начальник поезда.
Дамы осторожно брали украшения, сетуя на то, что у кого-то к ним нет сережек.
– Оно совершенно не подходит к моему платью! – заметила одна из моих соседок, прикладывая украшение к лифу.
– Зато оно прекрасно сочетается с вашим будущим! – усмехнулся дракон. Он посмотрел на меня. Но я не смогла разгадать его взгляд.
– Цепочка такая длинная! Это уже не модно! – ворчала еще одна дама, надевая оберег через голову, стараясь не зацепить прическу. – Он у меня болтается ниже груди. Я помню, так ходила еще моя бабушка! Ой! Я ничего не слышу!
Она с удивлением стала вертеть головой, пока не сняла его. Тряхнув головой, она хмыкнула.
– Именно так, – произнес начальник поезда. – Ожерелье полностью лишает вас слуха. Я понимаю, это – временные трудности, но мы должны обезопасить вас. К сожалению, лучше средства пока наши ученые мужи не изобрели.
Начальник поезда, отдать ему должное, стоически сносил все упреки изнеженной аристократии. На его лице застыла вежливая улыбка. Возле оббитой бархатом коробки встретились вдова Камилла Эллинг и юная Мардж.
– Дорогая, – позвал Бенджамин внучку, всем лицом показывая неудовольствие. – Отойди от этой женщины. Она явно нездорова.
– Зачем вы так? – чуть хрипловато спросила Камилла, оборачиваясь. – Я не причиню вреда вашей внучке.
– Но вы можете ее напугать, как тогда, – с холодом в голосе произнес Бен. В его глазах были лед и сталь.
– Мне очень жаль, что так получилось, – сглотнула Камилла, не теряя достоинства. – Я не хотела пугать ребенка. Просто в какой-то момент она напомнила мне мою дочь.
Ее руки поднялись к брошке, сковывающей траурное кружево на плечах. Щелкнул маленький замочек, а я я увидела небольшой портрет девочки.
– Вот моя Мадлен, – сдавленным голосом произнесла Камилла. На нас смотрела очень похожая девочка. – Не дай вам боги, мистер Марлоу, узнать такую потерю!
Начальник поезда прокашлялся, чувствуя, что приближается неловкий момент.
– Вот, возьмите, юная леди! – произнес он, доставая украшения.
– И для дедушки тоже дайте! – протянула руку Мардж, хватая два ожерелья и неся одно из них деду.
Она вложила его в руку деду и стала надевать свое украшение.
– Дедушка, я правильно надела? Ой! Я забыла! Я тебя не слышу! – кричала Мардж, вертясь вокруг дедушки. Она стянула его через голову. – Ой, а ты почему не надел? Там же голоса будут!
Старина Бен развернул руку, в которой лежал камень на цепочке.
– Знаешь, я часто слышу голоса, которые просят у меня деньги, – усмехнулся он. – Мое черствое сердце уже привыкло к мольбам.
Он усмехнулся.
Я взяла медальон, глядя на красивый камень с маленькими золотыми искорками.
– Мы предупредим вас заранее! Примерно за десять минут! – вздохнул начальник поезда. – И, очень просим вас, чтобы вы отнеслись серьезно к собственной безопасности.
– Деда-а-а! – кричала Мардж. – А я тебя не слышу! А я тебя не слышу!
Старый Бен сделал знак, а я увидела, что он подошел к начальнику поезда. Я уже собиралась идти в купе, как вдруг услышала странный разговор.
– А что? Камилла Эллинг путешествует одна? – спросил Бенджамин, пока внучка вертелась возле окна.
– Кажется, со служанкой, – заметил начальник поезда. – Да!
– Тогда почему она взяла одно ожерелье, а не два? – спросил Бенджамин.
– Вы думаете, она не позаботилась о служанке? – удивился начальник поезда.
– Нет, я думаю, что она как раз позаботилась о служанке! – заметил Бенджамин.
– Я поговорю с ней. Я сейчас же пройду в ее купе, – кивнул начальник поезда. – Спасибо, что сообщили.
Я осталась в вагоне ресторане, заказала себе еду, поела и направилась в свое купе. Настроение было препаршивое. Я положила на кровать ожерелье, глядя в окно.
Красоту зимнего пейзажа сложно было описать словами. Казалось, за окном все искриться. Мы проезжали какую-то уютную долину, и я видела, как рельсы идут на изгиб. Красивые заснеженные домики, словно пряничные, уютно прижимались друг к дружке. Кто-то помахал поезду рукой. Я улыбнулась, хоть и знала, что улыбку не увидят.
Я почитала книгу о том, как леди должна организовывать новый год. Там давались советы для аристократок, как не слиться с елочными игрушками в новом платье, Сколько столов накрывать, если не все гости ответили на приглашения. Как правильно поругаться с кухаркой, если на новогоднем поросенке нет золотистой корочки.
Вечерело. Уютный свет ламп и сверкание гирлянд убаюкивали меня под мерный стук колес.
Внезапный стук в дверь заставил меня дернуться и спустить ноги на пол.
– Кто там? – спросила я, видя, что время уже двадцать минут второго ночи.
О, боже! Сколько я проспала!
Глава 38
– Ах, – простонала я, чувствуя, как спросонья не могу понять, стучали или мне это приснилось.
– Хильди, – послышался голос мужа, а я увидела, как он вошел в купе.
Ровланд сделал шаг и остановился.
