте… Где, вы говорите, были спрятаны деньги?
– В макете нашей школы.
– Нет-нет… Вы упомянули коробку.
– Они лежали в конфетной коробке с надписью «Ленинград».
– Но ведь вы не ездили в Ленинград?
Старик подтвердил:
– Ни до, ни после случившегося.
– Тогда откуда взяли коробку? В те времена сувенирные коробки конфет продавали там, где их изготавливали.
Улыбаясь, он испытующе смотрел на меня.
– Да нет… – То, что пришло в голову, показалось мне вздором. И все-таки я сказала: – Деньги взяли не вы…
Старик произнес:
– Их взял не я.
Глядя ему в глаза, я с нажимом спросила:
– Это сделала… она?
– Вы догадались.
– Расскажите, как все было на самом деле?
– Вечером, когда мы расшифровали первое послание, все разошлись по домам. Я проник в музыкальный класс и нашел за портретом Чайковского конфетную коробку с надписью «Ленинград», в которой лежали деньги. Я сразу понял, что их спрятала Марина Ивановна. В нашем городке таких конфет отродясь не видали, а она только что приехала из этого города.
– И вы решили их перепрятать?
Старик улыбнулся:
– Решил продолжить игру. Используя шифр, написал две записки. Одну – на бумаге. Ее положил за портрет, вместо денег. Другую – на доске в кабинете физики, где меня чуть не поймал сторож.
– Когда же вы засунули деньги в макет?
– Когда Марина Ивановна прогнала меня. Я же не знал, что тетя Клава сотрет часть зашифрованного текста и ребята не смогут их отыскать. Все бы получилось, но я опоздал на подведение итогов новогоднего конкурса. Родители утащили меня в деревню к деду и бабке…
Я хлопнула себя рукой по коленке:
– Одного понять не могу! Зачем Марина Ивановна все это затеяла?
– Она не справлялась с классом. У нее сдали нервы. А как известно, ничто так сильно не объединяет людей, как общая беда или цель. В нашем конкретном случае было и то и другое.
Взявшись за ручку, я приоткрыла автомобильную дверцу.
– Хотелось бы мне знать, где теперь ваша Марина Ивановна…
Старик оживился:
– А сколько сейчас времени?
– Половина седьмого.
– Сейчас она забирает нашего внука Вадика из детского сада.
Татьяна КоганОстрые воздействия
Офис был небольшой, но роскошный. Черные блестящие полы, невообразимые футуристические светильники, свисающие с потолка подобно антрацитовым сталактитам. В приемной, за черного стекла стойкой, сидела то ли «Мисс Вселенная», то ли «Мисс Мира» – точнее Андрей не сказал бы. Безупречное лицо с естественным макияжем, собранные в пучок светлые волосы, красная блузка, соблазнительно подчеркивающая грудь. Девушка гармонично вписывалась в окружающую обстановку, как будто была частью разработанного дизайнером интерьера.
Чуть правее в глубину офиса вел широкий, тускло освещенный коридор. Андрей нетерпеливо поерзал на низком кожаном диване, и в эту же секунду на ресепшене зазвонил телефон. Секретарша подняла трубку и кивнула, словно собеседник мог ее видеть. Она перевела взгляд на изнывающего от нетерпения посетителя:
– Вас готовы принять. Я провожу вас.
Она привела его в просторную переговорную, еще более изысканную, с мягкими диванами и креслами, с круглым биокамином, в котором завораживающе полыхал огонь, с длинными стеллажами книг вдоль одной из стен и большим террариумом с игуаной…