– Разве я не обещал тебе, что мы поныряем с утесов?
Я вздрогнула.
– Да, будет довольно холодно, но не так холодно, как сегодня. Ты разве не чувствуешь, что погода меняется? И давление? Завтра потеплеет. Ты как, за?
Темная вода меня особо не манила, и отсюда утесы выглядели даже выше, чем раньше. Но прошло много дней с тех пор, как я слышала голос Эдварда. Это, наверное, и стало частью проблемы. Я привыкла к звукам своих видений. Мне становилось хуже, если я слишком долго их не слышала. Прыжок с утеса, конечно же, исправит положение.
– Разумеется, я за. Это же весело.
– Договорились, – сказал он и обнял меня за плечи.
– Хорошо. А теперь иди-ка и хорошенько выспись.
Мне не нравилось, что под его глазами постоянно были темные круги.
На следующее утро я рано проснулась и тайком отнесла в пикап смену белья и чистую одежду. Я чувствовала, что Чарли одобрил бы наш сегодняшний план не больше, чем катание на мотоциклах.
Сама мысль о том, чтобы отвлечься от переживаний, привела меня в радостное возбуждение. Может, и вправду будет весело. Свидание с Джейкобом, свидание с Эдвардом… Я мрачно усмехнулась. Джейк мог говорить все что угодно о том, что мы странная парочка, – из нас двоих я была более странной. По сравнению со мной оборотень мог показаться вполне нормальным.
Я ожидала, что Джейкоб встретит меня у дома, как он обычно делал, когда рев двигателя возвещал о моем прибытии. Когда его не оказалось на обычном месте, я решила, что он, наверное, еще спит. Я могла бы подождать – пусть отдохнет как следует. Ему нужно выспаться, а тем временем еще больше потеплеет. К тому же Джейк оказался прав насчет погоды: за ночь она переменилась. В небе повисли плотные облака, и стало душно – под их серым покровом было тепло и безветренно. Я оставила свитер в пикапе.
Подойдя к дому, я тихо постучала в дверь.
– Входи, Белла! – отозвался Билли. Он сидел за кухонным столом и ел хлопья с холодным молоком.
– Джейк еще спит?
– М-м-м, нет. – Билли положил ложку на стол и нахмурился.
– Что случилось? – спросила я. На его лице я прочла, что что-то все-таки произошло.
– Сегодня рано утром Эмбри, Джаред и Пол напали на свежий след. Сэм с Джейком ринулись на подмогу. Сэм сгорал от нетерпения: она затаилась у самых отрогов гор. Сэм думает, что у них хорошие шансы покончить с этим делом.
– О нет, Билли, – прошептала я. – Только не это.
Он ответил негромким и хриплым смешком:
– Тебе и вправду так нравится Ла-Пуш, что ты хочешь продлить свое заключение здесь?
– Не надо шутить, Билли. Слишком уж все это страшно.
– Ты права, – согласился он по-прежнему самодовольным тоном. Было невозможно понять выражение его глаз. – Тут все не так просто.
Я закусила губу.
– Для них это не так опасно, как ты думаешь. Сэм знает, что делает. Вот кому нужно волноваться, так это тебе. Вампирша не хочет связываться с ними. Она просто пытается ускользнуть от них… и добраться до тебя.
– А откуда Сэм знает, что нужно делать? – поинтересовалась я, не обращая внимания на его последние слова. – Они ведь всего-то одного вампира прикончили – тогда им могло просто повезти.
– Мы очень серьезно относимся ко всему, что делаем, Белла. Ничто не забыто. Все, что нужно знать, в течение многих поколений передается от отца к сыну.
Это меня не успокоило, хотя он явно на это рассчитывал. Слишком свежи были воспоминания о Виктории – необузданной, дикой, проворной, как кошка, и смертельно опасной. Если ей не удастся ускользнуть от волков, она, в конечном итоге, попытается прорваться через их заслон.
Билли продолжил свой прерванный завтрак. Я присела на диван и начала бездумно переключать телеканалы. Надолго меня не хватило. Мне стало тесно в маленькой комнатке, стены словно давили на меня, я нервничала из-за того, что не могу выглянуть в зашторенные окошки.
– Я пойду на берег, – внезапно сказала я Билли и быстро направилась к двери.
Однако, когда я вышла на улицу, мне не стало легче. Низкие тучи давили, отчего ощущение клаустрофобии не исчезло. Когда я шагала к берегу, лес казался до странности пустым, словно вымершим. Я не заметила никакой живности – ни птиц, ни белок. И пения птиц тоже не слышала. Повисла зловещая тишина, смолк даже шелест ветра в ветвях деревьев.
Я знала, что это всего лишь из-за погоды, но мне все-таки стало не по себе. Тяжелая, душная, давящая атмосфера ощущалась даже моим слабым человеческим существом. В воздухе витала надвигавшаяся гроза. Взгляд на небо подтвердил это: по нему, несмотря на полное безветрие у земли, ползли тучи. Нависавшие облака были пепельно-серого цвета, но в разрывах между ними я заметила угрожающе-лиловое сияние. Сегодня небо собралось буйствовать. Все живое, очевидно, искало, где укрыться.
