– А мне уезжать первого вечером, – нахально улыбнулся Денис. – Можно я закончу свое участие в деле? Никому же больше псевдопсихолог в моем лице не нужен?
– Свободен, – разрешил Олег, усмехаясь. – Только до первого, мы тоже надеемся начать новую жизнь без банкиров и его женщин. С Нового года, как с чистого листа.
– Это тост! – торжественно решил Соколиный Глаз.
– Ну, у нас же вроде бы была вечеринка, – напомнил ему начальник, подливая детективу пива.
31 декабря. Все-таки праздник
В доме стихло все только за полночь. Последними уезжали Денис и Валька, довольные, веселые и шумные. Хозяева дома после ухода гостей минут пять просто сидели на диване в гостиной перед неубранным столом и блаженно слушали тишину.
– Знаешь, ты прав, – нехотя произнесла Хель. – Никаких новых фишек больше. Никаких делегирований полномочий и нефинансовой мотивации. Это слишком дорого обходится для моих нервов.
Олег усмехнулся, но не привычно холодно-надменно, а устало и даже тепло.
– Еще пару раз ты признаешь мою правоту в таких важных вопросах, и уже я буду тобой одержим, – выдал он. – Даже лечиться от этого не пойду.
– Похоже, эта девица тебя здорово зацепила. – Его подруга с трудом поднялась на ноги и начала собирать посуду. – Останется хоть какое-то хорошее воспоминание об этом деле.
– Ты сильно расстроена? – уже серьезно спросил он, собираясь ей помогать.
– Нет, – слишком ровно отозвалась Алиса. – Было бы странно, если в кругу моих знакомых все оказались милыми и пушистыми. Как наши котики.
– Которых теперь можно неделю не гладить и не кормить, – постарался перевести тему Олег.
Котята мирно спали под елкой, утомленные и довольные. Полицейский подумал, что теперь, похоже, им придется оставить праздничное дерево тут навсегда, потому что зверьки отказывались спать где-то в другом месте.
– Я просто поняла, – продолжала Алиса, – насколько это страшно. Я общалась с Лешкой много лет и даже не подозревала, какой он на самом деле. Никто из нас не подозревал. И это пугает.
– Чужая душа – потемки, – изрек ее друг немного раздраженно. Он уже понял, его отвлекающие моменты не работают. – Вот только интересно: тебя пугает твой однокурсник, но ты уже не помнишь, что пила кофе из рук маньяка некоторое время назад?
На этот раз она чуть усмехнулась.
– Вкус кофе от этого не испортился, – прокомментировала писательница, отправившись на кухню с первой порцией тарелок в руках. Олег тоже потащил за ней все, что успел собрать со стола. – И еще… Я все пытаюсь вспомнить то время в университете, когда я помогала Точилину. Каким он был? Мы же на самом деле не так много общались. Это только игра… На которую он, кстати, легко согласился. Он умеет притворяться. Я это знала, но забыла. Опять же… Этот весь разговор про развод его родителей. Дети всегда переживают такое болезненно. Лет до десяти, я думаю, пока не понимают, что происходит вокруг них. Но ему-то было намного больше! Вряд ли он не видел, что творится в доме. А такие решения, как развод, быстро не созревают.
– Верно. – Олег оставил посуду и посмотрел на свою подругу слишком серьезно и значимо. – Только ты не права. Дети чувствуют это даже в пять лет. И понимают. Поэтому им больно. Всегда хочется верить, что это еще можно починить, как игрушку. И страшно, когда не получается.
Алиса замерла на месте с обеспокоенным выражением лица.
– Извини, – произнесла она немного неуверенно. – Я не знала, что эта тема как-то касается тебя. Если обидела…
– Обидела не ты и не сейчас. – Он попытался усмехнуться, как всегда легко и надменно, получилось жалко. – Да. Мои родители развелись. Отец всегда был… не слишком душевным человеком. И похоже, никогда не любил маму. Короче, когда мне было 12 лет, он ушел из семьи. С очередной своей студенткой. Не то чтобы все было плохо… Мне кажется, я это знал и понимал с того момента, как вообще стал что-то понимать.
– С очередной? – переспросила Алиса. – Так их было много?
– Их и сейчас много, – пожал плечами Олег. – Отец преподает в полицейской академии. Считает себя кем-то… гением криминалистики, наверное. Настоящим полицейским. Или что-то вроде того. Ему необходимо, чтобы кто-то был рядом, впечатленный и восторженный, оттенял его.
– А твоя мама? – Писательница забыла о домашних делах, осторожно подошла ближе и положила ладонь на его предплечье. Не сочувствуя, а просто делясь с ним теплом и пониманием, как она умела.
– Мама была учителем. – Олег притянул Алису к себе, обнял и продолжал рассказывать тихо и с искренней нежностью. – А еще у нее было двое детей, которых она любила и растила. Тут не до обожания супруга. Да и вообще… Короче, он ушел. Мы не слишком переживали. Даже как-то дышалось легче. Пока мама не заболела.
– Что-то серьезное? – Она могла бы и не спрашивать. Просто подталкивала его рассказ.
