цов, будет жить, если он разведется с нею! Ведь она совершенно не приспособлена…
Разумеется, не хотелось бы доводить конфликт до такой крайности, но, если она не оставит ему выбора, он пойдет и на это. Ради нее самой. Кстати, ее любовник наверняка испарится, побоявшись ответственности. Одно дело — крутить с чужой женой шуры-муры, другое — взять на себя заботу об одинокой женщине…
А что сейчас? Куда ехать? В отель, к знакомым или к одной из своих бывших любовниц? Ё-моё, новогодняя ночь! Он не хочет провести ее ни в отеле, ни с одной из этих куриц! Странная штука жизнь — еще день назад он предполагал, что проведет эту ночь с Марией, несколько часов назад — дома с женой, и вот теперь сидит в машине, злой и растерянный, уже не имея никаких желаний и планов.
Ну ладно, здесь по крайней мере тепло, а вот Верин избранник скоро покроется коркой льда! Замерз, наверное, парень — без шапки, пальтишко хлипкое. Ишь, как ногами перебирает и ручонками постукивает. На сколько же тебя еще хватит? Ну-ну… На таком холоде вся любовь выветрится.
О, ненадолго хватило! Сергей Павловский рассмеялся, увидев, что Сергей Степанов развернулся и вышел через арку дома.
«Усе. Ушел с концами. Ну и к лучшему… А Вера, наверное, там сходит с ума, слезы льет. Может, вернуться к ней? Хотя нет, неправильно. Пусть поплачет, подумает…»
К машине подошла блондинка в роскошной шубе и постучала в стекло. Он приоткрыл окно. Девушка спросила код парадного — якобы ей нужно было кое-что узнать у консьержа. Сергей назвал код, и блондинка поспешила открывать дверь.
Красивая… При иных обстоятельствах Павловский бы, наверное, попытался ее склеить и уж точно проводил бы до парадного, теперь же ему было не до блондинок. Он врубил музыку погромче.
Запиликал телефон. Звонила Мария. Виноватым, проникновенным голосом она поздравила его с праздником и попросила простить ее.
«Чертова кукла — будто читает монолог из фильма! Актриска, дрянь!» Он почувствовал ревность, обиду и прервал разговор.
Из парадного выскочила знакомая блондинка. Она рыдала.
Он распахнул дверцу машины и спросил, нужна ли помощь. Блондинка махнула рукой, сказала, что помочь ей никто не может, села в припаркованную поодаль машину и уехала.
М-да, выходит, не только у него с Новым годом не задалось… Ладно, надо что-то решать. Не будет же он встречать Новый год в машине. И тут он увидел Сергея Степанова, который подходил к парадному.
Павловский остолбенел — это как прикажете понимать?
Степанов набрал код и вошел внутрь.
«Ах, ему и код известен!» — взревел Павловский (откуда ему было знать, что код Степанову дала Вера, когда тот ходил за продуктами) и выскочил из машины.
Вера оглянулась и увидела Сергея Степанова. Она смотрела на него, не веря глазам:
— Ты? Но как…
Он пояснил, что сумел войти, поскольку входная дверь оказалась открыта. Сергей был замерзший и весь в снегу.
— Видишь ли, согласно примете — как встретишь Новый год, так и проведешь… Я решил встретить его с тобой.
Ей хотелось смеяться и плакать одновременно. Она не стала рассказывать, как ждала его, умоляя волшебный крест-камень устроить так, чтобы Степанов вернулся; как боялась, что он потеряется в метели и они больше никогда не встретятся. А он не стал рассказывать Вере, что уже искал такси в аэропорт, брел по улицам (а город был белым от снега, и начиналась настоящая метель), и чем дальше он уходил от ее дома, тем больше его тянуло обратно. И от мысли, что он больше никогда не увидит Веру, вдруг накатила такая тоска, что, махнув рукой на все сомнения и страхи — будь что будет! — он развернулся и побежал к ней…
Они смотрели друг на друга и улыбались.
Она задумалась — сказать ли ему про Лору… На минуту ей захотелось скрыть от него правду, но она тут же подавила в себе это желание и призналась, что Лора искала его.
Сергей спокойно ответил, что видел, как она садилась в свою машину.
— И что? — заволновалась Вера.
— Ничего. Она меня не заметила. Наверное, это малодушие, но я не смог подойти к ней! Между нами все кончено. Кстати, там, в машине, твой муж. Никуда не уезжает.
Вера вздохнула — ей не хотелось сейчас говорить ни о Лоре, ни о муже.
Под бой курантов Сергей торопливо открыл шампанское.
Она взяла в руки наполненный бокал:
— С Новым годом!
Сергей привлек ее к себе и поцеловал.
— С новым счастьем! — раздался голос Павловского. — Гип-гип-ура! Ребята, браво! Повторите поцелуй на бис! Уж больно хорошо смотритесь вместе!
Он попросил Степанова налить шампанского и ему. Степанов невозмутимо выполнил его пожелание.
— Ну что, будем чокаться? — хмыкнул Павловский. — Почему бы мне не выпить за вас? А давайте я буду кричать «горько»!
Его паясничанье больно ранило Веру, но она промолчала.
— А может, нарядимся зайчиками и будем весело скакать под елкой? — никак не унимался Павловский. — Или еще аттракцион — поговорим по душам?
— Пытались уже поговорить, не вышло! — сказала Вера. — Кажется, я тебе все объяснила.
