Джейкоб присел на обтянутую плюшем банкетку у стены, похлопав ладонью по месту рядом с собой.
– Он вроде там надолго задержится, – заметил он, вытянув перед собой длинные ноги, и принялся ждать.
Вздохнув, я тоже опустилась на банкетку. Похоже, он решил еще больше размыть границы. И точно, как только я села, он чуть подвинулся и обнял меня за плечи.
– Джейк, – запротестовала я, отстраняясь. Он убрал руку, совсем не обескураженный отказом, взял мою ладонь и накрыл ее своей. Я попыталась освободиться. Откуда он набрался такой уверенности?
– Погоди-ка немного, Белла, – спокойно произнес он. – Скажи мне кое-что.
Я поморщилась. Мне не хотелось этого делать. Не только теперь, но и вообще никогда. В этот момент в моей жизни не осталось никого важнее, чем Джейкоб Блэк. Но он, казалось, решил все испортить.
– Что? – кисло спросила я.
– Я ведь тебе нравлюсь?
– Ты же знаешь, что да.
– Больше, чем тот шут, который вон там блюет? – Он показал на дверь туалета.
– Да, – вздохнула я.
– Больше, чем остальные парни, которых ты знаешь? – продолжил он спокойно и невозмутимо, словно мой ответ не имел значения или он знал его заранее.
– И больше, чем девчонки, – подчеркнула я.
– И это все, – произнес он. Слова его больше не звучали вопросительно.
Было тяжело ответить, произнести это слово. А вдруг он обидится и станет меня избегать? Как я это вынесу?
– Да, – прошептала я.
Он широко мне улыбнулся.
– Знаешь, вот и ладно. Пока я тебе нравлюсь больше всех. И ты считаешь, что я симпатичный – вроде как. Я готов быть настойчивым.
– Я не изменюсь, – ответила я и, хоть и пыталась говорить спокойно, услышала в собственном ответе грусть.
Лицо его стало задумчивым, веселость исчезла.
– Еще остается другой, верно?
Я сжалась. Забавно, как он догадался, что не стоит произносить имя – как и в машине насчет музыки чуть раньше. Он знал обо мне много такого, о чем я никогда не говорила.
– Не надо отвечать.
Я благодарно кивнула.
– Но только не злись на меня за то, что я рядом, ладно? – Он похлопал меня по ладони. – Потому что я не сдамся. У меня уйма времени.
Я вздохнула.
– Не надо тратить его на меня, – вздохнула я, хотя мне хотелось обратного. Особенно если он был готов принимать меня такой, как есть, – разбитой.
– Именно этого я и хочу, пока тебе нравится, что я с тобой.
– Представить себе не могу, как мне это может не нравиться, – честно призналась я.
– Это я переживу, – широко улыбнулся Джейкоб.
– Вот только большего не жди, – предупредила я его, пытаясь высвободить руку. Он упрямо продолжал ее сжимать.
– Это тебя не особо беспокоит, верно? – спросил он, поигрывая моими пальцами.
– Нет. – Если честно, мне было хорошо. Его рука была куда теплее моей. В последнее время я почти всегда мерзла.
– И тебе все равно, что думает он. – Джейкоб ткнул большим пальцем в сторону туалета.
– По-моему, да.
– Так в чем же проблема?
– Проблема в том, – ответила я, – что для меня это значит несколько другое, чем для тебя.
– Ну… – Он чуть сильнее сжал мою руку. – Это ведь моя проблема, верно?
– Именно, – буркнула я. – Однако не забывай этого.
– Не забуду. Теперь у меня в руке граната без кольца, а? – Он ткнул меня в бок.
Я закатила глаза. Похоже, ему захотелось пошутить на этот счет. Ну и ладно.
Он тихонько хмыкал, пока его мизинец рассеянно выписывал узоры на моей руке.
– Какой у тебя там забавный шрам, – вдруг сказал он, повернув мою руку, чтобы получше его рассмотреть. – Откуда он у тебя? – Указательным пальцем свободной руки он провел по длинному серебристому полумесяцу, который едва выделялся на моей бледной коже.
Я нахмурилась.
– Ты что, действительно думаешь, что я помню, откуда у меня взялись все шрамы? – Я ждала, пока нахлынут воспоминания и откроется зияющая дыра. Но, как это часто случалось, присутствие Джейкоба помогло мне не расклеиться.
– Он холодный, – пробормотал он, чуть нажав на то место, куда Джеймс впился зубами.
И тут из туалета вывалился Майк с залитым потом пепельно-бледным лицом. Выглядел он просто ужасно.
– Ой, Майк! – ахнула я.
– Ничего, если уйдем пораньше? – прошептал он.
– Нет, конечно. – Я высвободила руку и встала, чтобы поддержать Майка и помочь ему идти. Он не стоял на ногах.
– Фильм так подействовал? – безразлично спросил Джейкоб.
Майк смерил его злобным взглядом.
– Я его так и не увидел, – пробормотал он. – Меня подташнивало еще до того, как выключили свет.
– А почему ты ничего не сказал? – проворчала я, когда мы медленно направились к выходу.
– Я надеялся, что пройдет, – ответил он.
– Погодите-ка, – произнес Джейкоб, едва мы дошли до двери. Он быстро подошел к стойке в кафетерии.
– Можно попросить пустое ведерко для попкорна? – спросил он у продавщицы. Та мельком взглянула на Майка и сунула Джейкобу ведерко.
– Пожалуйста, выведите его отсюда, – взмолилась она.