Едва дойдя до берега, я сразу пожалела, что явилась сюда: это место успело мне порядком надоесть. Я приходила к океану почти каждый день и бродила в одиночестве. Многим ли берег отличался от леса в моих кошмарах? Но куда еще мне податься? Я устало дотащилась до выброшенного из воды дерева, присела на самый его краешек, прислонившись спиной к переплетенным корням, и стала задумчиво смотреть на предгрозовое небо в ожидании, когда первые капли нарушат гнетущее безмолвие.
Я пыталась не думать о том, какой опасности подвергаются Джейкоб и его друзья. Потому что с Джейкобом ничего не могло случиться. Мысль об этом была невыносимой. Я уже многого лишилась – неужели судьба заберет у меня последние остатки спокойствия? Это казалось несправедливым, не соответствующим жизненному равновесию. Но я, наверное, нарушила какое-то неведомое мне правило, пересекла черту, чем и обрекла себя на страдания. Может, я поступила неправильно, погрузившись в мифы и легенды и отвернувшись от мира людей. Может быть…
Нет. С Джейкобом ничего не случится. Мне надо было в это поверить, иначе я не смогла бы жить дальше.
– Ох! – простонала я и поднялась с бревна. Я не могла усидеть на месте, это было даже хуже, чем ходить туда-сюда.
Я действительно рассчитывала сегодня утром услышать голос Эдварда. Казалось, это было единственным, что поможет мне прожить этот день. Дыра словно брала реванш за то время, когда присутствие Джейкоба усмиряло ее. Ее края сильно жгло.
Пока я шла, волны поднимались все выше, начиная биться о камни, но ветра по-прежнему не было. Я чувствовала себя прижатой к земле надвигавшейся грозой. Вокруг меня все кружилось, словно в водовороте, но там, где я стояла, царил полный штиль. Воздух начал электризоваться – я чувствовала, как у меня в волосах потрескивают искорки.
Дальше от берега волны вздымались куда яростнее. Я видела, как они разбиваются об утесы, швыряя вверх белые клочки пены. Но в воздухе по-прежнему не ощущалось ни малейшего движения, хотя тучи над головой неслись гораздо быстрее. Зрелище было жутковатое – как будто тучи перемещались по собственной воле. Я поежилась, хотя знала, что это движение было вызвано атмосферным давлением.
Утесы черными острыми лезвиями врезались в свинцово-багровое небо. Глядя на них, я вспомнила тот день, когда Джейкоб рассказал мне о Сэме и его «банде». Я подумала о парнях-оборотнях, взмывавших в воздух. Их вращавшиеся в падении фигуры ярко предстали у меня перед глазами. Я представила полную свободу падения… и то, как в моей голове прозвучит голос Эдварда – яростный, бархатный, чарующий…
Жар в груди становился нестерпимым. Должен же быть способ погасить его. С каждой секундой мне все труднее становилось выносить нараставшую боль. Я пристально посмотрела на утесы и бившиеся о них волны.
А почему бы и нет? Почему бы не погасить жар прямо сейчас? Ведь Джейкоб обещал повести меня понырять с утесов, правда? И лишь оттого, что его не оказалось рядом, стоить ли отказываться от отвлекающего действия, так мне необходимого – еще более необходимого потому, что Джейкоб сейчас рисковал жизнью? И рисковал ею вообще-то из-за меня. Если бы не я, Виктория бы убивала людей не здесь, а где-нибудь далеко. Если с Джейкобом что-нибудь случится, вся вина ляжет на меня. Ясное осознание этого заставило меня пуститься бегом по дороге, ведущей к дому Билли, где меня ждал пикап.
Я знала, как добраться до дорожки, вившейся ближе всего к утесам, но мне надо было отыскать тропинку, которая привела бы меня прямо к уступу. Пробегая по ней, я высматривала повороты или развилки, зная, что Джейк планировал привести меня на площадку пониже, чем вершина. Но тропка извивалась в сторону края обрыва безо всяких ответвлений. У меня не оставалось времени искать другой спуск вниз – гроза надвигалась все быстрее. Наконец меня обдало порывом ветра, а тучи неслись уже над самой землей. Не успела я добежать до того места, где песчаная тропа упиралась в каменный утес, как первые капли дождя упали мне на лицо.
Было нетрудно убедить себя, что у меня не осталось времени искать другой путь – мне хотелось прыгнуть с обрыва. Этот образ надолго задержался у меня в сознании. Мне хотелось ощутить затяжное падение, которое показалось бы полетом.
Я знала, что это самый дурацкий и безрассудный поступок из всех, какие я только совершала. При этой мысли я улыбнулась. Боль уже отступала, и если бы мое тело знало, что голос Эдварда всего лишь в нескольких мгновениях от него…
Океан ревел где-то очень далеко, даже дальше, чем раньше, когда я шла по тропинке между деревьями. Я поморщилась, подумав, какой же температуры сегодня вода. Но я не собиралась из-за этого отступать.
Ветер усилился, швыряя в меня струи дождя. Я подступила к самому краю утеса, не сводя глаз с расстилавшегося передо мной пустого пространства. Пальцы ног нащупывали дорогу, касаясь каменистого края обрыва. Я сделала глубокий вдох и задержала дыхание… в предвкушении.
– Белла!
Я улыбнулась и выдохнула.
Да? – ответила я мысленно, боясь, что звук моего голоса развеет дивную иллюзию. Голос его звучал так реально, так близко! Такое случалось лишь тогда, когда он злился, как сейчас, и моя память воспроизводила его истинный голос – бархатистое звучание и музыкальные интонации, делавшие его голос совершенным.