— Это что ещё такое? — спросил я.
Лучше бы я не спрашивал! Потому что папа сразу начал читать доклад на медицинскую тему:
— Это небольшие устройства, подавляющие храп, так называемые капы. Их можно заказать даже через нашу аптеку. У меня их уже покупали несколько раз. Перед сном это устройство вставляется в рот, и оно препятствует храпу, потому что сильный храп может привести к недостатку кислорода в организме, и тогда…
— Ладно, папа, — перебил я его, — пусть лучше Верена расскажет. Где эта фабрика? И жив ли Мельхиор?
— Этого-то Георг и не знает. Он сказал, что Мельхиору сейчас должно быть лет семьдесят пять, если он жив…
— Семьдесят пять? Похоже на правду, — сказал папа.
— Да, на правду! — вторил папе господин Белло.
— Но Георг при всём желании не мог вспомнить, где жил Мельхиор, — продолжала Верена. — Он говорит, что смутно помнит название города — то ли Марсбад, то ли Марсбах, то ли Марсбург… А больше он ничего не знает.
— Да, не густо, — согласился папа. — Хм… Ни разу в жизни не слыхал ни об одном из трёх городов.
— Я тоже, — сказала Верена.
— И господин Белло про них не слыхал, — как всегда, вмешался господин Белло.
Не слыхал и я.
— Но раз Георг так запомнил… Возможно, это какой-то маленький городок на севере Германии, — рассуждала Верена.
— Да, но какой именно городок? Не может же Мельхиор Лихтблау жить одновременно и в Марсбаде, и в Марсбахе, и в Марсбурге! Если он вообще существует, — отозвался папа.
— У меня идея, — сказала Верена. — Как вам такое предложение: я позвоню в справочную и спрошу номер господина Лихтблау из Марсбада. А если там его нет, то господина Лихтблау из Марсбаха, а если и так не получится, то из Марсбурга.
— И попросишь, чтобы тебя сразу соединили, — предложил папа.
— Лучше не сразу, — ответила она. — Главное — пусть сначала дадут номер.
— Да, а потом все вместе подумаем, как лучше рассказать ему про господина Белло, — сказал я. — Потому что прадедушка написал в дневнике, что Мельхиора мучила совесть, когда он превратил Бьянку в человека, и что он больше не хочет этим заниматься. Он может не согласиться ещё раз готовить голубой сок. Тут вмешался господин Белло:
— Господин Белло ведь не собака, как Бьянка. Господин Белло — чевекк. Мельхиору не нужно превращать господина Белло.
— Ты прав, — согласился я. — Верена, ты прямо сейчас позвонишь в справочную? Пожалуйста!
Девять часов уже наступило, и папе вообще-то пора было уже спускаться в аптеку и отпирать дверь, но он сидел рядом с Вереной и смотрел, как она набирала номер. Верена набрала пять цифр, нажала на телефоне громкую связь, и мы стали ждать, потому что сначала из аппарата раздавалась только весёлая музыка. Потом ответил женский голос: дежурная поздоровалась и спросила, чем она может нам помочь.
Странная женщина, подумал я. Если человек звонит в справочную, вообще-то ясно, какая ему нужна помощь.
— Будьте так любезны, мне нужен телефонный номер в Марсбаде, — сказала Верена.
Справочная помолчала, потом женщина на том конце провода переспросила:
— Вы сказали — Марсбад?
— Да, Марсбад, — повторила Верена.
— Извините, но Марсбада я не могу найти в базе, — ответила справочная. — Вы уверены, что населённый пункт называется именно так?
— Не уверена, — ответила Верена. — Посмотрите, пожалуйста, Марсбах!
— Извините, но Марсбаха тоже нет, — ответил голос очень скоро.
— Тогда не могли бы вы посмотреть ещё раз — в Марсбурге? — попросила Верена.
Справочная опять помолчала, а потом женщине в телефоне пришлось опять повторить «Извините!». Правда, по её голосу было непохоже, что она и впрямь извиняется, — скорее, она сердилась.
— Простите, пожалуйста, — извинилась Верена и положила трубку.
— Таким образом, мы совершенно не продвинулись в поисках! — подытожил папа. — Так и не знаем, жив ли Мельхиор Лихтблау и если жив, то где его искать. Никаких перспектив! Очень жаль.
С этими словами он встал, чтобы идти в аптеку. Но господин Белло посмотрел на него такими несчастными глазами, что папа снова сел рядом с ним, утешительно похлопал его по плечу и сказал:
— Может, ты теперь навсегда останешься человеком, ты же выпил микстуру дважды!
Господин Белло покачал головой:
— Нет, господин Белло не выпил микстуру дважды.
— Ну как же не Выпил? Конечно, выпил. Помнишь, ночью, когда уже было не нужно? В верхней квартире. Вспомни! — сказал я.
— Вторую микстуру господин Белло съел, — уточнил он. — С индейкой и печёнкой. Так вку-у-усно было!
— Ну вот видишь, — сказал папа и направился в аптеку.
— А может, Штерни и прав, — произнесла Верена. — Как бы я хотела, господин Белло, чтобы так и случилось!
А потом она надела куртку и обратилась к нам:
— Уберёте со стола, ладно?
Попрощалась и тоже спустилась вниз.
Работа у неё начиналась только в десять часов.
Мы с господином Белло поставили посуду в посудомойку и пошли в мою комнату совещаться, что же нам делать дальше.
