Спустившись с возвышенности, путники встретили четырех всадников с переброшенными через плечо длинными хлыстами с кисточками из конского волоса на концах. Все они были вооружены, а остановившись, полностью перегородили дорогу. Не так давно эти люди получили название «ковбои» – новая профессия появилась после того, как переселенцы истребили всех бизонов.
Капитан Кидд натянул поводья. Зная, что сидящая на козлах Джоанна боится чужаков, спешился и встал рядом, однако она тут же вскочила. Не обращая внимания на взметнувшуюся юбку, перепрыгнула через скамейку и благополучно приземлилась между бочонком с водой, ящиком с провизией и кухонной утварью, а в следующий миг юркнула под одеяло точно так же, как прячется в норку испуганный зверек.
– «Целебные воды», – прочитал один из всадников.
– Следы от пуль, – добавил другой.
На головах у всех четверых красовались защищавшие от безжалостного солнца широкополые шляпы; расстегнутые воротники рубашек демонстрировали загорелую кожу. У каждого на седле, справа, висело тщательно свернутое лассо. Значит, бросают правой рукой. Седла фирмы «Мамаша Хаббард» отличались большой плоской передней лукой и боковой подпругой. Слева к седлам были привязаны путы для кастрации бычков.
– Откуда едете?
– Из Дюрана, – ответил капитан Кидд. – Направляемся в Кастровилл, что в пятнадцати милях от Сан-Антонио. Может быть, достать карту и показать?
– Нет, сэр. Знаю, где это. Шутер Вайсс покупает там семена. – Ковбой помолчал. – Не знаю, как правильно пишется его имя. Он немец.
– В таком случае, скорее всего, будет «S-c-h-u-t-e-r», – пояснил капитан. – Не подскажете ли, по какой причине преградили мне путь?
Всадники посмотрели друг на друга, и лошади, как по команде, переступили с ноги на ногу. Это были низкорослые мустанги с густыми длинными гривами и хвостами до самой земли; со скошенными, как у гончих, спинами.
– Между Лампасасом и Кастровиллом небезопасно, – предупредил один из незнакомцев. – Команчи и кайова прогоняют людей с возвышенности, и те спускаются сюда. Нападают неожиданно, так что заранее не подготовишься. Будьте осторожны.
– Непременно.
– Собираетесь заехать в Лампасас?
– Эта дорога ведет туда. А поскольку других путей нет, вряд ли имеет смысл испытывать судьбу в диких зарослях. Может быть, порекомендуете удобный объезд?
Самый высокий из всадников ответил:
– Сэр, помню, как однажды вы читали газеты в Меридиане. Слушал новости с большим интересом. И вот что я вам скажу. Не заходите в салун Вайли и Толанда. Он называется «Жемчужина». Говорю это, чтобы знали, что братья Хоррелл отдыхают там, когда не убивают мексиканцев.
– Что вы говорите! И им не понравится мое присутствие?
– Скажи ему, – посоветовал один из товарищей.
– Значит, так, – продолжил самый высокий. – Эти парни помешаны на газетах с Восточного побережья – тех, что печатают гравюры с изображением ковбоев, – и считают, что там непременно должны написать о них. Поэтому как только выйдете и начнете выступление, обязательно потребуют прочитать статью об их подвигах.
– Шутите!
– Нисколько. Дело в том, что соображают эти ребята не очень здорово. У всех до одного в голове немного не хватает. Так что как только стало ясно, что вы едете, я сразу сказал: «Честное слово! – Простите, юная леди. (Он тронул поля шляпы.) – Должно быть, капитан собирается читать свои газеты». Мы с братьями однажды слышали вас в Меридиане. Нам понравилось: повсюду происходит так много интересных событий.
Остальные согласно кивнули. Джоанна увидела, что незнакомец на нее посмотрел и приподнял шляпу, и попыталась понять значение странного жеста. Возможно, это предупреждение: или собирается ударить ее шляпой, или хочет обидеть как-то иначе.
– Вы очень добры, – заметил капитан.
– Ну вот. И тогда я сказал, что готов поспорить: братья Хоррелл непременно захотят услышать, что о них пишут газеты Восточного побережья. А если не услышат, то сразу начнут задираться. К тому же должно состояться собрание по вопросу фермерского союза, а потом танцы, так что все они возбуждены. Бенджамин уже начал заикаться.
– Но это лишь догадки, – добавил один из всадников. Маленькая норовистая лошадка тут же стремительно дернулась влево, пытаясь скинуть седока, и ему пришлось повернуться, чтобы не потерять капитана из виду. Он заставил мустанга обойти круг и вернуться на прежнее место. Снова оказавшись лицом к лицу с капитаном, сердито потребовал: – Прекрати, сукин сын! – Тоже сразу тронул шляпу и извинился: – Прошу простить, юная леди.
Джоанна неподвижно сидела в клетчатом одеяле – своей любимой чудесной пещере из красной и черной шерсти, где неизменно находила утешение.
– Ценю вашу заботу, – поблагодарил капитан Кидд.
– Рады помочь, – отозвался высокий. – Выгоняем коров из зарослей на Бин-Крик. Встретили миссис Беккер, которая едет на север, в Дюран, и она сказала, что вы переживаете из-за каких-то украденных кур. Поэтому решили вернуться и найти вас.