– Я пришел убедиться, что у тебя все в порядке, – произнес он.
– Зачем? – спросила я, глядя на его светлые локоны, которые рассыпались по плечам. – Ты вполне мог прислать свою любовницу. Если, конечно, это не входит в ее договор.
Я встала, выпрямилась, глядя на то, как Ровланд проходит в купе.
– Я одинаково беспокоюсь, как за тебя, так и за нашего будущего ребенка, – произнес Ровланд, присаживаясь на кровать.
– Вашего, – коротко ответила я, чувствуя, как море обиды, которое только – только улеглось, всколыхнулось снова. Внутри меня назревал шторм. Но это был лишь слабый отголосок того шторма, который бушевал во мне еще сутки назад.
– Прекрати, Хильди, – заметил Ровланд. – Ты прекрасно знаешь, что если у нас не будет наследника, то все состояние утечет в руки моих дальних родственников. А мне бы этого очень не хотелось.
– Да знаю я! – крикнула я, отвернувшись. Сейчас мой голос был тихим и горьким. – Дожили. Раньше к любовницам пробирались тайно под покровом ночи. В тайне от жены. А сейчас к жене пробираются ночью, втайне от любовницы.
– Хильди! Я все понимаю, – произнес он обнимая меня. Я не чувствовала ничего в тот момент, когда его руки обвились вокруг моей талии. – Но я не могу бросить нашего будущего ребенка. Ему сейчас нужна защита… Я и так разрываюсь между тобой и им. Но ты – взрослая. А он… Он только -только зародился…
– Ну да, а к ребенку прилагается симпатичная женщина, которая его вынашивает. Ровланд. Прекрати. Я прошу тебя! – выдохнула я. – Не надо изображать любящего мужа, если это на самом деле не так!
– Почему ты решила, что все не так? Я люблю тебя! – произнес Ровланд. – Я пытаюсь обеспечить нам будущее. Тебе и мне.
– Только не говори, что тебе проще собрать нас троих в одном купе, – усмехнулась я, снимая его руку. – Уходи.
– Ладно, – прошептал Ровланд, пытаясь поцеловать меня в висок. – Я рад, что с тобой все хорошо…
Он вышел из купе, а я осталась возле окна. Я делала глубокие вдохи и выдохи, чтобы успокоиться.
– Дамы и господа, – послышался голос начальника поезда. – Я прошу вас надеть медальоны. Через пять минут начнется северное сияние…
Я вздохнула, пытаясь вспомнить, куда положила медальон. Мой взгляд пробежался по столикам, но я его не увидела.
– Дамы и господа, – через минуту снова послышался голос начальника поезда. – Я прошу вас надеть медальоны.
Кажется, я положила его на кровать… Я перерывала кровать.
– Так, успокойся! – шептала я себе. – Паника еще никого не довела до добра. До ручки – да. До добра нет. Сейчас ты его найдешь!
Я стянула алое покрывало и стала трясти его на пол. Из него выпала только книга.
Бросив покрывало в угол, я стала скидывать подушки, проверяя смятые простыни.
Упав на колени, я стала смотреть под кроватью, шарить рукой в надежде найти его.
– Дамы и господа, – снова послышался голос начальника поезда. – Я прошу вас надеть медальоны.
Схватив лампу, я бросилась с ней под кровать, освещая чисто убранный пол.
– Где же он? – в панике забилось сердце.
Я выронила лампу и стала шарить рукой по ковру.
– Так, без паники! – прошептала я, нервно заправляя волосы назад. Несколько сверкающих бриллиантами шпилек упало на ковер. – Я не могла его далеко убрать!
В панике я выбежала из купе, а потом постучалась в соседнюю дверь. Паника охватила меня, а я больше не могла себя контролировать.
– Откройте… – прокричала я, но купе было закрыто, и меня не слышали.
Я не могла понять, откуда взялась эта паника. Внутри меня, словно раскачивался огромный маятник. Все быстрее, быстрее, быстрее… В висках сдавило, а я растерла лицо руками.
– Дверь! – прошептала я себе, чувствуя, словно слышу неразборчивый шепот вокруг. Зловещий, пугающий, он не угрожал. Нет. Он казался мягким. И от него сердце начинало биться сильнее… Казалось, я ничего не слышу, кроме гулких ударов сердца и шепота.
Мне захотелось закричать, прижать руки к ушам. Я упала, сжалась в комок, пытаясь прикрыть уши руками. Манжета зацепилась за сережку, а я рванула ее, не заметив. Заметила я только в последний момент, когда почувствовала боль.
– Ааааа, – кричала я, корчась на полу.
Глава 39
Это была невыносимая пытка.
Шепот голосов никуда не девался. Даже если я пыталась закрыть уши, он продолжал звучать в моей голове. Низкий вибрирующий звук заставлял тело дрожать. Звук перерастал в тошнотворный гул. Хотелось сделать все возможное, чтобы от него избавиться.
Он, словно маленькая острая десертная ложечка, выедал душу изнутри.
– Ыыых, – простонала я, понимая, что на глаза выступили слезы.
Я слышала колыбельную ребенку, которого никогда у меня не будет. Я слышала голоса, которые об этой твердили. У меня не будет ребенка. Никогда. Никогда…
В душе сквозь боль продиралось когтями отчаяние. "Никогда! Никогда!", – это слово билось в такт моему сердцу.
– Прекратите, – со слезами на глазах умоляла я. – Прошу вас…