– Хватит вам! – крикнула я им, сгорая от нетерпения. – Будете лаяться, когда мы вернемся, а сейчас вперед!
Элис быстро двинулась к машине, почти исчезнув на бегу. Я поспешила за ней, машинально задержавшись, чтобы запереть дверь. Джейкоб поймал мою руку. Он дрожал.
– Пожалуйста, Белла. Я тебя умоляю.
Его темные глаза блестели от слез. У меня перехватило горло.
– Джейк, мне надо…
– Вовсе не надо. Совсем не надо. Ты могла бы остаться здесь, со мной. Могла бы остаться в живых. Ради Чарли. Ради меня.
Двигатель «Мерседеса» Карлайла тихо урчал, но мурлыканье переросло в рев, когда Элис резко подняла обороты.
Я тряхнула головой, и от резкого движения слезы брызнули у меня из глаз. Я высвободила руку, а Джейкоб остался неподвижно стоять.
– Не умирай, Белла, – прохрипел он. – Не уезжай. Не надо.
А что, если я его больше никогда не увижу? Эта мысль прогнала безмолвные слезы, и из моей груди вырвались рыдания. Я порывисто обняла его и прижалась к нему на одну лишь секунду, уткнувшись в него мокрым от слез лицом. Он положил мне руку на затылок, словно пытаясь меня удержать.
– Прощай, Джейк. – Я убрала его руку со своего затылка и чмокнула ее в ладонь. Заставить себя посмотреть ему в глаза я не смогла. – Прости, – прошептала я. Затем резко развернулась и помчалась к машине.
Пассажирская дверь была уже открыта. Я швырнула рюкзак через подголовник на заднее сиденье и запрыгнула внутрь, захлопнув за собой дверь.
– Позаботься о Чарли! – крикнула я, высунувшись из окна, но Джейкоб уже пропал из виду. Когда Элис нажала на газ, да так, что завизжали шины, напоминая человеческий крик, и резко развернулась, я заметила у края леса небольшой белый обрывок. Кусок обуви.
Глава 19Гонка
Мы едва успели на рейс, и вот тут началась настоящая пытка. Самолет, не двигаясь, стоял на месте, пока стюардессы непринужденно и неторопливо разгуливали по проходам, похлопывая по сумкам на верхних полках и проверяя, все ли надежно закреплено. Пилоты высовывались из кабины и игриво заговаривали с ними, когда те проходили мимо. Элис прижимала руку к моему плечу, пока я нетерпеливо подпрыгивала в кресле.
– Это быстрее, чем бежать, – тихо напомнила она мне.
Наконец самолет лениво вырулил на взлетную полосу, разгоняясь с неспешностью, которая изматывала меня еще больше. Я ожидала облегчения, когда мы оторвались от земли, но мое лихорадочное нетерпение ничуть не уменьшилось.
Еще до того, как мы набрали высоту, Элис взяла телефон со столика, закрепленного на спинке расположенного перед ней кресла, и повернулась спиной к стюардессе, неодобрительно смотревшей на нее. Однако что-то в моем лице помешало той сделать Элис замечание.
Я пыталась пропускать мимо ушей то, что Элис шептала Джасперу. Мне не хотелось вновь услышать те же слова, но что-то до меня все-таки долетало.
– Я не могу сказать с уверенностью, я вижу, как он делает то одно, то другое и все время меняет планы… Череда серийных убийств по всему городу, нападение на охранника, намерение поднять машину над головой на главной площади… по большей части то, что их спровоцирует. Он знает, что это самый быстрый способ вызвать ответную реакцию… Нет, нельзя. – Элис понизила голос так, что я ее почти не слышала, хоть и сидела в нескольких сантиметрах от нее.
Я изо всех сил старалась разобрать ее слова.
– Скажи Эмметту, что нет… Ну, разыщи Эмметта и Розали, а потом верни их обратно… Сам подумай, Джаспер. Если он кого-нибудь из нас заметит, как ты думаешь, что он сделает? – Она кивнула. – Вот именно. По-моему, Белла – наш единственный шанс, если он вообще существует… Я сделаю все, что смогу, но подготовь Карлайла: общий расклад не очень-то благоприятный. – Она снова рассмеялась, и в ее голосе послышались лукавые нотки. – Я об этом думала… Да, обещаю. – Затем она едва не взмолилась: – Не надо следовать за мной. Обещаю, Джаспер. Так или иначе, я выпутаюсь… Люблю тебя. – Она нажала отбой и откинулась на спинку кресла, закрыв глаза. – Терпеть не могу ему врать.
– Элис, расскажи мне все! – взмолилась я. – Я ничего не понимаю. Почему ты сказала Джасперу, чтобы он остановил Эмметта, почему им нельзя прийти нам на помощь?
– По двум причинам, – ответила она, не открывая глаз. – Первую я ему изложила. Мы могли бы попытаться остановить Эдварда сами – если бы Эмметт смог до него добраться, то ему, возможно, удалось бы задержать его достаточно надолго, чтобы убедить Эдварда, что ты жива. Но мы не можем подобраться к Эдварду. Если он заметит, что мы хотим ему помешать, он просто станет действовать гораздо быстрее. Он проломит стену «Бьюиком» или же сотворит нечто подобное, и Вольтури с ним расправятся. Есть и вторая причина, о которой я Джасперу, конечно же, не сказала. Если они окажутся там и Вольтури убьют Эдварда, тогда начнется война, Белла. – Элис открыла глаза и умоляюще посмотрела на меня. – Если бы у нас был малейший шанс на победу… если бы мы вчетвером могли спасти нашего брата, вступив за него в схватку, возможно, все обернулось бы по-другому. Но мы не сможем, и я не могу вот так потерять Джаспера, Белла.
