– Что-то этой семье не слишком с брачными узами везет, – сочувственно выдал детектив.
У домработницы выражение лица стало просто скорбным, она тяжело вздохнула.
– Это да, – подтвердила она печально. – Я так надеялась, что у Лешеньки все нормально сложится… Он же так долго свою Лилю ждал! А тут… Все равно разводиться собирались. Это так печально.
– Смерть – это всегда печально, – философски согласился Соколиный Глаз.
– Конечно, – кивнула женщина. – Но я об их совместной жизни говорю. Этот развод… Вся их жизнь. Леша… Да, и ее жалко все-таки. Лиля, она, конечно, требовательная была. Даже немного капризная. Но… Просто новая хозяйка. Я и такой-то радовалась.
– Хозяйка в доме нужна, – охотно согласился детектив. – Нравы, конечно, у нас у всех свои. Тем более, как я слышал, у Алексея с Лилией любовь была с самого университета.
Домработница испустила очередной тяжелый вздох. Она немного помолчала, будто решая, стоит ли говорить то, что думает, но потом решилась.
– Любовь? – переспросила она с большим сомнением. – Не знаю. Вот я со своим мужем уже почти четверть века вместе. Две дочки, внуки. Мы с Петькой и поругаемся, и помиримся, и поговорим. Вот у нас любовь. И в горе, и в радости, как говорят. А тут…
Она пожала плечами и продолжала уже увереннее:
– У хозяев не брак, а картинка. Оба красивые. Дом – полная чаша. И при этом каждый живет своей жизнью. В последний год Лешка домой приходил, так они даже не разговаривали. Не о чем было. Ни детей, ничего. Неудивительно, что он гулять начал.
– Простите, – Глаз изобразил удивление. – А вы точно знаете, что гулял?
Антонина Вадимовна усмехнулась.
– Милок, а кто, по-твоему, ему рубашки стирает? – осведомилась она иронично. – Прислуга, как принято говорить, все о хозяевах знает, даже если не желает. И парфюмом женским чужим Лешка пах, и следы помады видела.
– Просто классика жанра, – не удержался полицейский.
– Так и есть, – с прежним осуждением подтвердила домработница. – Лешка тоже не молодеет. Ему детей надо. А Лиля всю жизнь на этих таблетках, специальных. Не хотела она. Так чему удивляться?
– Но… – Глаз снова изобразил удивление. – Вы говорите, жизнь у них была, как картинка. Видимо, раньше устраивало, хотя бы жену. И все же развод… Как Лилия это пережила?
– Нормально, – подумав, безэмоционально выдала Антонина Вадимовна. – Она себе еще найдет. Подходящего. К тому же зачем кричать, когда тебе муж, который почти чужой стал, и дом оставляет, и денег дает на откуп. Чего же не согласиться? Да и… Кажется мне, они уже настолько друг другу опротивели на самом деле, что оба просто выдохнули с облегчением.
– Вот оно как, – грустно заметил детектив. – Ну… А до брака? Неужели Алексей в дом женщин до Лили вообще не водил?
– Ну, чтобы с кем-то жить, такого не случалось. – Женщина заметно повеселела. – Хотя, конечно, монахом он не был. С кем-то где-то встречался. И… вообще, буквально до их встречи с Лилей, помню, даже сюда приходил он с девушкой. Кажется, они вместе работали.
– Имя, случайно, не вспомните? – попросил Соколиный Глаз. – Внешность?
– Такая… – Антонина Вадимовна сделала неопределенный жест. – Не худенькая, но и не пышная. Фигурка так… нормальная. Стройненькая, в общем. Брюнетка. Очень ухоженная. А звали… Нина, кажется… Или Надя…
Разговор с родственниками погибшего – это самая ужасная часть работы полицейского. Сочувствие никому не нужно, оно близких не вернет. А больше и предложить нечего. Плюс протокольные вопросы, которые всегда вызывают раздражение. Но избежать этого все равно не удастся.
В этот момент Валька очень жалела, что не смогла поехать с Хель в банк. Все же этот банкир оперативницу видел, и приносить ему соболезнования по-приятельски в присутствии официального лица как-то… не очень хорошо. Не доверительно. Потому Валька общалась сейчас с сестрой убитой любовницы этого Точилина.
И опять же, за годы службы оперативница привыкла, что на смерть родственников люди реагируют по-разному. Кто-то просто предается скорби, кто-то злится. Чаще всего злобу перекладывают на погибшего. Просто… так легче.
Если мать убитой, получив дозу успокоительного, сидела сейчас в соседней комнате, уставившись погасшим взглядом в пустоту, то сестра вела себя совсем иначе.
Женщине было около сорока. Валька с угрюмым цинизмом подметила, что очарования младшей сестры в этой даме явно не было. Причем никогда. Слишком нервная, худощавая, какая-то суетливая и чуть склочная. Сейчас она судорожно смахивала слезы и хмурилась.
– Сколько раз я ей говорила, что не стоит ложиться под любого состоятельного мужика! – заявила свидетельница. – Нет же! Все красивой жизни хотела! И вот…
Окончанием этой короткой речи стал судорожный всхлип.
– Ну, – нехотя отреагировала Валька, – вообще-то, их отношения были довольно крепкими. Он даже собирался жениться на вашей сестре. Это же… хорошо.