— Про ваше «случайное знакомство»?! Ну как же, как же! Объяснила!
— Кстати, а что там у него в чемодане? — въедливо поинтересовался Павловский.
— У него там камни! — улыбнулась Вера. — Не веришь — посмотри.
Павловский удивился:
— Камни? Оригинально!
— Минералы. Желаете взглянуть? — усмехнулся Степанов.
— Ну хорошо! — сказал Павловский другим тоном. — Допустим, все, что вы говорите, — правда. Вы познакомились сегодня, и вы друг для друга — чужие люди. Отлично, я верю вам. Но тогда, парень, бери свой чемодан и уходи, тебя здесь никто не задерживает! Оставь нас, нам с женой нужно объясниться наедине.
Вера со Степановым молчали.
— Ну что не так? Почему предложенный вариант не подходит? — нахмурился Павловский.
Степанов спокойно ответил:
— Потому что все не совсем так, как вы сказали. История с саквояжами — только часть правды… Другая ее часть в том, что я люблю Веру.
Вера почувствовала, что у нее захватило дух, как в детстве, когда летишь с горы: волнение, страх и одновременно — счастье.
— Любишь? — с иронией переспросил Павловский. — А это ты когда понял?! За этот вечер?
— Я ее всегда любил. Просто встретил сегодня.
— Очень романтично! — хохотнул Павловский. — Женщинам такое нравится. Вот, гляжу, и Вере нравится, она прямо разомлела вся! Ну и какие же у тебя, молодой человек, позволь узнать, планы в отношении моей жены? Иначе говоря, что ты можешь ей дать?
— Я не думал, что должен просить ее руки у вас, — сдержанно ответил Степанов, — но коли обстоятельства так сложились, скажу вам, при вас, как угодно — я постараюсь сделать эту женщину счастливой.
— Вот, значит, как?! Да тут серьезное чувство! Чистый Шекспир! Выходит, я тебя, парень, недооценил? — ухмыльнулся Павловский.
Он повернулся к Вере:
— Ну что, душенька, полагаю, ты можешь быть довольна? Какая драма! Двое мужчин готовы порвать друг друга из-за героини, и героиня — ты! В главной роли — Вера! Какой триумф! Можешь упиваться этой звездной ролью!
Вера сжалась от боли — о чем он говорит? Роли, страсти…
— С молодым человеком все понятно — влюблен, готов жениться. Похвально! — с издевкой констатировал Павловский. — Ну а ты, дорогая? Отвечаешь ему взаимностью?
Она молчала, считая ниже своего достоинства реагировать на его иронию.
— Героиня безмолвствует, — кивнул Павловский. — Ну, значит, так, Ромео, давай манатки в руки и вперед. Найди себе другой объект страсти — помоложе и незамужнюю.
— Избавьте меня от дурацких советов! — попросил Степанов.
Павловский стукнул кулаком по столу:
— Тебе ясно сказано — вон отсюда! Иначе вызову милицию, и тебя отсюда выведут. Вера, скажи ему, чтобы он ушел, не то я за себя не отвечаю!
«Как в детстве с горы — радость, восторг, страх… Что со мной? — вздохнула Вера. — Я теряю голову… От того, что я сейчас отвечу, наверное, зависит вся моя жизнь… Набраться сил, сказать правду — полететь с горы!»
— Я не хочу, чтобы он уходил, — сказала Вера. — А если ты вызовешь милицию, я им объясню, что этот человек пришел ко мне в гости.
— Ты понимаешь, что говоришь? — растерялся Павловский.
Вера кивнула — да, понимаю…
«Однако какой у Павловского растерянный вид, — подумала она. — Он даже стал похож на человека, а не на самовлюбленного, избалованного славой режиссера!»
— Вера, опомнись, прошу тебя! Пусть он уйдет отсюда и мы все обсудим! — попросил Павловский.
— Я не хочу ничего обсуждать, — твердо заявила она.
— Ну что ж, если он не уйдет, тогда уйду я! — Павловский поднялся с дивана.
Вера пожала плечами:
— Поступай как знаешь… Все разрушено, ничего не исправить.
Павловский схватился за голову:
— Какой абсурд… Ты же будешь жалеть потом! — Он с горечью бросил Степанову: — Слышь, человек с камнями?! Ты откуда такой взялся, с камнем за пазухой? Пришел и разрушил нашу жизнь!
Степанов молчал.
Павловский схватил жену за руку:
— Ты хочешь остаться с ним? Точно хочешь? Все обдумала?
Вера отдернула руку — он сделал ей больно.
— Ну вот что, супруга, глупо ломать жизнь из-за минутных эмоций… — решительно сказал Павловский. — Что такое эмоции? Тьфу, пена. К утру ничего не останется. Мы прожили вместе двадцать лет, и я не позволю зачеркнуть эти годы из-за того, что тебе в голову вдруг ударило шампанское!
— Как ты не понимаешь, это не сиюминутный каприз, — забормотала Вера.
Павловский грубо оборвал ее, прикрикнув:
— Слушай меня! Сейчас я уйду. Вернусь утром. Мое условие — чтобы к моему возвращению этого романтика с камнями здесь не было! Обещаю тебе, что мы никогда не вспомним о том, что сегодня произошло. В конце концов, я тоже виноват перед тобой и готов… исправиться. Мы все наладим, главное — будь хорошей девочкой и прими правильное решение!
— А если я не буду «хорошей девочкой»? — усмехнулась Вера.