Новый план
В своей комнате я тут же лёг на кровать. Лёжа думается явно лучше, чем сидя или стоя, — во всяком случае мне. Если бы в школе можно было лежать, когда спрашивает господин Виттер, я бы отвечал гораздо лучше. Мне бы пришло в голову больше, чем в прошлый раз, когда он меня вызывал. В тот раз он поставил мне за ответ «три пишем, два в уме». Но тогда пришлось стоять у доски.
— Не хочешь тоже полежать? — спросил я господина Белло. Он подтащил к кровати свою подстилку и лёг.
— Люди любят полгать, — сказал господин Белло, растянувшись во — весь роет на спине и подложив руки под голову.
— Да, люди любят полежать, — согласился я. — Но и собаки тоже.
— Нет! — господин Белло даже привстал. — Люди любят полгать! Собаки не лгут.
— А-а-а, вот что ты имел в виду. Я думал, ты, как обычно, неправильно выговорил «полежать».
— Господин Белло вообще ничего не выговоряет неправильно, — обиделся он.
Мне не хотелось спорить с ним о правильном произношении, и я спросил:
— А почему ты заговорил про ложь? Тебе вроде пока никто не врал.
— Врал! Господин Георг. Он сказал, что господин Мельхиор живёт в Марсбахе. А женщина в телефоне сказала, что никакого Марсбаха нет! Кто обманул — женщина или Георг?
— Ни тот ни другой, — поспешил успокоить его я. — Марсбаха правда нет. А Веренин брат не врал нам нарочно, он просто забыл название города и не мог вспомнить точно. Может, он называется Мерсбах или Марбах.
— А Макс может спросить у женщины в телефоне, бывает ли Мерсбах?
— У меня есть другое предложение, — сказал я и встал с кровати. — У папы в автомобильном атласе на последней странице есть указатель. Там есть все города, по алфавиту. Сейчас сбегаю за атласом, и мы сразу проверим.
— По алфа-виту, — повторил господин Белло и одобряюще кивнул с таким видом, как будто он уже сто лет знает алфавит.
В атласе я и правда нашёл несколько городов, похожих на те, что называл Георг. Там были Мерсбург и Мерсхайм, Марсдорф и Мальсфельд, Мальберг и Массбах, Марбах и Марбург. Интересно, что он имел в виду?
Выбора не оставалось: теперь, если я хотел что-нибудь узнать, надо было звонить той женщине в справочную.
На пятом городе, в котором не проживал господин Лихтблау, она начала терять терпение, я это услышал по голосу. На восьмом она сказала: «Мальчик, ну сколько можно издеваться? Всё, с меня хватит!» — и положила трубку.
В списке у меня остался один только Марбург. Господин Белло сидел рядом, он внимательно слушал мои переговоры, и тогда я сказал ему:
— Сейчас ей лучше пока не звонить, а то она совсем озвереет. Попробуем лучше после обеда. Скорее всего, дежурить будет другая женщина. И я спрошу её.
Сразу после обеда я позвонил ещё раз. Папа был на первом этаже, в аптеке. Я пока не хотел ничего ему говорить.
В справочной дежурила не просто другая женщина, а мужчина. Он тоже спросил:
— Чем я могу вам помочь?
Я объяснил, чем именно он может помочь, и он на самом деле нашёл в Марбурге фамилию Лихтблау!
— Да, такой номер есть, — подтвердил он, — это Майке Лихтблау.
— Майке? А может быть, Мельхиор? — переспросил я.
— Нет, Мельхиора у меня нет, — сказал он.
— А Майке — это девочка или мальчик? То есть я хотел сказать — мужчина или женщина?
— Пол в телефонном справочнике, к сожалению, не указывают. Но я почти уверен, что это женщина. Сказать тебе её адрес?
— Да, пожалуйста!
— Майке Лихтблау живёт на улице Роберта Вальзера, дом сорок восемь, — сказал он. — Тебя соединить сейчас с этим номером?
— Нет, пока не надо, — ответил я.
— Тогда запиши номер — его сейчас продиктуют. Приятных выходных! До свидания, — сказал дежурный.
Он был куда приветливее, чем утренняя дежурная. Правда, его я и не просил искать одну фамилию в восьми городах.
— До свидания, — попрощался я и записал номер, который диктовал компьютерный голос.
— Итак, в Марбурге есть женщина по фамилии Лихтблау, — подытожил я. — Как ты думаешь, позвонить мне ей?
— Да, позвонить! Сейчас! — предложил господин Белло.
Для начала я сделал глубокий вдох. Если честно, я боялся с ней разговаривать. Мало ли кто подойдёт к телефону. Что мне говорить? Рассказывать сразу же про господина Белло и голубой сок? Я решил, что это, пожалуй, неправильно. Слишком в лоб.
Потом я набрался смелости и позвонил по номеру, который только что записал. В трубке долго шли гудки. Я уже собирался класть трубку, и вдруг женский голос ответил:
— Да?
— Я… это… простите, я говорю с Майке Лихтблау? — запинаясь, выдавил я.
— А в чём дело? — спросила женщина. Голос был не очень-то любезный. И на мой вопрос она так и не ответила.
Тогда я сказал:
— Будьте добры, можно поговорить с господином Мельхиором Лихтблау?
— Нельзя с ним поговорить. А по телефону и подавно, — сказала она и тут же положила трубку.