– Рак, – коротко ответил полицейский. – Это было долго и больно. Требовались деньги на препараты и лечение. Я учился в той же академии, ночами разгружал вагоны. Игорь, мой старший брат, подрабатывал в частной охране. Он вообще хотел уехать служить по контракту, но мама этого бы не пережила. Мы тянули, сколько могли. Работали, одалживали, только что не воровали. Отец отказался помогать. Считал это попыткой на него влиять и чуть ли не враньем. Думал, мы пытаемся его вернуть. Зачем только?
– Как давно она ушла? – спросила Алиса.
– Восемь лет назад, – ответил он ровно. – Знаешь, ты еще смеялась по поводу возможных детских травм, связанных с Новым годом. А все наоборот. Маме в тот год стало немного лучше. Ремиссия. Как раз перед праздником. Мы отмечали втроем, и это был лучший Новый год. А в марте ее не стало. Теперь каждый год брат приезжает ко мне в праздник. И чтобы поддержать, когда заявляется отец.
– Что? – Тон у нее сразу стал воинственным. – Отец заявляется? Зачем?
– Отличный вопрос! – На этот раз его фирменная улыбка удалась. – Он считает нужным наносить нам визиты вежливости. Явление патриарха. Зайти с очередной подругой, дать пару отзывов о нашей жизни, проинспектировать.
– А почему вы его просто не пошлете? – поинтересовалась Хель. – Инспектировать где-то еще далеко и… Ладно, извини.
– Ничего страшного, – спокойно отреагировал полицейский. – Просто ни я, ни брат не хотим опускаться до его уровня. Да и не уверены, что он поймет. Игорь просто давно уже развлекается за его счет. А я…
Он снова усмехнулся, уже веселее, но немного зло.
– Раскрываю тебе свой самый страшный секрет, – наигранно легко заявил Олег. – Я каждый раз смотрю на отца и… получаю глубокое удовлетворение. От мысли, что я все еще полицейский и явно лучше его. Я все еще более честен, чем он, с теми, кто мне близок. И у моих детей такого отца точно никогда не будет!
– Ну, это мы еще проверим. – Алиса встала на цыпочки и поцеловала его в губы. – Этот праздник, как я понимаю, исключением не станет? Но нас больше. Я с тобой.
– Спасибо. – Он поцеловал ее в ответ, а потом вдруг немного отстранился. – И кстати, на эту же тему. Я думаю, нам надо перестать шутить на тему детей.
– Ты передумал? – несколько растерялась писательница.
– Естественно, нет. – Сейчас у него был такой же тон, как на совещаниях в отделе. С оттенком вежливого приказа. – Я просто пришел к выводу, что мы делаем все неправильно. И это меня не устраивает.
– В смысле? – По лицу Алисы было понятно, что она окончательно сбита с толку. – У нас позы не те? Или… в чем дело?
– Позы меня устраивают, – не удержался он от иронии. – Просто сама идея неверна. У детей должна быть нормальная семья. Я не хочу объяснять своему сыну, почему у нас с мамой разные фамилии и никто не называет ее моей женой. Я хочу, чтобы все было идеально. А потому, пока ты вроде бы еще не беременна, мы отправимся в ЗАГС. Не думаю, что нам нужно пышное торжество или прочие ритуалы и суета… но если ты этого всего хочешь, пусть будет. Сегодня же я пережил корпоратив.
– Стоп! – Хель напряглась в его руках. – Я что-то не поняла. Ты сейчас делаешь мне предложение руки и сердца?
– Нет, – довольно решительно объявил полицейский. – Я просто ставлю тебя перед фактом. Не знаешь, завтра у нас примут заявление?
– Не знаю, – подумав, ответила она. – Но могу позвонить им с утра. Но… Слушай, единственное, что меня волнует: без громких торжеств, похоже, не получится. Но можно же не звать гостей к нам. Закажем ресторан, например.
– Если это единственная проблема, я не против, – решил Олег. – В конце концов, потом не надо будет убирать столько грязи и мыть посуду, как сейчас.
– Да! – вспомнила Алиса. – Надо бы все-таки привести тут все в порядок. Пока ты не начал выбирать мне свадебное платье или что-то еще. Иначе провозимся с уборкой до утра.
С утра Олег проснулся в таком состоянии, будто снова, как в юности, всю ночь разгружал вагоны. Он рассудил, что если тогда мог работать в таком состоянии весь день, то просто обязан справиться и сейчас. Дело чести.
Как всегда, ему не удалось вылезти из постели, не разбудив Хель. Он только на минуточку уселся на край, чтобы перевести дух и дождаться, когда у него перестанет кружиться голова, а его подруга жизни уже зашевелилась на кровати.
– Ты встал? – сонно поинтересовалась она, даже не открыв глаза. – Завтрак…
– Поспи еще, – предложил он мягко. – Я большой мальчик, справлюсь.
– Твоя температура, – напомнила она, устраиваясь удобнее и закутываясь в одеяло.
– Измерю сам, – пообещал он. – Я это умею. Спи.
Вроде бы она послушалась, и Олег получил свободу. Главное, Хель не увидит, как его штормит на лестнице.
После душа и завтрака ему немного полегчало. Градусник сообщил, что температура у полицейского всего-то 35,6. Подумаешь, градусом ниже нормы! Упадок сил – не приговор. Собравшись, одевшись теплее, Олег вызвал такси и отправился в управление. Стоит все-таки начальству доложить о ходе дела. Да и преступника ловить надо.