Было просто потрясающе вот так мчаться по дороге. Бьющий в лицо ветер, скорость и свобода… они напомнили мне о прошлой жизни, когда я на его спине летела сквозь густой лес, а он бежал… Тут я осеклась, воспоминания исчезли во внезапном вскрике, и я содрогнулась всем телом.
– Все нормально? – спросил Джейкоб.
– Да. – Я постаралась, чтобы мой ответ прозвучал так же убедительно, как и раньше.
– Кстати, – продолжил он, – сегодня вечером я сниму ножной тормоз на твоем байке.
Дома я сразу же посмотрела на себя в зеркало. Вид у меня был ужасный: кровь широкими полосами высохла на щеке и шее, запеклась в грязных волосах. Я постаралась представить, что это не кровь, а краска, чтобы меня не стошнило, и стала дышать ртом. В результате все обошлось.
Я как можно тщательнее умылась, потом засунула грязную окровавленную одежду на самое дно корзины с бельем и очень осторожно надела чистые джинсы и рубашку на пуговицах (я выбрала именно такую, чтобы не натягивать ее через голову). Мне удалось одеться при помощи одной руки и при этом не испачкать вещи в крови.
– Давай живее, – раздался голос Джейкоба.
– Иду, иду! – крикнула я в ответ. Убедившись, что не оставила после себя никаких улик, я спустилась вниз.
– Как я выгляжу? – спросила я его.
– Лучше, – признался он.
– А похоже, что я поскользнулась у тебя в гараже и ударилась головой о кувалду?
– Ну да, конечно.
– Тогда поехали.
Джейкоб быстро вывел меня на улицу и настоял, чтобы снова самому вести машину. Мы проехали полпути до больницы, когда я заметила, что он обнажен, и виновато нахмурилась.
– Надо было захватить тебе куртку.
– Это бы меня выдало, – подколол он меня. – К тому же не так уж и холодно.
– Ты что, шутишь? – Я вздрогнула и потянулась, чтобы включить обогреватель. Потом посмотрела на Джейкоба, пытаясь понять, не разыгрывает ли он из себя супермена, чтобы я не волновалась, но он казался совершенно спокойным, положив одну руку на спинку моего сиденья, в то время как я съежилась, чтобы согреться.
Джейкоб выглядел старше своих шестнадцати лет – не на сорок, конечно, но постарше меня. Квил был ненамного мускулистее его, хоть Джейкоб и считал себя скелетом. Мышцы у него были тонкие и упругие, они отчетливо переливались под его гладкой кожей такого чудесного цвета, что я невольно испытала зависть.
Джейкоб заметил мой испытующий взгляд.
– Что такое? – спросил он, внезапно смутившись.
– Да ничего. Просто раньше как-то не замечала. А ты знаешь, что ты типа симпатичный?
Как только у меня вырвались эти слова, я забеспокоилась, что он может понять их неправильно.
Но Джейкоб лишь закатил глаза.
– Похоже, ты здорово головой ударилась, а?
– Я серьезно.
– Ну, тогда вроде как спасибо.
– Вроде как не за что, – широко улыбнулась я.
Мне наложили семь швов. После укола с местной анестезией боли во время процедуры не было. Джейкоб держал меня за руку, пока доктор Сноу зашивал рану, а я пыталась не думать о том, почему во всем этом присутствует ирония.
Казалось, мы пробыли в больнице целую вечность. Когда со мной закончили, мне пришлось отвезти Джейкоба домой и быстро мчаться к себе, чтобы успеть приготовить Чарли ужин. Отец, похоже, купился на мою историю о падении в гараже у Джейкоба. В конце концов, все сходилось: я и раньше вполне могла добраться до «Скорой» без посторонней помощи.
Ночь была не такой тяжелой, как в тот первый раз, когда я услышала чудесный голос в Порт-Анджелесе. Дыра вернулась, как и всегда, когда я оказывалась вдали от Джейкоба, но уже не жгла так жутко по краям. Я уже строила планы на будущее, предвкушая очередные галлюцинации, и это меня отвлекало. К тому же я знала, что завтра мне полегчает, когда я снова окажусь рядом с Джейкобом. Это помогало перетерпеть дыру и знакомую боль, я знала, что вот-вот наступит облегчение. Кошмары тоже стали терять остроту. Пустота по-прежнему приводила меня в ужас, но я испытывала странное нетерпение, ожидая момента, когда крик вернет меня в сознание. Я знала, что кошмар рано или поздно должен прекратиться.
В следующую среду, прежде чем я успела приехать домой после перевязки, доктор Джеранди позвонил моему отцу и сообщил ему, что у меня, возможно, сотрясение мозга, посоветовав будить меня ночью каждые два часа, чтобы убедиться в отсутствии осложнений. Чарли подозрительно сощурил глаза, услышав мое несуразное объяснение о том, что я снова поскользнулась.
– Может, тебе лучше держаться подальше от гаража, Белла? – предложил он в тот вечер за ужином.
Я запаниковала, боясь, что Чарли может издать какое-нибудь распоряжение, накладывающее арест на Ла-Пуш и, соответственно, мой мотоцикл. Бросать эту затею я не собиралась – ведь в последний раз у меня была совершенно потрясающая галлюцинация: мой спутник с бархатным голосом кричал на меня почти пять минут, прежде чем я слишком резко ударила по тормозам и налетела на дерево. Я знала, что смиренно приму любую боль, которая настигнет меня этой ночью.
