— Малыш, я придумал, — внезапно восклицает Дима, когда мы выходим в прохладу вечерней улицы. — Мы возвращаемся к рождеству. Я с радостью отвезу тебя в родительский дом, а потом через пару дней заберу.
Я молчу. Что-то мне совсем не нравится его план. Но другого выхода, похоже, и правда, нет. Навещу ее седьмого числа. Очень уж греет сердце мысль о поездке в Дубай.
- Рейс тридцать первого декабря в полдень. К вечеру будем там. Пятизвездочный отель, все включено. Ты и я. Новогодняя ночь и никаких зануд-начальников, — нараспев произносит Дима, а я смеюсь. Тянусь к его губам, но вдруг раздается звонок телефона.
Нахмурившись, вытаскиваю аппарат из кармана сумочки. Взглянув на имя звонящего, хмурюсь, а потом вижу время — десять часов вечера.
Ну вот, все, как всегда. А я уже было испугалась, что на шефа напал вирус доброты. Принимаю вызов, зная заранее, что он мне скажет.
— Людмила Александровна, сработала сигнализация в отделе. Будьте так добры, разберитесь с охраной, — повторяю губами вслед за ним. Вот, это другое дело, это по-нашему. А то сижу я на свидании с парнем и думаю: «Нет, чего-то явно не хватает». Я ж так люблю по ночам в отдел кататься. Бывает, даже по три раза за ночь езжу. Меня ж хлебом не корми, дай поразбираться с охранной сигнализацией, которую почему-то все никак не починят, и она без конца срабатывает вхолостую.
Глава 3
— Да, Максим Викторович, — приняв вызов, делаю знак ребятам замолчать. Затаив дыхание, обвожу взглядом зал ресторана, еле сдерживаясь от смеха. Абсолютно все присутствующие за праздничным столом новогоднего корпоративна окаменели, будто на стоп кадре: Андрюха замер с приподнятым в руке стаканом виски, Маринка обнимает парня за плечи, Катюха застыла на танцполе в причудливой позе, и, даже мужчина, стоящий за музыкальной аппаратурой, послушно вырубил звук, уставившись на меня в полном недоумении.
— Людмила Александровна, не могу ни до кого дозвониться. Я пришел в ресторан, а вас никого нет, — раздается в динамике телефона удивленный голос Царя. Все присутствующие сотрясаются от неудержимого смеха, а Андрюха, наконец поставив стакан на стол, проводит большим пальцем поперек шеи, обещая мне скорую расправу, если я оплошаю и проговорюсь.
— Да, Максим Викторович, мы уже разошлись по домам. Думали, вы уже не вернетесь, — вздыхаю огорченно, демонстрируя вселенскую скорбь. — Без вас как-то не то все, не так, — мои слова вызывают новый приступ гомерического хохота у ребят. Бедняжки уже покраснели и начали слезами обливаться от упорных попыток сдержать веселье.
— Я вас понял, Людмила Александровна, — отвечает сухо. — Что ж, с наступающим вас, и увидимся в новом году, — мне кажется, или я слышу улыбку в его голосе? Но мне ни капельки не стыдно за обман. Попрощавшись с шефом, сбрасываю вызов, и в следующий миг зал ресторана взрывается диким хохотом, радостными криками и громкими битами танцевальной музыки.
— Ура! Долой зануду Царя! С Новым годом! — кричит Андрюха, запуская фейерверк. Небо взрывается яркими красками, приводя нас в дикий восторг.
Два часа ночи, тридцатое декабря. Пьяные в стельку, счастливые и веселые, мы резвимся на заснеженной улице перед входом в ресторан, дожидаясь прибытия вызванных такси.
— Мила, — то ли приобняв, то ли повиснув на мне, восклицает Маринка. — Все-таки здорово ты придумала с бегством в другой ресторан. И додумалась заранее бронь организовать. Голова, — оставляет смачный поцелуй на моей щеке.
— Я вчера на подписи застала телефонный разговор Царя с мэром. Эдуард Валентинович приглашал Царя на ужин с начальством. Я была уверена, что наш карьерист ни за что не откажется. Но и не упустит шанс испортить нам своим присутствием вечеринку. И задумала такую авантюру. Благо, администратор того ресторана, где мы должны были отмечать, — моя школьная подруга. Так что я легко смогла убедить ее прикрыть наши попки.
Смеюсь, вспоминая удивленное лицо Машки Петровой, когда я излагала свою просьбу.
— Я так и вижу его удивленный фэйс. Царь заходит в ресторан, а там пусто, — хохочет Андрюха.
Спустя пятнадцать минут подкатывает наше такси, и мы дружной компанией набиваемся в машину.
***
Голова болела нещадно. Я еле разлепила глаза. Ох, как тяжело. Перевернувшись на живот, зарылась лицом в подушки, желая только одного: чтобы из головы наконец-то исчезли эти маленькие гномы с металлическими молоточками и не стучали по моей черепной коробке.
— Малыш, подымайся, у нас рейс через два часа, — шепот Димы звучит, словно крик банши, от которого разрываются перепонки.
— О-у, как громко, — стону, пытаясь отстраниться и принять сидячее положение. — О-у, как ярко, — хнычу, приоткрыв глаза, а потом зажмуриваюсь, пытаясь защититься от слепящих лучей солнца.
— Похоже, на пьянки тебя совсем пускать нельзя, — ухмыляется Дима.
— Почему это? — от удивления и возмущения даже забываю о дискомфорте на пару секунд. Повернувшись к парню, награждаю его хмурым взглядом.