Мыть полы точно пришлось бы ей.
Я вытащила Майка на улицу, где он глубоко вдохнул прохладный влажный воздух. Джейкоб догнал нас, помог усадить Майка на заднее сиденье машины и с серьезным видом протянул мне ведерко.
– Держи, – только и сказал он.
Мы опустили стекла, чтобы холодный вечерний ветерок проветрил салон, думая, что Майку от этого полегчает. Я обхватила руками коленки, чтобы согреться.
– Опять мерзнешь? – спросил Джейкоб и обнял меня, прежде чем я успела ответить.
– А ты разве нет?
Он покачал головой.
– У тебя, наверное, температура или что-то вроде того, – пробурчала я.
Мне стало очень холодно. Я приложила пальцы к его лбу – голова у него была горячей.
– Вот это да! Джейк, ты весь горишь!
– Да все нормально. – Он пожал плечами. – Лучше не бывает.
Я нахмурилась и снова коснулась его лба. Его кожа пылала.
– У тебя руки ледяные, – пожаловался он.
– Может, я вся такая, – призналась я.
Сидевший сзади Майк простонал, и его вырвало в ведерко. Я поморщилась, надеясь, что все-таки выдержу эти звуки и запахи. Джейкоб озабоченно оглянулся, чтобы убедиться, что его машину не запачкали.
На обратном пути дорога казалась длиннее. Джейкоб сидел в тихой задумчивости. Он продолжал обнимать меня, и мне стало так тепло, что холодный ветерок приятно овевал лицо. Я смотрела в ветровое стекло, снедаемая чувством вины.
Неправильно было давать Джейкобу надежду. Чистый эгоизм с моей стороны. Не имело значения, что я пыталась четко обозначить свою позицию. Если у него осталась какая-то надежда, все это может перерасти в нечто большее, чем дружба, а значит, я недостаточно ясно выразилась.
Как бы мне это ему объяснить, чтобы он понял? Я ведь как пустая скорлупа. Словно нежилой дом под снос – во мне несколько месяцев царила пустота. Теперь мне стало немного лучше. Фасад смотрелся более-менее прилично, но и только. Он же заслуживал лучшего, чем комнатка в обветшалом здании. И никакие усилия с его стороны не могли вернуть меня в прежнее нормальное состояние.
И все же я знала, что не стану бросать его, несмотря ни на что. Я очень в нем нуждалась, и в этом проявлялся мой эгоизм. Может, я смогу четче обрисовать свою позицию, чтобы он понял, что со мной нужно расстаться. От этой мысли я вздрогнула, и Джейкоб крепче меня обнял.
Я отвезла Майка в его «субурбане», а Джейкоб ехал за нами, чтобы потом подбросить меня до дома. Всю обратную дорогу Джейкоб молчал, и я гадала, думает ли он о том же, о чем и я. Возможно, он хотел изменить свое решение.
– Я бы напросился в гости, ведь мы вернулись раньше времени, – сказал он, когда мы притормозили у моего пикапа. – Но ты, наверное, права насчет температуры. Я как-то… странно себя чувствую.
– Ой, нет, только этого еще не хватало! Может, тебя домой отвезти?
– Да нет. – Он покачал головой и нахмурился. – Я еще не заболеваю. Просто… не по себе как-то. Если приспичит, я тормозну на обочине.
– Позвонишь, как только приедешь? – озабоченно спросила я.
– Конечно, конечно. – Он снова нахмурился, глядя в темноту и покусывая губы.
Я открыла дверь, чтобы выйти из машины, но он легонько схватил меня за руку и задержал. Я снова заметила, что его кожа буквально горит по сравнению с моей.
– Что, Джейк?
– Хочу тебе кое-что сказать, Белла… Но, по-моему, это прозвучит очень банально.
Я вздохнула: продолжение беседы в кино.
– Говори.
– Тут вот что. Я знаю, что ты очень несчастна. Наверное, это ничему не поможет, но я хочу, чтобы ты знала, что я всегда буду рядом. Я никогда тебя не подведу и не брошу. Даю слово, что ты всегда можешь на меня рассчитывать. Да, конечно, банально. Но знай это, хорошо? Что я никогда-никогда не сделаю тебе ничего плохого.
– Да, Джейк, я это знаю. И я уже рассчитываю на тебя, может, даже больше, чем ты думаешь.
Лицо его осветилось улыбкой, похожей на рассветный луч солнца, озаряющий облака, и мне захотелось прикусить язык. Я не сказала ни одного лживого слова, но надо было бы соврать. Правда была совсем иной, она причинила бы ему боль. Вот тут я бы его подвела.
Его лицо стало каким-то странным.
– Похоже, мне и правда пора домой, – произнес он.
Я быстро вылезла из салона.
– Позвони! – крикнула я вслед отъезжавшей машине.
Я смотрела, как он удалялся, – по крайней мере, он ехал вполне уверенно. Когда его «гольф» скрылся из виду, я посмотрела на опустевшую улицу, и меня немного подташнивало, но не из-за болезни.
Как же я жалела, что Джейкоб не мой брат, единокровный брат, на которого я бы обладала некими законными правами, одновременно освобождавшими меня от чувства вины. Яснее ясного, что я никогда не хотела использовать Джейкоба, но я не могла не понимать, что именно так и поступала, и испытывала чувство вины.
Более того, я и не думала любить его. Единственное, что я твердо знала – всем своим существом, всей душой, всем телом с головы до пят, всей глубиной опустевшей груди, – это то, что любовь давал