– Это случилось не в гараже, – быстро возразила я. – Мы пошли в поход, и я поскользнулась на камне.
– С каких это пор ты стала ходить в походы? – недоверчиво спросил Чарли.
– Работа у Ньютонов когда-то должна была сказаться, – заметила я. – Если каждый день продавать товары для туристов, то и самой станет интересно.
Чарли сердито посмотрел на меня. Я его явно не убедила.
– Я буду осторожнее, – пообещала я, украдкой скрестив пальцы под столом.
– Я не возражаю, чтобы ты ходила в походы вокруг Ла-Пуша, но только держись поближе к городу, ладно?
– Почему?
– В последнее время мы получаем массу сообщений о диких животных. Управление лесного хозяйства их, конечно, проверит, но пока что…
– А-а, это о том большом медведе, – протянула я, как будто меня внезапно осенило. – Ну да, кто-то из заходивших к Ньютонам туристов его видел. Ты думаешь, это и правда какой-то гризли-мутант?
Он наморщил лоб.
– Кто-то или что-то там есть. Держись поближе к городу, хорошо?
– Конечно-конечно, – быстро согласилась я.
Но отец, похоже, так окончательно и не успокоился.
– Чарли начинает что-то вынюхивать, – поделилась я с Джейкобом, когда в пятницу подвозила его из школы.
– Может, нам пока оставить мотоциклы в покое? – Он посмотрел на мое недовольное лицо и добавил: – Хотя бы на недельку. Ты же можешь неделю не показываться в больнице, верно?
– И чем мы займемся? – проворчала я.
– Да чем захочешь. – Он широко улыбнулся.
Я на минуту задумалась, чем бы мне хотелось заняться. Меня пугала сама мысль о том, чтобы упустить даже недолгие мгновения слияния с воспоминаниями, которые не причиняли мне боли, – они возникали сами по себе, я их сознательно не вызывала. Если с мотоциклами не получится, надо найти другой путь к опасности и адреналину, а для этого понадобятся серьезные раздумия и креативность. Безделье в перерыве меня не прельщало. А вдруг я снова впаду в депрессию, даже рядом с Джейком? Надо чем-то себя занять. Может, существует какой-нибудь другой способ, другой рецепт… другое место.
Поездка к дому, конечно же, была ошибкой. Но его присутствие должно где-то запечатлеться, где-то вне меня. Это должно быть место, где он покажется более реальным, чем в других, переполненных другими человеческими воспоминаниями.
Мне пришло на ум одно местечко, которое вполне могло подойти. Которое всегда станет принадлежать лишь ему и никому другому. Волшебное место, полное света. Прекрасный луг, залитый солнцем, который я видела лишь раз в жизни, – и сверкание его кожи.
Эта идея могла вызвать сильный обратный эффект и оказаться очень болезненной. Даже при одной мысли об этом пустота мучительно сдавливала мне грудь. Мне было тяжело держаться прямо, чтобы не выдать себя. Но, разумеется, именно там я смогу услышать его голос. И к тому же я сказала Чарли, что хожу в походы…
– О чем ты так напряженно размышляешь? – спросил Джейкоб.
– Ну… – медленно начала я. – Как-то раз я обнаружила в лесу одно место, я вышла на него, когда, м-м-м, ходила в поход. Небольшой луг, красивейшее место. Не знаю, смогу ли я снова одна его отыскать. На это явно уйдет несколько попыток…
– Можно взять компас и топографическую карту, – уверенно произнес Джейкоб. – Ты помнишь, откуда ты выходила?
– Да, чуть ниже туристской тропы, где кончается велосипедная дорожка. По-моему, я почти все время двигалась на юг.
– Классно. Мы найдем этот луг. – Как всегда, Джейкоб с готовностью подписывался на все, чего я хотела. Как бы странно это ни выглядело.
И вот в субботу днем я зашнуровала свои новые туристские ботинки – купленные тем же утром с первым использованием моей рабочей двадцатипроцентной скидки, – взяла свежую топографическую карту полуострова Олимпик и направилась в Ла-Пуш.
Выехали мы не сразу. Сначала Джейкоб растянулся на полу в гостиной, заняв всю комнату, и целых двадцать минут вырисовывал замысловатую паутину на нужном участке карты, пока я, устроившись на кухонной табуретке, разговаривала с Билли. Билли, казалось, совсем не волновался из-за нашего предполагаемого похода. Я удивилась, что Джейкоб вообще сказал ему, куда мы собираемся, учитывая весь тот шум, который поднялся в связи с появлением медведя. Я хотела попросить Билли ничего не говорить Чарли, но испугалась, что одно упоминание об этом может привести к противоположному результату.
– Может, мы увидим супермедведя, – пошутил Джейкоб, не отводя глаз от карты.
Я быстро взглянула на Билли, боясь, что он отреагирует так же, как Чарли.
Но Билли лишь рассмеялся.
– Тогда вам на всякий случай надо бы взять с собой банку меда.
Джейк хмыкнул.
– Надеюсь, ботинки у тебя с крылышками, Белла. Одной баночки голодному медведю хватит ненадолго.
– Мне всего-то и надо тебя обогнать.
– Вот и удачи тебе в этом, – произнес Джейкоб, сворачивая карту. – Пошли.
– Веселитесь, ребята, – прогудел Билли, подкатывая к холодильнику.