Я поняла, почему ее взгляд молил меня о понимании. Она защищала Джаспера, жертвуя нами и, возможно, Эдвардом. Я все поняла и не стала ее судить – лишь молча кивнула.
– А разве Эдвард не может тебя как-то услышать? – спросила я. – Разве он не может услышать твои мысли, узнать, что я жива, и убедиться, что все это бессмысленно?
Я не то чтобы его оправдывала. Я так и не могла поверить, что он был способен отреагировать подобным образом. Это не имело смысла! С ранящей душу четкостью я вспомнила слова, сказанные им в тот день, когда мы, сидя на диване, смотрели, как поочередно совершали самоубийство Ромео и Джульетта. Я не собирался жить без тебя, сказал он тогда, словно подобное заключение лежало на поверхности. Но слова, которые он произнес в лесу, покидая меня, все перечеркнули.
– Если бы он прислушивался, – объяснила Элис. – Но, веришь или нет, можно врать даже в мыслях. Если бы ты погибла, я бы все равно старалась остановить его. И я бы как можно настойчивее думала: «Она жива, она жива». Он об этом знает.
Я скрипнула зубами от молчаливой досады и бессилия.
– Если бы существовал хоть какой-нибудь способ обойтись без тебя, Белла, я бы не стала подвергать тебя такой опасности. Я поступила неправильно.
– Не говори глупостей. Обо мне нужно волноваться в последнюю очередь. – Я нетерпеливо тряхнула головой. – Скажи мне, что ты имела в виду, говоря, что терпеть не можешь врать Джасперу.
Элис мрачно улыбнулась.
– Я же ему пообещала, что вывернусь, прежде чем они меня прикончат. Но вот этого я гарантировать не могу. – Она подняла брови, словно пытаясь убедить меня воспринимать опасность более серьезно.
– А кто такие эти Вольтури? – шепотом спросила я. – Что делает их куда более опасными, чем Эмметт, Джаспер, Розали и ты? – Мне было трудно представить себе что-то более пугающее, чем эта четверка.
Элис глубоко вздохнула и вдруг бросила быстрый взгляд мне через плечо. Я обернулась и успела заметить, как сидевший через проход мужчина быстро отвел глаза, как будто нас не слушал. Выглядел он как бизнесмен: темный костюм, консервативный однотонный галстук и лэптоп на коленях. Пока я с раздражением смотрела на него, он поднял крышку компьютера и нарочито медленно надел наушники.
Я наклонилась поближе к Элис. Она поднесла губы к моему уху и шепотом поведала мне всю историю.
– Я удивилась, что ты знаешь эту фамилию, – начала она, – и сразу поняла, что это означает – когда я сказала, что он отправляется в Италию. Я думала, мне придется тебе это объяснять. Что Эдвард тебе о них рассказал?
– Он просто сказал, что они – древний и могущественный клан, вроде августейшей семьи. Что не следует с ними враждовать, если только не хочешь… умереть, – прошептала я. Последнее слово далось мне с трудом.
– Ты должна понять одну вещь, – произнесла Элис, на этот раз медленнее и сдержаннее. – Мы, Каллены, куда более уникальны, чем ты думаешь. Это… своего рода аномалия, что мы в таком большом количестве мирно живем бок о бок. То же самое относится к живущему на севере семейству Тани. Карлайл считает, что воздержание от употребления человеческой крови помогает нам стать цивилизованными и создавать привязанности, основанные на любви, а не на необходимости выживания и кратковременной выгоде. Даже клан Джеймса из трех особей считался необычайно большим, и ты сама видела, насколько легко Лоран его покинул. Представители нашей породы живут одни или парами – это общее правило. Семейство Карлайла – самое большое из существующих, насколько мне известно, за одним исключением – клана Вольтури. Изначально их было трое: Аро, Марк и Кай.
– Я их видела, – пробормотала я, – на картине в кабинете Карлайла.
Элис кивнула.
– Со временем к ним присоединились две женщины, и теперь они впятером составляют клан. Точно сказать не могу, но подозреваю, что именно их возраст позволяет им мирно существовать рядом. Каждому из них больше трех тысяч лет. А может, имеющийся у каждого из них дар заставляет их быть более терпимыми. Как Эдвард и я, Аро и Марк обладают… талантами. – Она продолжила, прежде чем я успела задать вопрос: – Или же их связывает жажда власти. Августейшая семья – очень точное описание.
– Но если их всего пятеро…
– Пятеро составляют клан, – поправила меня Элис, – который не включает стражу и телохранителей.
Я сделала глубокий вдох.
– А вот это уже… серьезно.
– Да, еще как, – заверила она меня. – По нашим последним данным, у них девять постоянных телохранителей. Остальные более-менее… временные. Все меняется. И многие из них к тому же обладают способностями, причем страшными, по сравнению с которыми мой дар – это так, салонное увеселение. Вольтури выбирают по способностям, физическим или каким-либо еще.
Я было открыла рот, но потом снова его закрыла. Мне не хотелось знать, насколько неравны силы и малы шансы.