– А, пустяковое дело, – отмахнулся капитан. Стоя рядом с Пашой, он похлопал коня по шее и надвинул шляпу на лоб.
– Да, сэр. Вот мой брат и сказал: «Не иначе как это капитан Кидд. Давайте отложим работу; лучше поедем и предупредим. Коровы денек подождут; все равно уже одичали так, что дальше некуда».
– Невозможно, – подтвердил другой брат, а третий добавил:
– На всякий случай знайте, что мы всю ночь будем держаться поблизости.
Капитан медленно кивнул и заметил:
– Но вам же не на чем спать.
– Ничего страшного, сэр. Можно просто лечь на землю и уснуть.
– Понятно. – Капитан Кидд задумался о братьях Хоррелл – людях, погрязших в невежественном заблуждении и суетном, алчном стремлении к мирской славе. – А как насчет английских газет? – уточнил он. – Братья Хоррелл предполагают найти себя на первой странице лондонской «Таймс»?
– Сэр, – покачал головой высокий. – Хорреллы понятия не имеют, что на свете существует какая-то Англия.
– Ясно. Примите глубокую признательность за ценную информацию.
Капитан поставил ногу в стремя и с гордостью подумал, что в семьдесят один год еще способен без посторонней помощи подняться с земли на лошадь ростом в шестнадцать ладоней. Даже не поморщившись от боли в коленях, лихо взлетел в седло. Разумеется, ни о каком чтении не могло быть и речи, поэтому он заключил:
– Остановлюсь со всем скарбом и этой пугливой юной леди возле источника и не сдвинусь с места до тех пор, пока не смогу убраться к чертям из Лампасаса.
Нет, семьдесят два. Вчера, пятнадцатого марта, как раз исполнилось семьдесят два. Точно так же, как накануне битвы у излучины Хорсшу-Бенд исполнилось шестнадцать. Разве мог он тогда предположить, что доживет до такого возраста, а тем более отправится в опасное путешествие далеко на запад – целый, невредимый и необъяснимо счастливый?
Глава 17
Капитан Кидд решил любой ценой избежать встречи с братьями Хоррелл, однако те все же его нашли.
Он разгружал скудные пожитки в месте стоянки, возле живописного источника, под кронами огромных виргинских дубов. Источник бил в низине – одном из редких зеленых мест этой засушливой местности – и разливался прозрачным задумчивым озером. В зеркальной поверхности отражались прямые стволы деревьев, а с одной стороны возле берега рос грациозный тростник карризо с пышным плюмажем на верхушке. На мощных ветках дубов нашли приют возвращавшиеся из Мексики на север птицы: шустрые пугливые малиновки, желтые иволги с низкими хрипловатыми голосами, пестрые овсянки невероятной клоунской расцветки.
Не покидая седел, Хорреллы наблюдали, как старик и девочка снимают с повозки вещи. Братья приехали на прекрасных лошадях породы копперботтом, ведущей родословную от легендарного жеребца по имени Стил-Даст. Капитан сразу заметил точеные линии сильных мускулистых животных. Всадники не обошли вниманием и Пашу, который мирно пасся в высокой траве на берегу озера. Виргинские дубы жили собственной небесной жизнью, а над водой пролетал свежий вечерний ветерок. Капитан не обращал на зрителей внимания.
– Вы тот человек, который читает новости?
– Он самый.
– Почему про нас ничего не сообщают в газетах?
– Не знаю, – пожал плечами капитан. – Лучше спросите у тех, кто пишет.
– Я Мерритт Хоррелл, а это Том – мой брат. И другие братья: Март, Бенджамин и Сэм.
Одежда пятерых братьев представляла собой причудливую смесь военной формы обеих враждующих сторон. Все форменные вещи давно лишились пуговиц и вылиняли – до единого грязно-серого цвета. У одного Хоррелла были разные стремена: металлическое и деревянное. Ни одна шляпа не подходила по размеру. На голове младшего – или по крайней мере самого маленького, на вид не старше четырнадцати лет, – красовалась слишком большая шляпа-котелок, и капитан догадался, что парнишка набил ее бумагой, отчего головной убор казался висящим над головой. Должно быть, воспитавшая этих парней мать коротала свой век в окружном сумасшедшем доме, если в Лампасасе таковой существовал. А если нет, следовало как можно быстрее его построить и открыть.
– Очарован знакомством, джентльмены, – любезно отозвался капитан Кидд. – Вполне возможно, что о вас написали в новостях. Например, на востоке. Скажем, в Чикаго или в Болл-Граунде, штат Джорджия, в небольшой местной газете. Только подумайте. – Он достал пухлую стопку разнообразных изданий. – А может быть, в Лондоне или даже в Калифорнии.
– Наверняка, – подтвердил Мерритт, уставившись на него тупым и в то же время странно пристальным взглядом. – Мы убили уйму мексиканцев, так что о нас непременно должны написать.
Он снял шляпу и стукнул ребром ладони по тулье, чтобы углубить складку. Жесткие, соломенного цвета волосы не ведали расчески.
Капитан Кидд кивнул и уточнил:
– Никто не возражает против убийства уймы мексиканцев?
– Нет, никто. – Мерритт водрузил шляпу на место и миролюбиво сложил ладони на луке седла. – Губернатор Дэвис выгнал всех, кто поддерживал Конфедерацию, а новых людей не поставил. Иногда, правда, появляются военные. Думаю, кто-то из них недоволен.