– Женился! – яростно выдала Вера. – Я вижу. Мертвая у него невеста! И ведь точно же из-за него она там лежит!
– Почему вы так считаете? – осторожно поинтересовалась оперативница.
Конечно, вряд ли эта дама сейчас выдаст какую-то важную версию, но чем черт не шутит.
– А как иначе? – осведомилась сестра погибшей. – Мужик женатый был. Да и видный. Сколько найдется на такого желающих, а?
– О ком-то сестра рассказывала? – продолжала осторожно выпытывать Валька.
– Она со мной не сильно откровенничала, – с досадой призналась Вера. – Знала, как я к ее поведению отношусь. Но… жена же есть у этого… как его… Алексея!
– Жена и раньше была, – возразила оперативница. – Весь год. И ничего. Им вроде это не мешало. Да и жена не подходит, Алексей и так был с ней.
Валька подумала, признала, что не является мастером задушевных бесед, и перешла на профессионально-официальный язык:
– Скажите, у вашей сестры враги были? Кроме Лилии?
– Лилю эту я тоже не знаю, – упрямо буркнула Вера и снова зло смахнула подступающие слезы. – Враги! Тоже мне, нашли важную персону. Моей сестре лет-то было всего ничего. И кто она такая? Просто смазливая девчонка. Не было у нее врагов.
– Ну, а завистниц? – иначе подступилась Валька, стараясь не думать, что как раз старшую сестру к категории завистниц можно отнести. Интересно, а у этой Веры алиби есть?
– Откуда мне знать? – скандальным тоном отозвалась сестра погибшей. – Мы толком не общались. Она, видите ли, слишком занята была. Салоны, поездки, шмотки… Ну она что-то такое говорила… В банке какая-то девка типа на ее Алексея заглядывалась и Машке кровь портила. Она еще радовалась, что та ничего не получит. Это когда про беременность придумала.
– Так вы знали, что сестра не беременна? – Это Вальку сбило. Если сестры не были близки, зачем же тогда Маша этой Вере такие новости выложила.
– Все я знала, – устало сказала свидетельница. – Машке был нужен положительный тест. А у меня как раз подруга беременна. Вот и… Сестра просила достать. Всего-то за пять тысяч.
Оперативница предприняла немалые усилия, чтобы картинно не закатить глаза. Похоже, у сестер были очень высокие отношения. Выше просто некуда!
– Значит, вы помогли сестре достать тест с положительным результатом, – констатировала она. – И тогда Мария рассказала вам о некоей сопернице. Что-то подробнее вспомнить можете?
– А мне это надо? – надменно бросила Вера. – Я и не слушала особо. Кто-то из банка, я уже говорила. Вроде какая-то там должность такая… невнятная. Но все время возле Алексея крутится.
Из этого сумбура Валька поняла, что, скорее всего, речь идет не о секретарше. Такой простой вариант эта дама наверняка бы запомнила.
– Итак, соперница все же была, – решила оперативница. – Ладно… Почему Мария рожать не хотела?
– А зачем ей это? – усмехнулась сестра погибшей. – Пеленки, сопли-слюни, крики по ночам. Машка слишком себя любила. Как ее в свое время Костик уговаривал родить, и то не собралась. А ведь нормальный мужик был!
– Костик? – этот оборот Вальку смутил. – А это кто?
– Да парень ее, – уже спокойнее пояснила Вера. – Со школы вместе были. Конечно, тоже еще та история. Спать начали еще в десятом классе. Но… он хоть нормальный. И работу нашел хорошую, и выучился. Деньги имел. Но Машке принца подавай. А тут надо было по-человечески жить. Ипотеку на квартиру брать, самой работать идти, хотя Костик клялся, что сможет ее содержать. Но… Это же Машка!
– Ага… – задумчиво выдала оперативница. – И как давно этот Костик перестал быть ее парнем?
– Так с год уже, – как об очевидном сообщила сестра убитой. – Ради этого банкира она его и бросила. А ведь именно Костик ее с Алексеем и познакомил.
– То есть? – уцепилась Валька за эту информацию. – Они с Алексеем приятели?
– Конечно, нет. – По тону женщины можно было подумать, что она говорит с умственно отсталой. – Смешно! Просто Костик у него в банке работал. Как-то раз Машка к нему зашла и этого банкира приметила. Результат… Сами видели!
– Понятно. – Оперативница решила сворачивать беседу. – Вы сказали «работал». Константин уволился?
– Уволился, естественно, – с мрачным удовлетворением выдала Вера. – При таком-то раскладе!..
Серый смотрел на экран своего ноутбука с почти веселым удивлением.
– Что там у тебя такое? – поинтересовался у коллеги Виктор. – Можно подумать, ты не работаешь, а смешные видео смотришь.
– О! – саркастично отозвался гений интернета. – Смешные видео? Да я о таком чуде только слышал! С моим вечным завалом даже на нормальную дораму времени нет.
– Тогда что же тебя в твоем завале так удивило? – терпеливо переспросил оперативник.
– Да представляешь, – Серый злорадно ухмыльнулся, – Алиса дала список однокурсниц своих. Ну, проверить. Помнишь? У нее тут пометка стоит, что на их курсе некая Любовь Киреева была, та самая тихоня. Так вот! Сейчас эта тихоня отбывает срок. Статья 228.1. За организацию производства, распространения и сбыта наркотических средств! Тихоня! Да это криминальный авторитет в юбке!