— Да потому что кое-кто меры совсем не знает. Ты хоть помнишь, как вчера до дома добралась? — спрашивает он, укоризненно качая головой.
Пытаюсь сообразить. Но ничего. Пустота.
— Нужно краснеть? — прячу лицо в ладони, нервно смеясь.
Он кивает головой, ехидно улыбаясь.
— Черт возьми, — стону от досады.
— Да ладно, — сжалившись надо мной, притягивает к себе, целует в волосы. — Всего-то уснула в такси, — снова смеется. — Ты среди всех еще самая трезвая была. Андюха во всю глотку распевал десантные песни.
— Синеву? — ухмыляюсь, догадываясь о том, что может петь Ткачев. У него даже на рингтоне неизменные «Голубые береты».
— Ее, родную, — кивает Дима. — Ладно, дуй в душ, а я кофе сделаю. Мне нужно домой съездить за вещами, у нас рейс через два часа.
Кое-как отскребаю себя от кровати и плетусь в ванную комнату. Вода немного приводит в чувство, бодрит. Промокнув влажные волосы полотенцем, принимаюсь за укладку, попутно обдумывая, что же мне еще взять с собой из вещей.
Море, пляж, песок — неужели уже сегодня я буду в раю? Так не терпится понежиться в лучах теплого солнышка. Внезапно открывается дверь в комнату, обдувая меня прохладным воздухом. На пороге появляется Дима. Стоит, опираясь на косяк, и смотрит на меня таким тяжелым взглядом, будто случилось что-то нехорошее.
— Малыш, я не знаю, что ему нужно, но это уже десятый звонок.
Он протягивает мне телефон, и я, даже не глядя, понимаю, кто именно мне трезвонит. В груди появляется неприятное чувство. Попой чую, накроется мой запланированный отпуск медным тазом.
— Да, Максим Викторович, — поднимаю трубку, не разрывая с Димой зрительного контакта. Тот продолжает стоять в дверях, сумрачно глядя на меня.
— Людмила Александровна! Я вам уже битый час дозвониться не могу! — возмущается Царь.
— Простите, Максим Викторович, но ведь сегодня выходной, праздник, я еще сплю, — не могу удержаться от сарказма. Ей-богу, он меня достал.
— Праздник отменяется, только что звонил губернатор, у них какое-то ЧП, нас с вами срочно вызываюсь в администрацию, — безапелляционно заявляет он. Ну вот, и что я говорила? Дубай, а ты был так близок.
— Меня? — строю из себя дурочку, пытаясь оттянуть время, найти выход из ситуации.
— Да, именно вас. Олег Николаевич назвал именно ваше имя. Через час жду вас на входе в администрацию. Очень прошу не опаздывать.
— Максим Викторович, но у меня через два часа самолет! — потеряв остатки терпения, взрываюсь.
— Нет проблем, Людмила Александровна, — ничуть не проникшись моими словами, все тем же до раздражения сухим тоном. — Я передам ваши слова господину губернатору. А вы, будьте добры, по прилету положите мне на стол заявление на увольнение по собственному желанию.
Он сбросил вызов, а я стою, как вкопанная, с выключенным феном в одной руке и телефоном в другой.
— Это то, что я думаю? — обманчиво тихим голосом, спрашивает Дима.
— Дим, там что-то срочное, меня сам губернатор вызывает.
— Ты издеваешься? — взрывается он, запуская руки в волосы. Смотрит на меня, будто я ему всю жизнь сломала.
— Дим, прости, но как я могу отказаться? Он ясно дал понять: либо еду, либо заявление на увольнение.
Рыкнув, Дима выходит в коридор, захлопывая с громким стуком дверь.
Закончив утренние процедуры, выхожу в комнату. Дима на кухне стоит спиной ко мне, устремив мрачный взгляд в окно.
— Значит, так, — произносит он, не оборачиваясь. — Если поторопишься, успеешь на рейс. Если опоздаешь, я полечу один. Я не собираюсь рушить свои планы из-за какого-то урода, — цедит сквозь зубы.
Не могу поверить своим ушам. Нет, я понимаю его реакцию. Я так же, как и он, дико зла и расстроена, но лететь без меня… Я думала, весь смысл отпуска в том, чтобы провести его вдвоем. А сейчас Дима попросту ставит мне ультиматум. Сначала Царь, теперь он. Словно канат перетягивают.
— Дим, я надеюсь, сейчас в тебе говорит злость. И ты не поступишь так со мной, — обнимаю себя за плечи, чувствуя, что могу расплакаться.
— Мила, я устал от того, что тебя вечно нет! — повернувшись, наступает на меня. — Ты по первому зову бежишь к этому идиоту! Отказываешься увольняться! Даже сейчас ты могла просто не взять трубку, послать его к чертям, и никто ничего бы тебе не сделал. У тебя законный выходной, Мила!
— В том то и дело, что обязана! — мне больно от его упорного нежелания понимать меня. — Губернатор вызвал на срочное совещание! Это не просто решение Царя. А ты ставишь меня перед выбором!
— Делай, что хочешь, — скривившись, цедит сквозь зубы. — Я свое решение озвучил, — оттолкнув меня в сторону, направляется в коридор. Стянув с вешалки куртку, выходит из квартиры, оставляя меня одну.
***
— Вы опоздали на десять минут, можете быстрей идти? — вместо слов приветствия рычит, окидывая меня недовольным взглядом, Царь. Не дождавшись моего приближения, разворачивается, направляясь к лестнице.